Ветер яростно раздувал легкое летнее платье и ворошил относительно короткое волосы. Она шла по шоссе. Одинокая темная фигура, словно тень. Она шла босиком, спотыкаясь и падая. Колени кровоточили. Нежные детские руки покрылись ссадинами и синяками. Мимо проносились машины, словно огромные чудовища. Они гремели, выпуская клубы едкого дыма, кричали, рычали, скалились, устремляя пустые фосфорические глаза в пространство,…Она шла. Каждый шаг уже давался с трудом, а она все шла, шла и думала о том, что было, мысли одна за другой проносились в голове. Некоторые вызывали резкую жгучую боль где то в левой стороне груди, некоторые заставляли скатываться по раскрасневшимся от долгой ходьбы щекам кристально чистые детские слезы, от некоторых и вовсе хотелось убежать, стереть из памяти.… Будто в замедленной съемке всплывали особенно яркие воспоминания: обиды, ошибки, боль, злость. Она вспомнила все то зло, что когда-то сделала любящим ее людям. Вспомнила каждую насмешку, каждый камень в спину, каждую ложь, каждое предательство…, Она шла…, шла волоча за собой шлейф воспоминаний, он становился все тяжелей и тяжелей, он тянул к земле, норовил запутаться в ногах, повалить, да так чтобы побольнее… Она шла…, и минуты вместе с ней, они превращались в часы, а те в дни…