-- В Советской России, -- говорил он, драпируясь в одеяло,
-- сумасшедший дом -- это единственное место, где может жить
нормальный человек. Все остальное -- это сверхбедлам. Нет, с
большевиками я жить не могу. Уж лучше поживу здесь, рядом с
обыкновенными сумасшедшими. Эти по крайней мере не строят
социализма. Потом здесь кормят. А там, в ихнем бедламе, надо
работать. Но я на ихний социализм работать не буду. Здесь у
меня, наконец, есть личная свобода. Свобода совести. Свобода
слова.