Я хрупкий маленький урод,
циничный и ласковый,
все подлости мои чисты,
поскольку слывут игрой.
Бог не придумал для таких
ни рожи ни маски, но
она - большой сугроб добра,
и ей меня жаль порой.

И хочется впотьмах испить
от этакой жалости,
а вслед за жалостью любовь
всю опустошить до дна.
Она смеется - для нее
всё детские шалости.
Она клинически тупа
и мерзко права.

Она на кухне - мать, в любви - дитя,
в постели - распутница,
в работе - вол, в беде - плечо,
в искусстве - явление.
А я так вою на луну,
пока не опустится.
Бог не придумал для таких
уютного времени.

Я бултыхаюсь черт-те где
и, главное, черт-те как,
ловлю нирвану от голов,
забитых в ее врата.
Меняю все ее дары
на водку и пару драк.
Она же - солнце еще то
и зорюшка еще та.

Я террорист - она моя
слепая заложница.
Я падший ангел, Бегемот -
она мудрец Конфу-Цзы.
Бездарно приложила кисть
природа-художница...
И всё ж она - моя игра.
И всё же я - ее сестра.
Такие вот близнецы...

Я хищный маленький урод
с залатанной шкуркою,
с лихой башкой, больной душой,
неженскою силою.
Блещу как брошь, смакую ложь,
пуляюсь окурками...
Она прощает. И пока
нас любят и милуют.