Магия может позволить многое. Магия может сотворить кусок льда - идеальный куб и зажечь в ней огонек, слабый, словно от угасающей свечи. Огонек дрожит, нервно касается стенок своей тюрьмы, но не может растопить её. А она не может уничтожить своего арестанта. Огонь и лед. Противоположности, оказавшиеся единым целым.
Это было необычно. В гремящую повсюду тему Пламени вплелась нота льда. Холод, снег, одиночество. Слова ещё непонятные, едва слышимые. Но уже захватывающие душу и разум. И всё душа начинает трепетать от желания помочь этой музыке стать сильнее и ярче. Взгляд сквозь необъятное пространство Эа. Ещё не зная, что он означает. Соприкосновение душ - как соприкосновение рук. И пусть заклеймят предателями. Лед уже проник в пламя.
Снег падал уже третьи сутки. Беспрерывно, постоянно. Но, несмотря на это под сенями старого леса пылал костер. Слабый, но все таки горячий. У огня скорчилась эльфийка - лица не разобрать под глубоким капюшоном плаща. А чуть поодаль от неё стоит он - черная одежда, черные волосы и глаза - как лед на зимней реке. Холода он не чувствовал. Телом, но не душой. Тот огонь, что тлел в его сердце, сейчас болел. От одиночества. Страха за друга. Ответственности за подругу. И вырвалось горькое: «Стоило ли оттуда уходить, что бы и здесь быть одному?!»
Одним движением руки уничтожил свою философскую игрушку и мрачно уставился на свой стол. Да, именно так он и жил. Боролся с холодом, искал спасения в огне. Был одинок, но убеждал себя - всё хорошо, всё в порядке. У него есть… Никого у него уже нет.
Снег на черном льде пик Тангородрима. На гранитных станах Ангамандо. На его душе. Потому что уже завтра эти черные зеркала окрасятся пламенем пожаров. И исчезнут хлопьями пепла. Не останется ничего кроме этой жалкой пародии на снег. Не останется никого…Жалкие остатки их империи не смогут восстановится многие столетия. И вновь будет он один. Один.