Как пусто стало в маленькой часовне.
Ничто не нарушает тишину.
И после дня, наполненного горем,
Её теперь оставили одну.

Почти темно, свеча едва мерцает,
Но мне не нужно света, чтоб понять,
Что жаркий воск, на пальцы что стекает,
Уже не может бледной кожи обжигать.

Я здесь один – пусть почивает рядом
Та, в жёны мне кого пророчила молва.
В цветах и в лентах, в свадебном наряде,
Она не спит в гробу – она мертва.

Она лежит безмолвно, бездыханно,
И я внимаю этой тишине,
И злое чувство медленно и странно,
Неотвратимо зарождается во мне.

Её краса ещё не потускнела,
Её черты ещё не тронул тлен.
Она мертва, но мне-то что за дело,
Я не хотел фатальных перемен.

Пускай всё это страшно мне зачтётся,
Когда исторгнут будет дух из тела вон,
Но нынче ничего не остаётся,
Как осквернить её посмертный сон.

Пусть пожалеет смерть, что отобрала,
Всё то, что я привык желать и получать,
Но то, что раньше мне принадлежало,
Мне будет и теперь принадлежать!

Флёр траурный сорву я без сомненья,
Я страсть свою не в силах побороть!
Она не может дать мне разрешенья,
Но я без спросу вторгнусь плотью в плоть.

Нет, я не телом мёртвым обладаю,
Пусть видит Ад – я так борюсь с судьбой.
О рок мой злой, тебя я презираю,
Почувствуй, что я делаю с тобой!