Сколько вспоминаю Севастополь, столько думаю: как же нам там было хорошо!..
Всё это время, пока я пишу воспоминания о Крыме, я собираюсь с духом, чтобы написать о нашем пребывании в Севастополе - чтобы написать как нужно, чтобы передать те самые ощущения. И вот я уже вернулась из поездки в Хабаровск (кстати, видела Серкина, если кому интересно), а пишу о Севастополе.
[показать]

Любое наше тогдашнее утро:
...Мы просыпаемся не позже 8:30 утра, ибо солнце уже нещадно нагревает палатку. Сонно выползти по пояс, снять с соседнего куста высохший купальник, переодеться и вылезти на узкую полоску обрыва; Лёнька еще ворочается, но он тоже сейчас встанет. Вниз, к морю, метров пять по крутым колючим скалам. Оставить разъезжающиеся тапки на сухом камешке и, еще совсем сонная - в прозрачную воду с водорослями, крабиками и острыми кромками. Вперед, вперед, утреннее море нежно обнимает меня. Кажется, что отплыла уже далеко, но оборачиваюсь - вот она, низкая синяя палаточка на кромке обрыва.
Возвращаюсь к ней. А вот и Лёнька вылез из палатки и мы вместе разминаемся, стоя на краю обрыва и глядя на море: он делает "обычную" зарядку, я - разминку из танцев живота. Около десяти прямо на наш пятачок придет неизменный утренний обитатель берега - любитель тай-цзи со своей дыхательной гимнастикой и бурными упражнениями, будет скакать с шестом вокруг нашей палатки, а сейчас мы опять идем в море и, наверное, сплаваем к бухточке справа прежде чем идти готовить завтрак на костре...

Девизом того времени могла бы стать постоянно напеваемая мной тогда строчка: "И пускай мегаполис гордится своим истощенным "мега", вместо альфы в эфир говорит и летит и звенит Омега..."(с) А почему так - об этом ниже.

День первый
Итак, утром 30 (или 31?..) августа мы с Лёнькой сидели на вокзале в совершенно незнакомом нам Севастополе и не знали, что будем делать. Цена аренды жилья нас не устраивала, палатка в рюкзаке есть - решили поискать возможность кемпинга. Поначалу мы собирались провести в Севастополе не больше двух-трех дней.
Я подошла к молодой компании с рюкзаками и спросила, не подскажут ли они нам место для кемпинга. Один из парней, по-украински мило смягчая "г", сказал: - В Омегу, наверное, вам.
Объяснили, как доехать. Я потом позвонила Андрею, своему коллеге, который каждое лето проводит у отца в Севастополе, еще раз уточнила путь. Путь был сравнительно неблизким - на самый край города, а потом и пешком; в нашем путеводителе 1986 года бухта Омега была еще далеко за окраиной Севастополя.

Мы ни в Евпатории, ни в Ялте ни разу не пользовались городским транспортом, а здесь вот пришлось. Стоил он сущие копейки, даже маршрутки. Меня удивили окна, заклеенные мелкодырчатой пленкой - знаете, как в известных некогда очках для коррекции зрения; видимо, такая была защита от яркого солнечного света.
Мы пошли по пути, который нам описал Андрей: сначала мимо цивилизованного пляжа с белым песочком в кольце маленькой бухточки (по словам опять же Андрея, вода там ужасно грязная, и, похоже, так и было), мимо торговых рядов и кафе, а потом дальше - мимо детского лагеря "Омега" и еще дальше по пыльному берегу. Народу в общем хватало, и палатки вполне стояли.
Лёнька предложил в качестве стоянки место прямо на самом берегу пятиметрового обрыва над спуском к морю. Я сначала резко возразила: во-первых, на самом видном месте, во-вторых и в главных, страшно же! Высоко же, опасно! Но ничего лучше предложить я не могла, и мы остались там.
Потом оказалось, что Лёнька был прав с любой стороны. И море вот оно, прямо под рукой (под ногой, точнее), и палатку с нашими вещами видно во время купания. И переодеваться в ней было удобно, даже если дверцы настежь, и любоваться закатом над морем можно было, просто высунувшись из палатки. Что до страха упасть, он быстро стерся, стоило раз пять-десять благополучно миновать кромку обрыва. Между входом в палатку и обрывом было не больше метра, растяжка стояла на самом краю.
[показать]
Было всё еще очень ветрено, мы с трудом поставили палатку, мне всё казалось, что выглядит она просто ужасно, но нет: переставлять потом не пришлось, только подтягивали время от времени.

[показать]
Наш берег, вид направо от палатки. Деревянные рамы Лёнька где-то добыл для костра.

Спускаться к морю было не очень удобно, но именно поэтому наш участок берега был не так популярен. Нужно было лезть по корявым острым камням, да и дно было такое же негостеприимное.
"Конечно, если б знала, родилась
здесь, где жара, отары и татары, где пологом лежит густая тень,
Ты помнишь тот колючий скальный лаз, который несомненно стоил пары изрядно поцарапанных локтей,
как я в слезах, распаренная, злая, крича, что в первый и в последний раз, упала вниз, судьбу свою кляня.
И море обмотало свой атлас
вокруг меня". (с) Аля Кудряшева

Лёнька не решился в первый день оставить палатку с вещами без присмотра, а я принарядилась и поехала знакомиться с городом своей детской мечты. Меня поймет любой читатель Крапивина! Сколько раз читала-перечитывала, Севастополь явно и неявно звучит у него в десятках книг: и "Мальчик со шпагой", и "Дырчатая Луна", и "Возвращение клипера "Кречет"", и, конечно, в любимой книге моего детства "Трое с площади Карронад", книге о настоящей дружбе и о Севастополе.
И вот я, уже вполне себе дама, а не ребенок, в изящном платье и босоножках иду по городу своих детских грез.
Ну, начало моего с ним знакомства было просто ужасно. Мне нужно было снять деньги в "Банке Москвы", Андрей объяснил мне, куда нужно ехать, да перепутал остановку (остановка называется "Переход", ибо там подземный переход; какая прелесть). Дозвониться до него я не могла, прохожих расспрашивать оказалось бесполезно. В итоге я два с половиной часа бродила по солнцепеку в самые разные стороны, пока не нашла этот несчастный "БМ-банк", сообразив наконец воспользоваться интернетом в телефоне. Под конец мне казалось, что я сейчас потеряю сознание от жары. Рухнула за столик в пустом уличном кафе и добрых минут сорок тянула кружку пива и бутылку минералки.

А потом пошла через весь город к морю. Идти было ой как далеко, но меня это не пугало. Сначала по аллее, высаженной, как гласила табличка, в честь столетия с рождения Ленина - сто тополей, по одному на каждый год. Потом дальше и дальше по прямым улицам. У меня была древняя карта в путеводителе 86-го года, по ней и шла вполне благополучно.
В итоге пришла к Историческому бульвару, который, кстати, полностью совпадал со своим планом 25-летней давности (равно как и осмотренные впоследствии Малахов курган и Сапун-гора). Поднялась наверх.
[показать]
Памятник Тотлебену

[показать]
"Белые камни Крыма, мертвые якоря..." Это цитата из песни Ромы ВПР "Севастополь. Небо. Море". И в самом деле якоря. Да.
[показать]
Глядя на это, я поняла, откуда у Крапивина возникла идея Якорного поля ("Застава на Якорном поле"). Действительно, как будто растут.
И дальше из той же песни:
[показать]
Горячие пушки бетонных бастионов, белая пена в зубах волноломов...
Угу, бетонные плетеные корзины и бетонные мешки с песком. А пушки остывали, день клонился к вечеру.

Было уже восемь вечера, солнце садилось, я тщетно пыталась выбрать точку для наблюдения заката и жалела, что не успеваю к палатке, ибо закат над морем должен быть хорош. Темнело, пора было возвращаться.

Спустилась вниз, закупилась продуктами (главное, водой!) в магазине. Предварительно прикинув направление, я спросила, попаду ли я в Омегу, если сяду в автобус на той стороне. Меня заверили, что да, попаду. Увы, мы все ошиблись. Я села в автобус и уехала в прямо противоположном направлении на другой конец города.
Когда в автобусе никого не осталось, а пейзаж и близко не напоминал искомый, я окончательно убедилась, что дала маху. Спросила у водителя, попаду ли я в Омегу, на что услышала эмоциональное с кавказским акцентом: "Ты что, какая Омега! Это ж Сапун-гора!"
Тут я совсем растерялась. Незнакомый город, неизвестно что делать, в руках пакеты с продуктами, а единственный телефон на двоих у меня, я даже не могу предупредить Лёньку, что задерживаюсь. Вот так, впервые за отпуск расстались больше чем на полчаса, и на тебе!
Водитель сначала высадил меня, потом, подумав, подобрал обратно: мол, район тут опасный. Готов был ждать, пока проедет в нужном направлении автобус или маршрутка, чтобы благополучно меня туда усадить. Просидели мы минут двадцать, за это время успели поговорить; моего собеседника звали Резо, он был грузином. Спрашивал, откуда я, чем занимаюсь, где мой муж и как мне нравится Севастополь, я искренне отвечала. Нет у меня выраженных националистических предубеждений, и ситуация "вдвоем с грузином неизвестно где" мне не казалась опасной.
Когда мимо нас, не остановившись, проехала пара маршруток, Резо принял решение меня подбросить. Но не до Омеги, ибо это было совершенно немыслимо (как у нас от СРВ до Авачи), а до более людной и освещенной остановки. Там он мне подробно объяснил, на какой маршрут мне нужно сесть, что я и сделала благополучно.

Время было еще не очень позднее, десятый час, но уже совсем стемнело. Я шла вдоль берега бухты и очень боялась пропустить нашу палатку; мне казалось, что я иду уже слишком долго. Но нет, на берегу горел костер, а от костра поднялся навстречу мне улыбающийся Лёнька, и мы стали делиться впечатлениями дня.
У костра было хорошо, сухая туя почти не давала дыма. Лёнька рассказал, что валялся в палатке, а рядом кто-то шумно и страшно занимался дыхательной гимнастикой; что недалеко веселая компания жарила шашлыки, у них закончились дрова, он поделился с ними тем, что нашел на берегу, но шашлыком его, увы, не угостили, зато оставили недопитую бутыль воды. Сказал, что люди говорили, что, мол, на костре можно не только шашлык готовить, но и картошку с салом запекать. Рецепт нас заинтересовал - раз уж есть костер, стоило бы попробовать.
А ниже нас, в мирно плещущем море, плавал аквалангист с фонарем, освещая морское дно.

День второй
Второй день начался так, как я его описывала выше и как потом начинался у нас почти каждый день.
[показать]
А это я после зарядки и перед вторым утренним купанием. Мне всегда очень приятно смотреть на эту фотографию.
"Конечно, море. Наши говорили, что раз попав сюда – пребудешь вечно, с бессильным хрустом сердце надломив,
И ветер рисовал аквамарином, и тихо спал, на берег этот млечный песок намыв.
И я была, конечно, не Мария,
но Суламифь". (с) Аля Кудряшева

Своими глазами полюбовалась на нашего ежеутреннего гостя - мужчину лет пятидесяти, который делал долгую тай-цзи-зарядку прямо у нашей палатки. С его точки зрения, это как раз мы были непрошеными гостями, облюбовавшими его кусок берега. Уж не знаю, кто был прав, но мы вели себя вежливо и аккуратно, Лёнька постепенно собрал и сжег мусор, которым был усеян берег, и стало гораздо уютнее.

Мы намерены были пройтись. Лёнька всё-таки решился оставить палатку без присмотра; все ценные вещи были сложены к нему в рюкзачок, а для оставленной палатки я изобрела свой способ запирания: все молнии плотно застегивались, и сквозь дырочки в язычках "собачек" молний я много-много раз пропускала кусок нитки, завязывала узлами и обрезала концы. Теперь проникнуть в палатку можно было только с помощью ножа. Понятно, это бы не остановило настырных любителей наживы - уж в крайнем-то случае палатку можно было бы унести со всем ее содержимым, - но теперь в палатку хотя бы нельзя было попасть беспрепятственно.

Мы никуда не стали ехать, а прошлись по ближайшим окрестностям. Нашли кафе с вай-фаем - оно называлось "Ом", было уютным и по украинским меркам очень дорогим. Осмотрели имеющиеся супермаркеты, надолго застряли в "магазине удивительных вещей" - было б место в рюкзаках и деньги, скупили бы четверть! И таки без покупки мы оттуда не ушли: купили китайский фонарик из тех, что запускают в небо. Для большинства из вас, мои дорогие читатели, это, наверное, лютая банальщина, а мы впервые держали в руках и видели вблизи такую штуку.

Вопреки стереотипам мы не нашли в украинском супермаркете обычного сала! Пришлось купить кусок бекона; голодная я, увлекшись, взяла добрый такой отрез грамм на 800, Лёнька удивлялся моей расточительности. Взяли и картошку, и фольгу, и соль. Оба понятия не имели, как готовить запеченную картошку с салом, но почему бы не поэкспериментировать?
Купили "Севастопольское шампанское", у нас ожидался романтический вечер с любованием закатом, запусканием фонарика, распитием шампанского и поеданием картошки с салом.) Романтика по-нашему.))

Так всё и было. На закате я восторженно любовалась, как солнце садится прямо в море.
[показать]
Есть своя прелесть в этой мутной фотке.
[показать]
А вот так это выглядело на самом деле.

Разожгли костер, материал для него Лёнька прилежно собирал по всему степному берегу, небогатому на хворост. Почистили картошку, помыли ее, вспоминая Йоко, прямо в морской воде. Ломтики картошки сантиметровой толщины я перекладывала ломтиками бекона, всё это заворачивалось в фольгу и закапывалось в угли.
Когда блюдо, по нашим представлениям, было готово, мы приступили к самой романтической части нашего вечера: запусканию фонарика. Это оказалось не так-то просто, ведь и ветер еще не совсем стих, и в процессе запуска мы, боюсь, вели себя по отношению друг к другу не так уж романтично.) Но в конце концов и наш фонарик поплыл над водой, на другом конце берега люди тоже запускали фонарики, а мы стояли обнявшись и прихлебывали севастопольское шампанское на берегу Черного моря.