Душа неразрушима. Конец ее тела, равно как и планет, звезд, галактик, космоса со всеми возможными вселенными и даже самого времени не оборвет её пути к моменту воскресения. Душа прочнее всех стихий, она проходит сквозь них, она из другого материала, она догадывается об этом и вглядывается в свою вечность из своего настоящего и трепещет. Трепещет "страшного дне Суднаго", о котором совсем скоро - в Покаянном каноне Андрея Критского.
А дальше развилка: либо любить Бога больше, чем себя, либо, напротив, себя больше, чем Бога. Либо меняться к Богу, либо распадаться и тлеть, завиваясь, как стружка, вокруг пустоты.
Вот откуда истерики и агрессия тех, кто не хочет прекратить извращать свою природу и не может смириться с тем, что все выкрутасы возможны лишь на земле. А потом - ответ давать.
А самое неприятное - себя нельзя вычеркнуть из вечности. Смерть - не выход, а вход.

На древнейших рисунках Церковь изображали корабликом, рассекающим житейское море, христиане - матросы, Христос - рулевой, курс - на восток, к Небесному Отцу.
Невозможное человеку возможно Богу.