Прошло несколько месяцев. Одиннадцать химер были закончены и вывезены из мастерской. Надо отметить, все они были разными. У каждой - свой взгляд, форма крыльев, черты. Мастер чувствовал душу каждой глыбы камня и отражал ее. Но этот заказ тяготил его, как никакой другой. Ему было не по себе от осознания, что они нужны для запугивания людей, для внушения их беспомощности. Каждую ночь их выпускали полетать над городом, размять крылья. И как был страшен свист ветра в их крыльях и тени в лунном свете...
Последнюю скульптуру Мастер ваял с особым чувством. Душа этого камня отзывалась сильнее, чем у остальных. Объяснялось же это просто. Живого камня существовало две разновидности. Скульптуры из первой оживали, но в них не было разума. Они глядели, но не видели, слушали, но не слышали. Именно из такого камня были те одиннадцать. Но была и другая разновидность. И скульптуры из него были воистину живыми, ибо умели мыслить и осознавать. Возможно, именно поэтому над этим Химером Мастер работал особенно тщательно, доводя до совершенства каждый коготь, каждую складку на кожистых крыльях. У него был умный взгляд и наименее жестокий вид. Походя на своих собратьев, он ощутимо отличался от них. Сразу.
Мастер не мог объяснить, почему он не боялся работать над девушкой, не покрывая брезентом Химера, как он это делал с остальными. Он как будто доверял своему творению... А может, что-то предчувствовал? На то он и Мастер. А Химер, стоящий еще по пояс в глыбе, видел, как все выразительнее становились ее черты. Не будучи доведенным до конца, он не мог пошевелиться, но уже все осознавал. И первым, что видел он в новом мире - воплощение радости и любовь. Любовь Мастера к своим творениям. Именно поэтому в то жестокое время Химер уже был другим. Потому что для него сначала была красота и радость, а не страх, как для остальных.