Слепит фигурку, а на неё кто-нибудь и сядет. И рёву, рёву... Всё, назад не вернешь. Так с детьми.
А с человеком не так.
Смят, раздавлен, размазан, растёрт - но не фатально: может вздохнуть, приподняться, вернуть себе свою форму и пойти навстречу Богу.
Это и есть таинство исповеди. Грех расплющил Еву, Адама и всех их детей. Но человеку дано чудо - вернуть себя себе, разделить свое кривое королевство на то, что кривое, и то, что королевство. Кривое назвать не своим - в уши Богу, и постараться жить на своей территории, дыша полной грудью.
Дьявол просит Христа, чтобы не дать пластилину собраться назад в фигурку, а Христос говорит, что Ему не жаль времени для людей, если хотя бы кто-то из них покается.

А еще подобно покаяние дворнику: расчищаем дорогу Господу.

Касаемо любви - день Петра и Февроньи - это та грань любви, в которой речь не идет о деторождении (детишек у них не было). Любовь-тишина, любовь-дружба, любовь-исихия двух. С нее начинается супружество и, по мысли священника Сергия Сидорова, расстрелянного в 1938, к ней и приходит в конце. Нам нужны разные грани любви. И влюбленность, и любовь, и брак, и семейное счастье, и та тишина, в которое двое общаются без слов. Об этой тишине говорил ещё митрополит Антоний Сурожский.
Вот почему я не считаю день святых благоверных Петра и Февронии - альтернативой дню святого Валентина.
Разные лики любви.