«Однако вскоре у молодожёнов стерпелось и даже – что главное – слюбилось. В положенный срок появились детишки-бобтейлята. И тут с Манякой тоже приключилась послеродовая горячка: у юной мамы начало иссякать молоко. И снова кот Василий обнимал, целовал, успокаивал жену и грел своим телом новорожденных, а они, как Джаляль-сан и его сёстры, пытались добыть пропитания из сосков отца. На помощь ринулось старшее поколение детей.
Нет, никогда не увидит такого зрелища тот, у кого нет дома кошачьей семьи! Хотя мы, разумеется, уважаем всех кошколюбов без исключения. Два первенца Винни-Пельмеши и Штабс-Капитана Рыбникова стали настоящими пестунами. Они пели крошечным слепым сёстрам и братьям колыбельные, вылизывали, ласкали и пытались их кормить. Этих смешных обслюнявленных сосков на пузиках молодых котов мне не забыть вовек.
Но тогда нам было вовсе не до смеха – котята кричали (и хорошо, что ещё не засыпали) от голода. А папа Саша орал в телефонную трубку нашим друзьям из «Ветуса» – медикам-ветеринарам Максиму и Андрею: «Быстрее, ребята, как можно скорее! Мария Гулегина умирает». При виде людей в белом Маняша без разбега прыгнула на верх книжного шкафа – это примерно 2 метра 30 сантиметров. «Вы говорите, эта кошка при смерти?» – деловито осведомился Максим.
Спустя два часа после отъезда врачей младенцы-бобтейлы уже довольно урчали, изо всех сил упираясь лапками в тёплое брюшко матери Марии» (Из повести первой «Ватаси – это Я» – ARR).