Название: Мы познакомились во Флориде
Автор: Emily
Категория: romance, slash, слегка aganst
Пайринг: Дженсен/Джаред
Рейтинг: NC-17
Состояние: Закончен
Предупреждение: В конце очень приторно. (окончание в комментариях)
1
Мы познакомились во Флориде. Это была очередная гениальная идея моей матери, остановиться в трехзвездочном отеле, почти у самого океана. Мне, как пятнадцатилетнему подростку, начинающему актёру со своими тараканами в голове, эта поездка не нравилась с первой секунды. Не долгий, но весьма мучительный перелёт в неизвестность, якобы с целью классно провести отпуск, начался с ругани и сопения себе под нос фраз типа «Да что бы я, да ещё раз!». В результате, возможно, назло мне, а может из каких-то принципов, ведомых лишь маме, мы получили отнюдь не самый лучший номер в этом чёртовом трёхзвёздочном отеле. Так вот, как я уже говорил, познакомились мы в этой самой Флориде, а точнее в Майами, на шумной тусовке, носившей гордое название «Пляжная вечеринка», куда я сбежал, дабы не поругаться с матерью в очередной раз. Пьяная толпа гудела, совершала хаотичные движения, называла это танцем и радовалась жизни. Он подошел ко мне как раз тогда, когда я уже почти решился купить выпивку, не будучи полностью уверенным в том, что мне её продадут, но полный надежд, я не отрываясь глядел на ларёк, готовый уже сделать шаг к нему.
- Привет! – он перегородил мне дорогу к заветной цели, вызывая во мне смешанные чувства негодования и благодарности.
- Привет, – немного не уверенно пробормотал я. Скорее всего, он меня не услышал, но продолжил разговор.
- Ты один здесь?
- Что? – я переспросил не потому, что плохо слышал его, а для того, чтобы получить разъяснения к данному вопросу. Было довольно странно, что парень, при том совершенно мне не знакомый, интересовался тем, с кем я нахожусь на вечеринке.
- Ну, ты здесь с девушкой? – он чуть ближе подступил ко мне. Ростом парень был примерно с меня, я даже, пожалуй, обгонял его на пару-тройку сантиметров, но выглядел он определённо старше, я бы дал ему девятнадцать-двадцать.
- Нет, – выдал я, вполне удовлетворенный словами про девушку, которой, в принципе, у меня до сих пор не было, но окружающие думали, что такая имеется, и это позволяло мне чувствовать себя несколько увереннее.
- Отлично! Хочешь пива? – он быстро сунул мне в руки бутылку, которую я взял, пару секунд поколебавшись. – Как тебя зовут?
- Джаред, – негромко ответил я.
- Как? – сделав ещё один небольшой шаг, он оказался совсем рядом, якобы для того, что бы лучше слышать меня. Возможно, так оно и было.
- Джа… - начал я чуть громче, но в этот момент к нам подскочили пара парней, на перебой выкрикивая какие-то невнятные звуки, видимо, пытаясь рассказать о чём-то моему новому знакомому, даже ещё не совсем знакомому. Я не понимал, что они говорили, да не особо и напрягался, я хотел свалить, пока эти трое были заняты «разговором». Однако, не тут то было. Идея смыться уже обрела более-менее полноценный вид в моей голове и готовилась к воплощению в жизнь, я протянул руку, чтобы поставить бутылку на высокую стойку. Тут парень сделал очередной шаг и встал ко мне уже в плотную, обхватывая рукой мои плечи.
- Это мой новый друг! – произнёс он с некой ноткой гордости в голосе.
Так как лица наши теперь находились в непосредственной близости друг от друга, я почувствовал его дыхание на своей щеке и запах чего-то спиртного. Сейчас я могу сказать, что это было виски, когда впервые мне довелось попробовать этот напиток, память услужливо подкинула эти воспоминания, будто они не покидали меня несколько лет. Но тогда я не особо разбирался в выпивке, знал лишь вино, изредка оказывающееся в моей рюмке на праздничном столе за семейным ужином, и пиво, которое частенько пил с друзьями в грязных подворотнях.
- И он идёт с нами. – закончил парень, после чего внимание его дружков резко и полностью переключилось на меня. Не помню уже, о чём они на перебой меня спрашивали и на что из этого я пытался отвечать, только парню, всё ещё обнимавшему меня за плечи, самому это вскоре надоело, и он заткнул своих приятелей, за что я был ему ужасно благодарен. Потом мы сидели в кругу его, кажется, нескончаемых друзей, пили, о чём-то болтали и даже над чем-то смеялись. Убейте – не помню над чем, возможно, я и сам этого не понимал, а смеялся за компанию. Я быстро нашёл общий язык с этими людьми. Никогда не отличавшийся излишней скованностью или скромностью, я всегда мог легко общаться и заводить новые знакомства, но именно в том возрасте эта черта как-то на время покинула мой характер, заменившись раздражительностью и вспыльчивостью, ну, что сказать, через переходный возраст проходят все. Не смотря на это, мне было легко в той компании. Возможно, из-за того, что это были не озабоченные подростки, а умные, в меру весёлые молодые люди, может, из-за выпивки, моментально ударившей в голову, а может из-за того, что в течении всего вечера тот парень не отходил от меня не на шаг, то закидывая руку мне на шею, то похлопывая по колену, то пихая локтём, даря ощутимую поддержку и всё пытаясь как можно больше меня развеселить. По правде сказать, ему это удалось, к утру, когда небо на горизонте начало светлеть, а люди расходиться, я смеялся как ненормальный над каждой шуткой. Что таить, выпивка тоже сделала своё. Кажется, меня спрашивали, где я живу, а может я сам придумал это и сам же в это успешно поверил, пытаясь заполнить провалы в затуманенной памяти более-менее подходящими событиями. Но, что бы там ни было, в итоге я оказался отнюдь не в своём номере, а очень даже в чужом. А если конкретнее, то в номере того самого парня. Все мысли тогда были будто заперты в глубине сознания действием спиртного, и лишь отголоски их я улавливал, пытаясь хотя бы просто прямо держаться на ногах, о контроле ситуации речи быть не могло. И вот, в какой-то момент я оказался на кровати, прижатый сверху весом чужого тела. Явно не женского тела. Этого, в принципе, следовало ожидать, и надо было попытаться предотвратить, но мне было абсолютно до лампочки, что и кто со мной делает. Это одно из побочных действий алкоголя на мой мозг, который не может здраво оценивать ситуацию и воспринимает всё происходящее как должное. Если в один из таких моментов мне бы сказали спрыгнуть с крыши дома, возможно, я сделал бы это, если бы дошёл до этой самой крыши. Правда, к тому времени, как мы оказались в постели, я немного протрезвел, по крайней мере, достаточно для того, чтобы собрать волю с остатками сил в кулак и оттолкнуть парня, успевшего уже стащить с меня рубашку и медленно, но верно прокладывающего путь из поцелуев к моему животу. Дело в том, что я не хотел его отталкивать, не хотел останавливать. Я был пьян и возбуждён, соваться в таком виде в номер, где, наверняка, меня ждала злая мать, было, по крайней мере, мазохизмом. Ну, или самоубийством, тем более, я вряд ли нашёл бы сейчас дорогу к отелю. А когда его губы коснулись моего члена, пути назад не было, да я и не думал уже ни о каком пути. Назад, вперёд, какая, к чёрту, разница, тогда было только «вверх-вниз». А потом омут наслаждения и бездна похоти, а судя по тому, что к полудню я проснулся на влажных простынях, в объятиях всё того же парня и с ноющей болью в заднице, ночка, точнее утро у нас было горячее. Я тогда не стал его будить, просто оделся, и, борясь с тошнотой от похмелья, кое-как добрался до своего номера в отеле. Тот номер, в котором я оставил своего партнёра, был, судя по всему, снят на одну ночь, так как никаких вещей, кроме нашей разбросанной одежды, я не обнаружил. Это был мой первый сексуальный опыт. Вряд ли кто-то может сказать, что забыл свой «первый раз», он остаётся в сознании не зависимо от воли человека. Существует некий перечень событий, которые особенно яркими пятнами ложатся на сознание и остаются в воспоминаниях, составляя потом целостную красочную картину жизни. Может, именно по этому, немного отойдя к вечеру, примерно на столько, что бы можно было не морщиться от тошноты и более-менее прямо ходить, я начал думать о том, что бы вновь сбежать. Я хотел ещё раз увидеть его. Что говорить, мне досталось тогда по полной, но моей маме свойственно быстро отходить и прощать. В общем, этим вечером я сидел на берегу океана, там, где пустые пакеты от чипсов и использованные презервативы всё ещё напоминали о вчерашнем веселье. Я сидел на песке и любовался прибоем, точнее, лишь делал вид, что любовался. На самом деле, в тайне, возможно даже от самого себя, я ждал его, изредка, будто украдкой оглядываясь по сторонам. И вот оно. Руки на моих плечах. Тёплые ладони. Я боялся оглянуться, боялся, что увижу не его. Почему я пришёл сюда? Зачем хотел его увидеть? Это я пойму позже, сейчас только оглянуться… И это он. Тот парень. Слегка удлинённые волосы и зелёные глаза. Вчера мне так и не удалось его хорошенько разглядеть, всё было как-то спонтанно и… Темно. Но глаза его я запомнил хорошо. Такие зелёные, и, как мне теперь казалось, прекрасные. Он присел рядом со мной.
- Жалеешь? – был его первый вопрос.
Я покачал головой.
- Нет… - нет, я не жалел. Это была, пожалуй, одна из немногих вещей, о которых я ничуть не жалел. Да что там, я хотел ещё. И ещё, и ещё, до полной отключки сознания от изнеможения и наслаждения. Хоть прямо здесь, на этом песке…
- А ты? – наверное, спрашивать это действительно было глупо, потому что он чуть не рассмеялся в голос.
- Ты хочешь, что бы я жалел об очередном сэксе, с очередным парнем?
И вот здесь меня кольнуло. Конечно, я мог бы и сразу понять, что я совершенно ничего для него не значу.
- Ты гей? - спросил я только для того, что бы не углубляться в свои мысли.
- Эээ… Ну, как сказать… - я не думал, что этот вопрос заставит его задуматься, для меня ответ был очевиден. – Не то, что бы гей, просто иногда хочется чего-то нового, понимаешь? Когда у тебя уже есть почти всё, что ты хотел, начинаешь задумываться, а что дальше? И тогда в голову приходят вполне нестандартные идеи.
- Если у тебя есть всё, чего ты хотел, то одно из двух: либо ты очень богатый, либо старый, просто хорошо сохранился.
Он рассмеялся. Мне нравилось, как он смеётся. Мне нравилась его улыбка, мне нравились его руки, к слову, уже обхватившие меня за талию.
- Ни то, ни другое. Просто, не все мечтают о богатстве. Мне вполне хватает того, что у меня есть.
- И что же это?
- Я бы предпочёл, что бы это осталось секретом.
- Ладно, – согласился я. В конце концов, зачем мне знать его секреты, в прочем, как и ему мои, всё равно через неделю он, возможно, не вспомнит даже моего имени. Кстати, об имени.
- Я ведь вчера так и не сказал, как меня зовут, я… - он оборвал меня, приложив два пальца к моим губам.
- Чшш… Пусть это тоже останется маленьким секретом. К чему знать имена, это всего лишь формальность…
И я опять согласился. От части, потому что он был в какой-то степени прав, хотя можно было обменяться номерами пейджеров и переписываться иногда, но он был явно не из тех, что меняются пейджерами и назначают потом друг другу встречи. А от части, потому что его губы уже были в такой интимной близости от моих, что возражать не было ни времени, ни терпенья. Мы долго целовались, я не знал тогда, что со мной происходило, что со мной делал этот парень, как заставлял он меня стонать, проводя языком по кромке моих зубов, как срывал с моих губ просьбы не останавливаться... А я ведь до этого времени считал себя чистым натуралом. Целых пять дней я ещё наслаждался им, его руками, его телам, его голосом и ласками. А потом я улетел. И от этой поездки не осталось ни фотографий ни историй, которые можно было рассказать родственникам. Её вроде и не было, будто всё это сон, который так хорошо помнишь с утра, но забываешь к полудню. Не тронутыми забвением остались лишь сладкие воспоминания о нём, он остался в моей памяти весёлым парнем с кучей друзей и секретов, с зелёными глазами и веснушками на носу, которые он так тщательно пытался скрыть, становясь от этого лишь милее. И тогда я понял. Я понял, что влюбился. Первый раз и так глупо. В человека, у которого наверняка уже была мне замена, да, к тому же, в парня. Я пытался потом его найти, но, честно сказать, иголку в стоге сена найти легче, чем парня с зелёными глазами, который в девяносто седьмом провёл пару недель в Майами. Это была моя первая любовь.
Вторая пришла спустя восемь лет, сотни миль и кучу девушек. Мне в тот день позвонили и сообщили, что я буду сниматься в шоу «Supernatural» в качестве младшего брата. Я сразу сорвался с места и поехал знакомиться со своим «братиком». Вот, этот самый «брат» под именем Дженсен Эклз, известный актёр, и вогнал меня в ступор. Я видел его и раньше, как-то мельком, тоже в очередном шоу с незапоминающимся названием, но на экране он был совершенно другим, каким-то идеально-кукольным. Теперь мы сидели на кожаном диване на расстоянии вытянутой руки, и я украдкой разглядывал его черты лица, его глаза, губы… веснушки. Он был чертовски на него похож, на того парня с пляжа. Бывает такое, что не видишь человека длительное время, и черты его лица начинают испаряться из памяти, сглаживаться и сливаться с лицами тех, кого видишь изо дня в день. Но стоит тебе взглянуть на него ещё раз, ты безошибочно скажешь, что это именно он, именно он и ни кто другой. В течение этих долгих лет у меня не было ни единой возможности взглянуть ещё раз на его лицо. От той поездки даже фотографий, как я уже говорил не осталось, её будто не существовало. Так вот, Дженсен так чётко вырисовал в моих воспоминаниях портрет парня, что если бы я умел рисовать, я тут же взялся бы за карандаш и запечатлел его лицо, что бы никогда больше не забывать. Наверное, это моё наказание, влюбляться в людей одного типа и, как на зло, не раз встречать их на своём жизненном пути. Разве, что Эклз был старше и солиднее. В строгом костюме, с короткой стрижкой, некоторой скованностью в движениях и эмоциях.
Мы стали хорошими друзьями. Вместе смотрели телевизор по вечерам, играли в гольф и валяли дурака в свободное время. У меня появилась очередная девушка. Милая такая, с очаровательной улыбкой, красивыми глазами и лёгким характером. Я дарил ей цветы и дорогие конфеты, но тайно мечтал, что бы на её месте был Дженсен. Он тоже встречался с девушками и тоже дарил им цветы. Дарить конфеты он считал неромантичным. А самое главное, что меня он порой одаривал не совсем стандартными взглядами и прикосновениями. Хотя, может это просто мне хотелось, чтобы они имели интимную подоплёку, и я верил в то, что они именно такие.
Однажды мы обедали с его сестрой и мамой, разговор зашёл о море, пляже и в общем классном отдыхе. Мне тогда выпал отличный шанс спросить у Дженса, не отдыхал ли он в девяносто седьмом в Майами, будучи ни в чём не заподозренным, потому что именно про лето девяносто седьмого сейчас рассказывала Макензи. Дженс уже собирался мне что-то ответить, когда его мать заявила, что тогда он был в Лос-Анжелесе, на какой-то практике. Мои последние иллюзии растаяли. Сказать по правде, это были довольно глупые иллюзии, самому себе признаться было стыдно, я надеялся на то, что Дженсен Росс Эклз окажется тем самым мальчишкой в рваных джинсах, белой майке и с длинной чёлкой, так смешно приподнятой дешёвым гелем.
2
- Хватит дрыхнуть! – прозвучал над ухом бодрый голос моего напарника и одеяло, вдруг, куда-то испарилось.
- Нууу! – запротестовал я, проводя рукой по простыне, все ещё надеясь найти там одеяло и продолжить сон. Мои надежды безжалостно обломали пальцы Дженсена, которые вцепились в мои бока, заставляя буквально подпрыгнуть на кровати от щекотки.
- Ненавижу тебяяя!!! – пытаясь отбиваться от его рук, я всё ещё надеялся сохранить остатки сна.
- Я знаю!
- Придурок… - обреченный вздох и я откинулся на подушку, так как Дженсен всё же убрал от меня свои лапы и стоял теперь возле кровати, с явным неодобрением разглядывая моё лицо, находившееся отнюдь не в лучшем виде после вчерашней посиделки.
- У нас же отпуск, вроде как…
- Это не повод валяться в постели до обеда. Пошли, у нас много дел, – он хлопнул меня по голой коленке и быстро скрылся за дверью трейлера, в которую через мгновение врезалась подушка.
Продолжать валяться смысла действительно не было, к тому же, если опять заснуть, этот маньяк может вернуться, и одному Богу известно, какой мне ожидать побудки. Лениво потягиваясь, я поднялся с кровати и потянулся за джинсами. Из-за неполадок с аппаратурой у нас образовался перерыв в пять дней, пока ожидали прибытия новой. Я хотел остаться здесь, всё равно погода не располагала к поездкам куда-либо, но вот у Дженсена, видимо, было другое мнение на этот счёт.
- Выбирай: Гавайи, солнце, девушки или Ванкувер, дождь и недовольные операторы на съёмочной площадке, – выдал он за завтраком. Я немного поморщился от горячего кофе.
- Майами, – неожиданно сам для себя сказал я и уставился на напарника так, будто он это предложил.
- Можно и туда. – невозмутимо согласился Эклз – Завтра…
- Что завтра?
- Вылетаем завтра.
- Это, типа, такая шутка? – Дженсен тут же перестал жевать и уставился на меня с долей обиды.
- С чего бы?
Больше я ни чего не говорил, просто молча смотрел, как он доедает салат, и думал о том, что будет, если побывать в тех местах с Дженсеном. Сначала эта мысль мне не нравилась и немного пугала, но к концу трапезы я успокоился, перспектива сравнения Джена с тем парнем заводила и начинала мне даже нравиться. Я уже точно знал, куда именно мы поедем.
На следующее утро меня ждала точно такая же побудка, как и многие предыдущие. С радостными криками Дженсена и исчезающим одеялом.
- Если опоздаем на самолёт, поедем автостопом.
- Ненавижу тебя…
- Придумай что-нибудь новенькое. Хотя, нет, потом придумаешь, сейчас поднимай свою ленивую задницу.
- Эээклз! Ну почему ты превращаешься в раннюю пташку лишь по выходным? В будни тебя не добудишься… - не открывая глаз я поплёлся в ванную, чувствуя при этом себя совершенно не выспавшимся и полностью разбитым. Дверной проём, в который я благополучно не вписался, лишь прибавил остроты этим ощущениям.
Ровно в семь утра мы сели в самолёт и через полчаса толкания локтями и фраз типа «Не спать; Посмотри в окошко; Джей, ты там уснул, что ли? Ну вот, такой вид просмотрел»… Через эти пол часа я был готов его убить. Бывают дни, когда из него слова клешнями не вытянешь, только мычание, отдалённо напомянающее речь. «Джаред, хватит болтать, у меня от тебя башка раскалывается» или «Джаред, принеси кофе… А лучше просто сгинь в неизвестном направлении». И, если честно, сейчас я много отдал бы за один из таких дней, но, как на зло, именно в выходные у него «случалось» хорошее настроение. Благо, через эти пол часа мы были уже почти на месте. Правда, под самый конец полёта, мне таки удалось уснуть, при чём на плече у Дженса, и к величайшему моему удивлению, меня разбудили не бесцеремонные толчки и крики, а мягкое, я бы даже сказал нежное поглаживание по плечу. Но тогда мне некогда было обращать на это внимание. Мне просто хотелось завалиться в кровать и поспать. Нет, сначала кого-нибудь убить, а потом завалиться спать. И неплохо было бы Дженса с собой завалить, но об этом сил думать тоже не было.
Я довольно смутно помню, как мы нашли тот отель, успевший переквалифицироваться за десять лет в пятизвёздочный, как Дженсен бросал по сторонам странные взгляды. Или мне просто так казалось от недосыпа, но в более-менее вменяемое состояние меня привели лиши пять часов сна, и проснулся я, наконец-то, сам, где-то в районе обеда.
- Доброе утро, – из другого конца комнаты на меня смотрела сияющая мордочка Эклза. Я не мог не улыбнуться в ответ, слишком искреннее и наивное выражение лица было у него в тот момент. В голову снова полезли непристойные мысли, которые пришлось отогнать, резко поднимаясь с кровати и направляясь в ванную.
Вечером мы сидели в кафе. Там было довольно много людей, но это не мешало насладиться тёплым ветром, дувшим со стороны океана и спокойно гулявшем под навесом открытого кафе, дурманящим сумраком, и, конечно, компанией друг друга. Мы немного выпили, потом ещё немного, а затем пошли гулять по ночному пляжу. Это было не совсем разумно с моей стороны, особенно принимая во внимание тот факт, что с этим местом у меня связаны, хоть и далёкие, полу забытые, но, всё же, такие приятные, интимные воспоминания. И такие недостижимые мечты. От тёплого ночного воздуха и Дженсена, в такой близости от меня, голова закружилась пуще, чем от выпитой текилы. Мы шли босиком по линии прибоя, вдоль берега. Влажный песок с лёгким, чуть слышным хрустом проминался под ступнями, накатывающиеся волны оставляли за собой пену, которая уже через мгновение исчезала. Так же бесследно, как надпись, оставленная на пыли и смытая бесчувственным дождём.
- Джаред! – Я получил сильный и неожиданный толчок в бок. Дженсен нетерпеливо тыкал пальцем куда-то в небо. Присмотревшись, я заметил тонкий, длинный и уже догорающий след от «падающей звезды». Осознание того, что в таком случае принято загадывать желание и само желание пришли как-то моментально. Я не успел даже толком обдумать это. Я пожелал снова увидеть того таинственного парня. Это глупо, но это же всего желание, ему позволено быть глупым. На лице у Джена играла неприкрытая детская радость, он улыбался и переводил взгляд от меня к небу, с неба – снова на меня.
- Ты видел это, видел? – рука его, как бы невзначай, легла мне на спину, он, возможно, сделал это машинально, но я невольно сжался, боясь сделать резкое движение, выдать чем-то своё волнение.
- Ага, класс. – сдержанно ответил я, улыбаясь ему в ответ.
Дженсен посмотрел на меня внимательно, но всё ещё продолжая скалиться, а потом нахмурился и резко встряхнул за плечи.
- Эй, расслабься, парень! Что ты как на репетиции, ей Богу.
И вся неловкость куда-то исчезла. Как морская пена или надпись на пыли. Просто смылась, утонула в океане последующих шуток, смеха, солёных брызг… Мы бегали друг за другом, как маленькие дети валялись в песке и играли в кошки-мышки с прибоем. А если бы кто-то увидел нас в тот момент, когда мы брызгались друг в друга водой, пытаясь одновременно держаться подальше от океана, дабы не быть облитыми с ног до головы, и быть поближе к нему, что бы в любой момент суметь нанести ответный удар, наверняка подумали бы одно из двух: либо психи, либо дети-переростки. Но нам было абсолютно всё равно! Мы просто радовались жизни и тому, что хоть редко, но у нас всё же бывают выходные.
В отель мы вернулись только когда на востоке забрезжил рассвет. Мокрые, все в песке, в закатанных джинсах и кроссовках на босу ногу, мы прошли, а вернее сказать проплелись мимо ресепшена, интелегентный, немолодой человек на котором, проводил нас взглядом, заставив почувствовать себя несколько неловко, не соответствующими, так сказать, обстановке.
- Кто быстрее займёт широкую кровать. – заявил Эклз, открывая дверь и врываясь внутрь номера, что бы быть первым. Я не успел толком сообразить, что он хочет, но схватил его заворот рубашки в последний момент.
- Эй, так не честно! – запротестовал он, пытаясь вырваться и всё же добраться до кровати первым.
- Не предупреждать заранее тоже не честно! – я пнул ногой дверь, и та с грохотом захлопнулась.
Кое-как, мы всё же добрались до первой от двери кровати, и завалились на неё вместе, тяжело дыша и улыбаясь. На столько уютно я уже давно не ощущал себя, наверное, с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать и я уехал в Лос-Анжелес после «Teen Choice Awards». Я ощущал какое-то умиротворение и единение, будто находился рядом с человеком, знакомым мне с детства.
- А круто, один номер на двоих, прямо как у Винчестеров! – заметил я, придя в себя и приподнявшись на локте, оглядывая комнату. Вторая кровать находилась в другом её конце, под окном, в которое, сквозь светлые, полупрозрачные занавески уже проглядывали первые лучики солнца.
- Сомневаюсь, что Винчестерам по карману такой номер.
Я мысленно рассмеялся этому сравнению, и, состроив серьёзно-заспанные глазки, посмотрел сверху вниз на Дженса.
- Доброе утро, Дин! – он закатил глаза и тоже приподнялся на локте. – Дин, а что ты делаешь в моей постели?
- Джей, хорош! Только сейчас мне работы и не хватало!
- Дин, о чём ты? – я сдерживался, чтобы не рассмеяться, но уголки моих губ, всё же, подрагивали, грозясь растянуться в широкой улыбке. – Дин, я что-то пропустил?
- Да, Сэмми! – Дженс резко сел на кровати. – Ты пропустил нашу бурную ночь, полную братского секса и гейской любви! – с этими словами он повалился на меня, делая вид, что хочет поцеловать. Я отбивался от него, хохоча и пытаясь сбросить с себя. Так продолжалось в течении пяти – десяти минут. Затем, уже полностью вымотанные, мы просто лежали на кровати, глядя в потолок. При чём Дженсен устроился у меня на груди, но сопротивляться у меня не было ни сил, ни, тем более, желания. Спать, не смотря на то, что было уже утро, не хотелось, и мы просто лежали. Нам было хорошо. Хорошо друг с другом.
- А ты когда-нибудь целовался с парнем? – неожиданно для самого себя я задал вопрос. Дженсен медленно перевернулся на живот, упираясь подбородком мне в грудь и заглядывая в глаза.
- Неет, - неуверенно ответил он, - а ты?
Я отвёл взгляд, чтобы не выдать своей печали, отразившейся, наверное, сейчас в нём. Я совсем не хотел поднимать эту тему, но мне нужно было с кем-то поделиться. Я так устал держать это в себе!
- Да, - ответил за меня Эклз. – и не только целовался! – Он широко улыбнулся и зачем-то обвил руками мою талию.
– Рассказывай давай!
- Тут нечего рассказывать, – мотнул головой я, – это было очень давно.. И это было сказочно.
Я всё же признался, но это не означало, что я буду рассказывать ему всё с начала до конца и в мелких подробностях, против чего, по видимому, он ничего не имел.
- А смог бы повторить? – вопрос застал меня врасплох, и я замялся.
В этом вопросе был прямой намёк: не хочу ли я с ним? Хочу, в основном об этом и думаю вот уже пару лет. Но почему я не сделал этого раньше, почему не подошёл сам, раз видел, что Дженсен тоже ко мне не ровно дышит? Вопросы складывались в хрупкую цепочку, через силу притягивая ответ, который совсем не радовал. Я просто хотел быть снова с ним. С тем парнем, я не хотел второго раза, не хотел с другим.
Я пожал плечами и уже собирался ответить, что не знаю, эти слова обычно ясно дают понять намёк на отрицательный ответ. И бьют по нервам с такой же силой, но всё же оставляют надежду. Тягучую, даже немного противную, но всё же надежду.
В тот самый момент, как я открыл рот для ответа, губы мои почувствовали тёплое дыхание. Я еле заметно вздрогнул и перевёл взгляд с потолка на лицо Дженсена, который находился теперь в неприемлемой близости. Губы наши уже почти касались друг друга, но между ними стояла почти видимая преграда в виде несказанного мной вслух ответа. Можно было только податься на миллиметр вперёд и ощутить эти мягкие, столько времени желанные губы. Дать безмолвный ответ на прямой вопрос и погрузиться в блаженство. Но, почувствовав, как рука Дженсена забирается под рубашку, поглаживая, стараясь принести удовольствие, я понял, что не сделаю этого. Не дам ни шанса на надежду. Может, это интимное прикосновение под рубашкой слишком знакомо мне, оно незабвенно, потому что именно так гладил меня он, настойчиво требуя большего. Может, света в комнате было слишком много, что бы отдаться порочным чувствам, наплевав на «Заповеди Божьи». Может, я не хочу, чтобы это повторилось, но не потому что мне не нравится Дженсен, а потому что хочу сохранить в сердце тот идеал, сложившийся в моём воображении и греющий душу. Я просто хочу быть ему верным. Как ни глупо, но это так.
Я осторожно сжал предплечье Эклза, заставив остановится, отстраниться и заглянуть мне в глаза с ещё одним вопросом, на этот раз таким же безмолвным, как и мой ответ. Теперь состоявшийся отрицательный ответ.
- Ты любишь его. До сих пор. – а вот и ещё один ответ, только произнёс его не я, но всё равно это правда.
За годы, проведённые бок о бок с Дженсеном, мы научились понимать друг друга практически без слов. Взгляд из-под прикрытых век – «Мне нужен кофе», выдвинутая нижняя челюсть – «Прикрой говорилку» или «Не любите вы меня, уйду я от вас». И ещё долго можно перечислять перечень выражений и жестов, по которым читаем мы друг друга. Вот и на этот раз не потребовалось слов, что бы Дженсен понял меня. Только то, что он озвучил в слух свою догадку, отступая от правил негласности, выдало его же. Я понял, что он хочет услышать от меня опровержение этих слов, что бы вздохнуть с некоторым облегчением и строить дальнейшие предположения. А может, попробовать ещё раз. Только вот я не оправдал его ожиданий. Я поступил довольно жестоко, но теперь я точно знал, чего хочу и чего боюсь.
Я встал, поправил сбившуюся рубашку, пригладил растрёпанные волосы и уверенным шагом направился к выходу из номера. Я вновь дал ответ. Теперь окончательный, не терпящий поправок. Я люблю того, не известно кого, идеализирую его, понимаю это, но всё равно ужасно хочу его увидеть. Иду сейчас туда, не знаю куда что бы не совершить вновь того, что может повлечь за собой последствия в виде гнетущей боли. Я люблю Дженсена, но не буду с ним спать, потому что боюсь привязаться к нему на столько, что потом придётся отрывать куски своей души, выбрасывая их под ноги ему только для того, что бы чувства хоть немного ослабли и я смог его отпустить. И я не хочу этого. Если быть точнее, я знал куда я шёл, я шёл в бар возле пляжа, в тот, где раньше располагался ларёк с пивом. Я не знал, куда я приду в итоге. Не в итоге пятиминутной прогулки вдоль пляжа, а в итоге моего пути в глубь собственных грёз и идеалов. Смогу ли я вообще когда-нибудь привязаться к кому-то на столько, что бы делиться всем самым сокровенным и не бояться выглядеть глупым при этом? Ответ ясен: смогу. Но… не хочу. Я хочу, что бы это был он, тот парень, и более ни кто, не хочу, что бы он становился прошлым. Возможно, если Дженсен оказался бы им, я, не смотря ни на какие правила, нормы и угрызения совести, отдался ему без остатка и сожалений. Но питать пустые иллюзии и надежды было просто глупо. Не говоря уж о том, что больно… Но вместе с тем так сладко! И сев за стойку бара, я мечтал, что бы Дженсен подошёл сейчас ко мне, сказал, что это он, упрекнул за то, что не вспомнил, и, не смотря на то, что я отбивался бы, поцеловал меня, при всех. И я надеялся, что эти иллюзии не сломают меня окончательно, ещё я надеялся, что Дженсен поймёт меня, поймёт мой поступок. Поймёт и, возможно, когда-нибудь простит.