Это цитата сообщения gadriel_07 Оригинальное сообщение

Пост gadriel_07

Споры по поводу того, был Грааль чашей или блюдом, не утихают, но чаще всего он изображается как кубок значительных размеров и несказанной красоты. По легенде, Иосиф Аримафейский принес Чашу на место распятия и собрал в нее кровь из ран умирающего Назареянина, а потом, став стражем обоих артефактов – Священного Грааля и Копья Лонгина, унес их в некую отдаленную страну. Согласно одной версии, его потомки поместили реликвии в аббатство Гластонбери в Англии, согласно другой, местом хранения святынь стал волшебный замок на горе Монсальват в Пиренеях, между Францией и Испанией, построенный ангелами за одну ночь. Уже оттуда полет фантазии рассказчиков уносит Священную Чашу в Индию руками последнего из королей Грааля – Парсифаля, скрывшегося за вымышленным именем, и она навсегда исчезает из западного мира. Поиски Грааля стали мотивом бесконечных рыцарских приключений в Артуровских легендах и церемониях Круглого Стола.

Мистическая традиция
А вот сокровенное знание говорит о происхождении Грааля совсем другие вещи. Когда Камень Безупречный (Lapis Exilis) с короны Архангела Люцифера упал с неба, Михаил, архангел солнца, во главе ангельского войска напал на отступника и сопровождавшие его легионы восставших духов. В битве архангел выбил огненным мечом сверкающий зеленый камень из короны своего врага, и смарагд упал через все небесные кольца в мрак неизмеримой бездны. Вот из этого лучистого камня Люцифера и была сделана чаша, из которой, по поверью, пил Христос на Тайной Вечере.

Святая Чаша символизирует иррациональный мир и телесную природу человека, потому что они являются вместилищем сущности высших миров. Такова мистерия искупительной крови, которая, нисходя в условия смерти, одолевает последнего врага, одушевляя все сущности своим собственным бессмертием, – считают эзотерики. Для христиан, чья вера делает особый упор на элемент любви, Грааль олицетворяет сердце, в котором постоянно происходит водоворот вечной жизни. Поиск символической Чаши есть также и поиск собственного «Я», обретение которого знаменует завершение Великой Работы алхимиков, сопровождающееся созданием философского камня.

Грааль может быть открыт только теми, кто поднял себя над чувственным существованием. Некоторые писатели усматривали сходство между легендой о Граале и историями о мученичестве Солнечных Богов, чья кровь, стекая с неба на землю, была собрана в чашу материи и освобождалась оттуда ритуалами посвящения.

Даже происхождение слова «грааль» смутно. По одной из версий оно идет от латинского gradale, зафиксированного в IX в., когда некий Бернгард фон Верден (Bernhard von Werden) писал германскому императору Лотару II (Lothar) о «великолепном gradale из Александрии» как о блюде или чаше. Латинское слово могло происходить от греческого krater, обозначавшего плоскую чашу с двумя ручками, хотя, существовал и другой похожий предмет сервировки, уже у римлян, называвшийся garalis – сосуд для хранения garum, рыбного соуса, изготавливавшегося из анчоусов, одного из основных ингредиентов, необходимых в кухне римлян. Гарум был дорог, а гаралисы делали из стекла, у этих сосудов были ножки и ручки. Другая традиция выводит слово grail из слова cratis, обозначавшего плетеную корзину, которая с течением времени стала обозначать блюдо. В любом случае, слово вошло в европейские языки из Каталонии, язык которой близок к наречию юга Франции, к району Труа, из которого происходил автор первого романа о Чаше, Кретьен де Труа (Chrétien de Troyes; 1180-1230 гг.). Именно в каталонских завещаниях и счетах фигурировали gradals – блюда или чаши. Есть еще французское слово gradale – сборник церковных гимнов и псалмов, то есть, словом graal могли называть книгу, использующуюся в церковной службе, и вот в одном наборе звуков мы получаем схождение пищи телесной и духовной. Рыбные коннотации в связи с этим предметом сервировки тоже кажутся неслучайными – рыба была символом Христа и христианства, ибо апостолы были рыбаками как фактически, так и иносказательно – улавливали души, как рыбаки рыбу.

Дэн Браун, автор нашумевшего бестселлера «Код Да Винчи» распропагандировал прочтение слова Грааль как «Sang real», почерпнув это толкование у троицы авторов книги «Святой крови, Священного Грааля». По их версии Грааль означает «королевскую кровь», со всеми вытекающими из этой лингвистической причуды фантазиями о линии наследования от Христа по крови, якобы, воплотившейся в европейской королевской династии Меровингов, но это не более чем безграмотное допущение очередных энтузиастов как от истории, так и от литературоведения; оно не имеет ничего общего ни с существующими чашами, сколь бы поздними они ни были, ни с грамотной артурианской мифологией.

Говорят, что в 1204 г., во времена четвертого Крестового похода, при разграблении Константинополя, блюдо с Тайной Вечери было похищено из храма при императорском дворце Буколеон (Bucoleon) и прислано из Византии в Труа тогдашним его епископом Гарнье де Тренелем (Garnier de Trainel). В 1610 г. оно еще было там, но после Французской революции, называемой Великой и Буржуазной, исчезло. Однако два сосуда, украшавшие, по поверью, Вечерю, считаются дожившими до наших дней. Один находится в церкви Св. Лоренцо в Генуе, а второй – в храме в Валенсии. Генуэзская чаша известна под именем Il sacro catino – это емкость, традиционно высеченная из «изумруда», которая, на самом деле, являет собой шестиугольное египетское блюдо изумрудного стекла, около сорока сантиметров в длину. Этот Грааль прислали в Париж, после того как Наполеон завоевал Италию; когда же после поражения императора сосуд вернули на место, он сломался, что и подтвердило, что был он из стекла, а не из изумруда. Происхождение вещи точно не документировано, Вильям Тирский (William of Tyre) писал ок. 1170 г., что он был трофеем Первого крестового похода, и изъяли его из мечети в Кейсарии (Цезарее, Caesarea) в Палестине. По версии испанской хроники, сосуд обнаружили в Альмерии (Almería) в Андалусии, когда король Альфонсо VII с помощью генуэзцев отбил город у мавров в 1147 г., и среди трофеев находилась «ваза, высеченная из изумруда, формой напоминавшая большую чашу» (un uaso de piedra esmeralda que era tamanno como una escudiella). В конце XIII в. Жакопо да Ворагине (Jacopo da Voragine), автор «Золотой легенды», составляет хронику Генуи и упоминает в ней описываемый сосуд, ссылаясь на то, что Христос и его ученики ели во время Тайной Вечери из золотого или изумрудного блюда. В соответствии же с некоторыми английскими преданиями, во время погребения Христа, Никодим (Nicodemus) собрал кровь Спасителя в некий изумрудный сосуд, и этот сосуд называется в этой английской книге Sangraal. Культовая ценность, приписываемая Sacro Catino, скорее всего, идет от его материальной ценности, которую приписывали изумруду.