У меня - пять.
1) Азазелло спиной почувствовал, что старушка-кухарка налагает на себя крест, развернулся и крикнул: Отрежу руку! Ну не потому же он так всполошился, что на кресте был убит очередной идиот (по точной догадке А.Л. Дворкина, образ Иешуа Га-Ноцри списан с князя Мышкина), он же - бродячий философ с ходульными фразами, попросту говоря, толстовская карикатура на Христа. Булгаков подхватил оружие из рук Достоевского, полемизировавшего со Львом Толстым: только один Крест страшен для сил тьмы - тот, на котором умирал Сын Божий, ставший и Сыном Человеческим.
2) Именно такое понимание креста являет и эпизод с буфетчиком - "осетрина второй свежести", - каковой, смекетив в нехорошей квартирке, с кем имеет дело, бросился прочь во все лопатки, да не тут-то было. На лестничной площадке его стала душить жаба - он забыл у сатаны свой берет. И буфетчик вернулся, и Гелла отдала, правда, как водится, не его, а бесовский. А буфетчик взял, да и обмахнул себя крестом. Именно обмахнул - трудно предположить в профессиональном жулике глубокую и чистую церковность. И тут сработало важнейшее библейское правило: Бог Своих не кидает. На библейском языке: всякий, призывающий имя Господне, спасется. Даже вор. Призвал крестом Господа, и Господь благословил его свободой: берет скукожился, превратился в черного котенка, расцарапал буфетчику лысину и был таков.
3) В Варьете, когда конферансье отвернули голову, а народ, радостно комкая халявные рубли, вместе с бесами глумился над ним, что пресекло этот беспредел? Нет, не НКВД. Цитирую: "Чей-то тонкий женский голос к галерки: Ради Бога не мучьте его!" И Воланд дает знак, и вся бесовская шваль делает ноги, то есть исчезает. Не думаю, что эта женщина так уж всерьез хотела изгнать бесов, нет, она, быть может, даже и не подумав, приплела имя Божие в свой сострадательный возглас. Но бесы - те услышали и не смогли там оставаться.
4) И здесь мы расходимся с д. Андреем Кураевым: после бала у сатаны Воланд уже не молча, а вслух выражает свое крайнее неудовольствие. По поводу просьбы Маргариты отпустить Фриду. Воланд предполагает, что Маргаритой движет милосердие. "Все щели в этой комнате надо заткнуть тряпками", - раздраженно бросает он, а Бегемот из-под дивана подвывает: "Именно, мессир, именно тряпками". Потому что сюда пролезло милосердие. Да, потом Воланд разобрался, что Маргаритой двигало не милосердие, а гордыня. Она ведь пообещала как королева и хотела свой статус подтвердить. Ссылаясь на это обстоятельство, диакон Андрей Кураев отбрасывает данную мою гипотезу. Но важно не то, что двигало Маргаритой, а то, как реагировал Воланд. И первая его реакция показывает, что не только обращение к Богу, но и просто человеческие чувства противостоят злу.
5) И это я беру у о. Андрея: когти Воланда не дотягиваются до Канта, в то время, как свою заплесневелую сволочь - проституток, убийц, сутенеров и прочая, он мановением когтя выволакивает из камина на свой бал. А про Канта, которого Бездомный хотел на три годика на Соловки: "Он ныне находится в местах столь отдаленных, что не представляется решительно никакой возможности его оттуда извлечь".
Итак, подводя: Воланд разносит по умам сплетни, притыренные им у Мастера, - про Иешуа Га-Ноцри, который, говоря словами антихриста "сгнил, сгнил, сгнил, как последняя..." (Владимир Соловьев. Три разговора...). Разносит, и в то же время сам трепещет того Христа - о Котором Евангелие. Христа Воскресения. Христа - возлюбленного Сына Божия, предавшего Себя за жизнь мира в руки людей.
Свое седьмое доказательство Булгаков строит от противного, в два этапа. Первый: бесы есть. Второй: но их сдерживает некая сила. Какая? - эпизоды с крестом дают ответ на этот вопрос.
В общем, "Мастер и Маргарита" - книга для тех, кому надоело жить в Москве мертвых душ, гениально препарированных Михаилом Афанасьевичем Булгаковым.

Я сразу и заранее прошу прощения у взыскательного читателя: цитаты из романа я приводил по памяти. Сейчас у меня нет возможности их сверить. Но за смысл ручаюсь.

Иеромонах Димитрий (Першин)