Это я писала вчера, сидя в ТЦ "Гранд-Каньон" в поисках интернета. Интернета не было, а вот постик получился.

Что-то без Лёньки мне с халявным вайфаем не везет. Можно сказать, специально за этим и пришла в «Гранд-Каньон», но увы. Ладно! Пишу пока оффлайн, отправлю, как только будет возможность.
Если в хронологическом порядке (и в порядке «скорее-чтобы-не-забыть»), то в первую очередь нужно рассказать о конференции.
Для моей профессиональной жизни это, конечно, Событие!.. Мне еще ни разу не приходилось принимать участие в конференциях такого масштаба; более того, я вообще никогда очно не участвовала в конференциях за пределами Камчатки.
Билеты мы с ЮЮшей купили в декабре по необычайно скромной цене; еще более необычайно то, что нам их в итоге оплатили, хотя мы летели отнюдь не в командировку, а «в отпуск» по собственной инициативе.
Конференция именовалась «Пятый съезд Российского психологического общества» и проходила в МГУ. Говорят, съезды эти бывают раз в пять лет – событие, что и говорить, выдающееся.
У нас с Юлей было и другое выдающееся событие: к нашей радости, в Москву специально ради нас приехала любимая наша коллега, покинувшая нас полтора года назад - уехавшая с семьей в Латвию; событие это, хоть и давно запланированное, было весьма печальным для всей нашей кафедры, ибо Ирина Леонидовна Иванчикова – человек изумительных душевных качеств и вообще добрая фея. Вот они, мои коллеги, умницы и красавицы - Ирина Леонидовна Иванчикова (слева) и Юлия Юрьевна Неяскина (справа):
[показать]
ЮЮша - мой начальник, декан, свидетель на свадьбе и подруга. И читатель этого блога.) Поэтому шепотом, чтобы она не услышала и не засмущалась: у нее колоссальный потенциал, состоящий из удачного сплава незаурядного интеллекта, системности, вдумчивости, мотивированности, перфекционизма и невероятного количества энергии. Чем дольше я ее наблюдаю, тем больше я уверена, что она далеко пойдет как профессионал.

13-го мы прошли регистрацию как участники (я выкраивала время в тот день, чтобы успеть пообщаться с Dinka-Irinka). 14-го было пленарное заседание в здании ДК МГУ.
- О, нас приветствуют, - сказала Юля, когда мы подходили к зданию. И в самом деле:
[показать]
Внутри клубилась толпа народа, были расставлены разнообразные стенды, представлявшие вузы, психологические центры и организации. ЮЮша надолго застряла у стенда «Иматон» и оставила там некое немыслимое количество денег. Я тоже застряла – у материалов для песочной терапии:
[показать]
Это ж моя многолетняя мечта – работа с песком как средство диагностики и помощи! Буклет извещал, что ящик сделан из экологичных материалов, песок промыт и прокален, фигурки раскрашены вручную, архетипичны и, будучи универсальными, легко наполняются индивидуальным содержанием. Я крепко задумалась, как такую штуку довезти до Камчатки. Впрочем, полный набор стоил, как говорится, «освежающе дорого» (с) – как и всё в «Иматоне»: ящик с песком, глиняные фигурки и методическое руководство обошлись бы мне в 18500 (восемнадцать тысяч пятьсот) рублей. Так что не в этой жизни.

Потом началось пленарное заседание. Открыл его, к моему удивлению, Шойгу. Вот так это выглядело:
[показать]
Стенограммы у меня нет, а стоило бы. Выступал Садовничий (ректор МГУ), выступал Зинченко (декан психологического факультета МГУ). Говорили об истории Российского психологического общества, о междисциплинарных связях психологии (в частности, Садовничий проводил параллели между психологией и математикой), о ее проблемах и парадигмальном кризисе. Помню, что речь Асмолова была так прекрасна, что хотелось аплодировать стоя! Доклад Аллахвердова тоже впечатлил. Зато доклад Юлии Шойгу (дочери министра и главы психологической службы МЧС), напротив, несколько обескуражил, указав на паршивое качество подготовки психологов-специалистов.
К огромному удивлению, среди выступавших вдруг оказалось знакомое лицо, которое я никак не предполагала там увидеть: на сцену внезапно вышел Владыка Игнатий, который долгое время был епископом Камчатки. Я знала, что он ушел «на повышение», однако не знала, что сейчас он не только является епископом Дальневосточным, но и отвечает за связь православия и образования. Очень харизматичная фигура, всегда нравилось его слушать – не только потому, что он дельные вещи говорит, но и из-за богатого низкого голоса.
Потом с интересом наблюдала, как уже после доклада, сидя в первом ряду, переговариваются Владыка Игнатий и Александр Григорьевич Асмолов – люди, которых я бы в жизни не представила рядом.
В общем, пленарное заседание прошло весьма увлекательно.
Во второй половине того дня я встречалась с Люкой (Luka_sun), но о Люке потом отдельно.

На следующий день мы приехали в психфак МГУ и разошлись по разным секциям, а точнее, симпозиумам: Юля пошла на психодиагностику, я – на психологию и психосемантику сознания. Не могу сказать, что всю жизнь интересовалась сознанием, но вот психосемантика меня действительно интересует чрезвычайно.
Я не рассчитала время пути от Новокосино до м. Охотный ряд, да еще и пробки были из-за выпавшего снежочка, в итоге опоздала на полчаса и пришла на психфак МГУ одновременно с Владимиром Павловичем Серкиным, с которым мы недавно виделись в Хабаровске. В аудитории было человек сто, из них человек тридцать стояли, ибо мест не хватало – даже не думала, что так много людей интересуются такой вроде бы сложной вещью, как психология сознания. Стояла и я, а потому ровным счетом ничего не записала, увы! Остались только воспоминания.

Среди ведущих были Вадим Артурович Петровский и Виктор Федорович Петренко. Знаете, это такое необыкновенное чувство – когда имя на обложке книги вдруг персонифицируется в человека, и тот, кто раньше был для меня, скажем, А.Г.Асмоловым, превращается в Александра Григорьевича! И вытекающее отсюда особое удовольствие – называть Великих по имени-отчеству. Слово «Великие» я пишу безо всякой иронии, ибо всех, о ком я уже упомянула, я глубоко уважаю как специалистов недостижимо высокого класса, реального мирового уровня.
Что меня поразило – так это неожиданная доступность и понятность предмета разговора и проблем, связанных с ним. Увы, о психосемантике как раз речи почти и не шло, сплошь о сознании, но было очень интересно. Поднимались и дискутировались вечные проблемы изучения сознания: что это по своей сути? если оно динамично, то как нам его изучать? как оно связано с другими психическими процессами и что же такое по своей сути эти самые психические процессы? как связаны сознание и осознание?
Вадим Артурович Петровский с докладом не выступал, но комментировал другие доклады и, в частности, говорил, что невозможность «увидеть зрение» и «услышать слушание» - эффект вполне логичный. Кстати, на следующий день он на другой секции зачитал вот это:
Психика – это не диво творения,
Вот доказательство в две строки:
Нет никого, кто видел бы зрение
И ощущал осязанье руки.

Полагаю, сам и написал под влиянием минувшего дня.) Вадим Артурович, кстати, понравился мне до чрезвычайности. Я и заочно его уважала за очень остроумные концепции, много полезного. Очно же он меня вообще очаровал. Несколько восточной внешности (кстати, почему?), с мягкой речью, с широчайшей эрудицией и слегка поэтичным образом мыслей, который выражался не только в том, что он легко и к месту цитировал стихи, но и в каком-то общем тонком настрое.
Виктор Федорович Петренко говорил интересные вещи, да вот я их не помню. Зато помню, что Супрун говорил о сознании с точки зрения системного подхода, вплетая туда и закон из квантовой физики (поправьте меня, если ошибусь): наблюдатель меняет наблюдаемое, частица проходит через одно условное отверстие, если за ней наблюдают, и через два сразу – если нет. Включение в этот контекст физики удивило стоящего рядом со мной юношу-студента, и он долго и тихо кипел: мол, где квантовая физика, а где психология.
Последним вышел с докладом Владимир Павлович Серкин, и вот его-то я помню хорошо, ибо высказанные им идеи частично у него же и читала. Он озвучил мысль, которая в его «Хохоте Шамана» тоже звучит: что в случае, когда предмет изучения сложнее самого исследователя и его возможностей, следует заменить попытки описать суть явления описанием самого процесса изучения. Сознание, безусловно, как раз этот случай, и нужно обобщать известные затруднения изучения сознания. И предложил свою теорию: сознание как точка сборки деятельностей, в которые включен человек. Мысль о том, что именно деятельность меняет сознание, звучит у него постоянно, и я в целом с ней согласна. Семь лет занятий танцами меняют мое сознание, пятнадцать лет занятий психологией – тем более. Конечно, если б я сознательно не включилась в эти деятельности в свое время, то всё было бы иначе; другое дело, что этот мой сознательный выбор всё же в известной степени предопределен моим включением в другие виды деятельности до этого.

Во второй половине дня, после обеда, выступала с докладом Юля. Я была заявлена как содокладчик, но признаюсь честно: к Юлиному докладу я не имею отношения, весь материал был обобщен сугубо ею, на 100% ее. Тема доклада звучала так: «Объективные и субъективные факторы, определяющие характер временной перспективы личности». Доклад обобщал широкий спектр исследований временной перспективы (представлений о прошлом-настоящем-будущем); в нем было так много всего, что я даже не знаю, что мне вкратце процитировать. Ну, например, что существуют общие механизмы формирования временной перспективы у тех, у кого грядут большие перемены – скажем, выпускников интерната и увольняемых по сокращению: так, для них характерна интенсивная фиксация на настоящем с его тщательной детализацией. Или такой любопытный эмпирический факт: заключенные, осужденные на срок от 8 до 15 лет, имеют более простроенную временную перспективу, чем заключенные, осужденные на меньший срок. Говорила Юля и о «северном сценарии» - те, кто стремится в неопределенном будущем переехать с северов в теплые края, перестают жить настоящим и строить адекватную временную перспективу. Термин введен Серкиным, он присутствовал на Юлином докладе и полностью одобрил его. Одобрила его и доктор психологических наук Сергиенко. Высокие оценки были совершенно справедливы, это же Юля, она всё делает либо прекрасно, либо не делает. А вот дискуссии и живого обсуждения не получилось, ибо обсуждение жестко свернул ведущий секции. Жаль.
На той же секции был любопытнейший доклад Ребеко Татьяны Анатольевны о телесности и телесных повреждениях. Доклад она завершила указанием на два эмпирических факта: 1) девочки-подростки, совершившие убийство, имеют несформированные представления о телесности; 2) мужчины-шизофреники неспособны лепить из пластилина скульптурные фигуры, максимум барельефы. Меня заинтересовал разработанный опросник, касающийся представлений о телесности, и очень понравилась сама докладчица, сотрудница Института психологии РАН.
Доклад Сопова о пятифакторной модели мотивационного пространства мне тоже понравился, главным образом тем, что позволил под новым углом увидеть полученные нами ранее результаты, и доклад Фоминовой о жизнестойкости – тоже. Я решилась подать голос и рассказала о нашей пятифакторной модели личностных ресурсов, способствующих конструктивной реакции на экстремальные воздействия. Кстати, жаль, что я не попала на секцию к Юлии Шойгу, которая как раз касалась экстремальности, но она проходила далеко, да и разорваться невозможно.
Присутствовавший юноша из Одессы заинтересовался и вручил свою визитку. Кстати, до этого он переспрашивал, откуда мы, и с трудом поверил, что мы с Камчатки, а не из Казахстана (где, как известно, тоже есть Петропавловск).
Вот таким был первый день.

На следующий день был шикарный симпозиум «Культурно-историческая психология изменяющейся личности в изменяющемся мире». Подумать только, среди ведущих – Асмолов, Иванников, Петровский, Василюк! Василюка, как и Слободчикова, правда, не было, мы его живьем не увидели. Зато были все остальные, включая хорошо знакомого нам Дмитрия Алексеевича Леонтьева.
Вадим Артурович Петровский и Дмитрий Алексеевич Леонтьев:
[показать]
Асмолов Александр Григорьевич был прекрасен. Это словосочетание «был прекрасен», «была прекрасна» я уже не раз произносила за эту поездку, но что поделаешь, ведь правда же! Я очень уважала А.Г.Асмолова за всё, чем ему обязана российская психология; его учебник «Психология личности» достался мне в свое время в качестве вопроса при сдаче кандидатского по психологии, и я тогда с удовольствием его пересказала, потому что он мне понравился. При личном же знакомстве Александр Григорьевич понравился мне еще больше. Какая личность, какая творческая сила, глубокий ум, всеобъемлющая мудрость! И какое, кстати, безукоризненное чувство такта. Он не выступал с отдельным докладом, но его комментарии раскрывали самую суть звучавших выступлений. И даже когда докладчика, откровенно говоря, не за что было хвалить, Александр Григорьевич находил ценное зерно в его речи.
Слева направо: Асмолов Александр Григорьевич, Иванников Вячеслав Андреевич, Петровский Вадим Артурович.
[показать]
Вячеслав Андреевич Иванников тоже порадовал, мы с Юлей с ним даже потом сфотографировались:
[показать]
Что хочу отметить, кстати: эти Великие на самом деле напрочь лишены видимого чванства и снобизма, того самого ЧСВ, которое хорошо заметно у выдающихся ученых рангом попроще.
А еще мы хором пищали от Белинской! Ее планки не достигла ни одна слышанная мной женщина-докладчик. Эрудиция, великолепная логика, четкие и остроумные построения. Я в восхищении!

Ну а после обеда настало время моего доклада, который я, увы, дописывала буквально «на коленке». Это был формат круглого стола, но сообщений было всего три, и мое – первое. Тема «Психологические особенности личности в регионе с неблагоприятными условиями проживания». Под регионом подразумевается, ясное дело, Камчатка, в тезисах к докладу были обобщены данные наших исследований за десять лет, более 2500 испытуемых в возрасте от 4 (в тезисах доклада заявлено, что от 12, но это неправда) возрастной диапазон шире) до 60 лет. На самом деле для МГУ 2,5 тыс. испытуемых – это вполне рядовое исследование, а вот для нас – огогого.
Я изменила структуру доклада, добавив в начало характеристику региона, его плюсы и минусы. Описав выявленные особенности, я рассказала о нашей концепции личностных ресурсов, обеспечивающих полноценное функционирование в экстремальных условиях разного порядка. Концепция построена на анализе разнообразных эмпирических данных и включает в себя следующие параметры (очень коротко):
1. Первый и главный – позитивная оценка экстремальности.
2. Сила Я (нервно-психическая устойчивость, адекватная самооценка и др.).
3. Ориентация на взаимоподдержку.
4. Эмоциональная насыщенность жизни.
5. Активная жизненная позиция.
Доклад вызвал интерес и дискуссию, я была счастлива.)) Жаль только, не было со мной других творцов концепции – Оли и Яны (Ольги Сергевны Ширяевой и Яны Алексеевны Суриковой). Я обязательно расскажу Оле, какой интерес вызвало ее положение о существовании объективной и субъективной экстремальности.
Обсуждали долго, а потом вручили мне контакты лаборатории экологической психологии психологического института РАН, дабы связаться и поделиться. И Барлас Татьяна Владимировна, тоже выступавшая с докладом, заинтересовалась тоже (ЮЮша ее знает, говорит, она выдающаяся) и тоже дала контакты.

Следующий день был последним. Я пришла на секцию, посвященную проблемам психологии Интернета. Сил нет подробно обо всем рассказывать, отмечу главное. Познакомилась с Галиной Владимировной Солдатовой, которую, конечно же, читала (еще бы! Ее читал любой человек, занимавшийся этнопсихологией!); ах какая женщина, маленькая, худенькая, безукоризненно стильная!
Слева направо: Войскунский Александр Евгеньевич, Белинская Елена Павловна, Солдатова Галина Владимировна:
[показать]
Я подошла к ней с вопросом, не знает ли она, существует ли психологическое консультирование онлайн в режиме диалога; она была очень доброжелательна, хотя и торопилась, ответила, что есть целая ассоциация такого рода. Спросила, «почему вы спрашиваете?», и спросила, откуда я. Услышав, что с Камчатки, обрадовалась, ибо «две трети звонков в наш психологический центр поступают в нерабочее время, и нам нужно представительство в другом часовом поясе». Вот так завязался еще один полезнейший контакт.)
Потом мы с Юлей и Ириной Леонидовной сходили еще на одну секцию и впервые испытали разочарование – на фоне прекрасных впечатлений предыдущих дней это было по меньшей мере непривычно. Не только не получили того, за чем шли, но и вовсе пришли в недоумение. Подробности приводить не буду.)

На закрытие конференции никто из нас не попал, так что в тот день для нас всё и закончилось. Общие впечатления, конечно же, огромны. Мы завидуем студентам и сотрудникам МГУ – учиться у настоящих мэтров, иметь шикарную лабораторную базу, вращаться в кругу истинных ученых! Увидели, что в докладах особый упор делается на глубину теории (голые эмпирические данные никому не интересны), но умствование ради умствования не приветствуется: постоянно ищутся пути экспериментальной проверки теорий, а если это невозможно, то интерес к ним сразу падает. Услышали, как видят современный кризис психологии люди, «лежащие в ее основе» (порой приятно полежать в основе (с) Д.А.Леонтьев). Своими глазами видели живых легенд отечественной психологии!! Завязали полезные контакты. Ну и сами были не хуже других, что тоже очень для нас важно.
Жалею только, что не было с нами других коллег, но что уж поделать.