25 мая 1893г.

Мой дорогой, маленький мой Луи, и так, всё кончено. Мы никогда больше не увидимся. Помни это так же твёрдо, как и я. Ты не хотел разлуки, ты согласился бы на всё. лишь бы нам быть вместе. Но мы должны расстаться. чтобы ты мог начать новую жизнь. Не легко было сопротивляться ни тебе, ни самой себе, ни нам обоим вместе, но я не жалею, что сделала это, хотя ты так плакал, зарывшись в подушку нашей постели. Два раза ты подымал голову, смотря на меня жалобным, молящим взглядом, какое у тебя было пылающее и несчастное лицо.
Вечером, в темноте, когда я уже не могла видеть твоих слёз, я чувствовала их, они жгли моё сердце. Сейчас мы, увы, жестоко страдаем. Мне всё это кажется жестоким сном.
В первые дни просто нельзя будет поверить, и ещё несколько часов нам будет больно. А затем придёт исцеление. Только тогда я вновь стану тебе писать. Ведь мы решили что я буду писать тебе время от времени. Но мы так же твёрдо решили, что моего адреса ты никогда не узнаешь, и мои письма будут единственной связующей нитью, но она не даст нашей разлуке стать окончательным разрывом. Целую тебя в последний раз, целую нежно, нежно, совсем безгрешным, тихим поцелуем, ведь нас разделяет такое большое расстояние.

25 мая 1894г.

Дорогой мой, маленький Луи. Я снова говорю с тобой как обещала.
Вот уже год как мы расстались, знаю, ты не забыл меня, мы всё ещё связаны друг с другом, и всякий раз. когда я думаю о тебе, я не могу не ощущать твоей боли.
И всё же минувшие 12 месяцев сделали своё дело: накинули на прошлое траурную вуаль, вот уже дымка появилась, иные мелочи стушевались, иные подробности вовсе исчезли.
Правда они порой всплывают в памяти, если что-нибудь случайно о них напоминает.
Я как-то попыталась, и не смогла представить себе выражение твоего лица, когда впервые тебя увидела. Попробуй и ты вспомнить мой взгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты поймёшь, что всё на свете стирается.
Недавно я улыбнулась). Кому? Чему? Никому и ничему. В аллее весело заиграл солнечный луч, и я невольно улыбнулась. Я и раньше пыталась улыбаться. Сначала мне это казалось невозможным. И всё же, я тебе говорю: "Однажды, я против воли улыбнулась". Я хочу чтобы и ты тоже всё чаще и чаще улыбался. Просто так, радуясь хорошей погоде и с осознание того, что у тебя впереди какое-то будущее. Да, да, подними голову и улыбнись!

17 декабря 1899г.

И вот я снова с тобой. дорогой мой Луи.
Я как сон, неправда ли?
Появляюсь когда мне вздумается, но всегда в нужную минуту, если вокруг всё пусто и темно. Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мне нельзя прикоснуться.
Я не чувствую себя несчастной. Ко мне вернулась молодость, потому-что каждый день наступает утро, и как всегда меняются времена года. Солнце сияет так ласково, что хочется ему довериться. Даже обыкновенный дневной свет полон благожелательности.
Я часто смеюсь, сперва я замечала, что вот, мне стало смешно, а теперь уже не перечесть сколько раз я смеялась.
Вчера было гулянье. На закате солнца, всюду, теснились толпы нарядных людей: пёстрых, красивых, похожих на цветник. Среди множества довольных людей я почувствовала себя счастливой. Я пишу тебе, чтобы рассказать обо всём об этом. А так же о том, что отныне я обратилась в новую веру, я исповедую самоотверженную любовь к тебе.
Мы с тобой как-то рассуждали о самоотверженности в любви, не очень-то хорошо понимая её. Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в неё поверить.

6 июля 1904г.

Годы проходят. 11 лет. Я уезжала далеко, вернулась и снова собираюсь уехать. У тебя, конечно, свой дом, дорогой мой, Луи, ведь ты теперь совсем взрослый. Ты, конечно, обзавёлся семьёй, для которой ты так много значишь. А ты сам? Какой ты стал? Я представляю себе, что лицо у тебя пополнело, плечи стали шире. Седых волос должно быть ещё не много, и уже верно, как прежде, твоё лицо всё озаряется святой улыбкой, окутывающей твои губы.
А, Я! Не стану описывать, как я переменилась, превратившись в старую женщину. СТАРУЮ!!! Женщины стареют раньше мужчин и будь я рядом с тобой, я бы выглядела бы твоей матерью, и по наружности, и по тому выражению глаз, с каким бы я смотрела на тебя.
Видишь, как мы были правы, расставшись во время.
Теперь мы уже перестрадали, успокоились, и сейчас моё письмо, которое ты, конечно, узнал по почерку на конверте, явилось для тебя почти развлечением.

25 мая 1893г.

Дорогой ой, Луи. Вот уже 20 лет, как мы расстались. Вот уже 20 лет, как меня нет в живых, дорогой мой.
Если ты жив и прочитаешь это письмо, которое перешлют тебе добрые, почтительные руки, те, что в течении нескольких лет пересылали мои предыдущие письма, ты простишь, что я покончила с собой на другой же день после нашей с тобой разлуки.
Я не могла, я не умела жить без тебя.
Мы вчера расстались с тобой. Посмотри хорошенько на дату в начале письма, ты конечно, не обратил на неё внимания. Ведь это вчера мы в последний раз были в своей комнате, и ты, зарывшись с головой в подушку, рыдал как беспомощный ребёнок перед страшным своим горем. Это вчера, когда в полуоткрытое окно заглянула ночь, твои слёзы, которых я уже не могла видеть, катились по моим рукам.
Это вчера ты кричал от боли и жаловался, а я, собрав все свои силы, крепилась, молчала...
Важно то, что мне удалось оторвать тебя от себя самой, и сделать это осторожно и ласково, не ранив тебя.
А сегодня, сидя за нашим столом, окружённая нашими вещами, в нашем прелестном уголке, я пишу те 4 письма.
Я буду возвращаться к тебе, не слишком часто, чтобы понемногу мой образ изгладился из твоей памяти, и не слишком редко, чтобы избавить тебя от страданий. А когда ты узнаешь от меня самой всю правду пройдёт столько лет, а ведь время помогает, так что ты уже почти не сможешь понять, что значила бы для тебя моя смерть.
Луи, родной мой, сегодня наш последний разговор кажется мне каким-то зловещим чудом. Сегодня мы говорим очень тихо, почти не слышно. Уж очень мы далеко друг от друга. Ведь я существую только в тебе..., а ты уже забыл меня...
Сегодня значение слова "Сейчас" для той, которая его пишет и шепчет совсем иное, чем для того, кто будет читать это слово и тихо произносить "сейчас".
Сейчас преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев вечность, пусть это покажется нелепым. Сейчас я целую тебя как прежде!
Больше я ничего не прибавлю, потому что боюсь стать печальной, а значит злой, и потому что не решаюсь признаться тебе в тех сумасшедших мечтах, которые неизбежны когда любишь, и когда любовь огромна, а нежность беспредельна.
ВОТ И ВСЁ!!!
[600x300]

[500x350]


[600x606]


[286x400]