Это цитата сообщения
AUM_das Оригинальное сообщениеОткровения Люцифера в старом Таллинне.25 отрывок из романа
Утром я проснулась со странным чувством новой жизни, и первыми внутренними словами были: «Господи, благодарю Тебя! Спасибо, Ангел Света!» Попив жгучего чёрного кофе с лёгкой кислинкой, пахнувшего ароматом лимонного сока, я вспомнила о необходимости делать утренние практики, и, встав и воздев руки к Небу, стала взывать к Сверх-Разуму, делая практику вопрошания Света, Любви, Воли, Творчества и Блаженности; через пять минут я уселась на полу в «алтарной», и продолжила занятия практикой кристаллизации намерений, продлившейся ещё около двадцати минут. По окончании практик, я решила пойти на прогулку и, тихо гуляя по аллеям моего любимого парка, осмыслить необычную череду событий, последнии недели следовавшую за мною и столь сильно изменившую мою жизнь. В парке было влажно, утром шёл дождь, перемешанный с мокрым снегом; зима всё не наступала, погода балансировала на грани стихий «твёрдого» и «жидкого», никак не определяясь с необходимым результатом то ли наступления зимы, то ли весны; некоторым образом, эта неустойчивость сегодня влияла на моё самоощущение, один момент мне даже показалось, будто ещё три недели назад таковым символом и был лейтмотив моей собственной жизни, ныне перешедший в начинающуюся цветущую весну Души. Я полумеханистично бродила по многочисленным аллеям парка, вдыхала влажный прохладный воздух, напоённый лёгкой морской солёностью, ноги вели меня дальше и дальше, сознание было почти без мыслей, которые словно уступили своё место в уме созерцаемым впечатлениям, наполнявшим меня живой связью со спящими, вытянувшими ввысь широкие антенны ветвей, деревьями, с песчаными и усеянными гранитной крошкой дорожками, с серым серьёзным и хмурым Балтийским небом, создававшим ощущение скрывающей Звёздные миры завесы иллюзии «единственности и неповторимости» нашей Земли.
Мне было внутренне хорошо, ничего «мирского» не тревожило мою Душу, я сознавала себя в единстве с окружающей природой, моё «я» самопроизвольно растворялось в её красоте; внутри была одна единственная мысль – я воспринимаю красоту, я живу. Однако, вскоре раздался громкий, словно пронзающий внутреннюю тишину и зовущий в бой, телефонный звонок, это была часть девятой симфонии Бетховена, столь грозной в своём предельном напряжении человеческого воления; звонил Приит, просил меня встретиться с ним, говоря, что очень соскучился по мне и у него сегодня свободный вечер. Я подумала, что мне с Приитом больше не стоит встречаться, поскольку сравнивать его с Мастером было совершенно немыслимо, и хоть Приит мне и нравился как мужчина, после пережитого мною в близком общении с Бенедиктусом, такая встреча выглядела бы профанацией высоких возможностей общения; с другой же стороны, Приит не был «простым» человеком, и обычный человеческий ум был в нём достаточно сильно развит, как и «чутьё» на людей, своего рода естественный психологизм вИдения, да и, Приит был красивым мужчиной, с высоким уровнем мужской силы. Я сказала Прииту, что на данный момент не знаю, что собираюсь делать в этот вечер, но, вероятно, буду знать часа через два; я хотела позвонить Бенедиктусу и пригласить его в гости, подумав, что если он откажется, я буду иметь «моральное» право пригласить другого мужчину, ибо, кроме всего «прочего», я ещё и нормальная женщина, да и внизу живота опять начала проявлять себя ноющая, требующая наполнения, «воронка». Ещё немного поговорив, мы условились, что я сама позвоню Прииту через два часа; я шла по направлению к дому, в голове начали крутиться мысли, одна из которой говорила: «зачем предаёшь Мастера», другие же спорили с ней, утверждая, что никого предательства здесь и в помине нет, а есть простой и нормальный прагматизм жизни.
Вновь попивая слегка солоноватый, средней крепости, кофе, куря лёгкую сигарету самой «чистой» марки «Принц», я набрала номер Бенедиктуса и, как только произошло соединение, сама пропела «ОоооМммм», - что отразилось не только ответным мистическим звуком Наивысшего, но и милой репликой о моём быстром продвижении. Бенедиктус стал подробно спрашивать о моих впечатлениях от лекции о путях затерянной в мирах Сансары Души, о делаемых мною практиках и давал частные указания, корректирующии некоторые моменты выполнения практик; я рассказала ему о своих вчерашних вИдениях, на что получила ответ о необходимости начать вести электронный, закрытый от посторонних, дневник «моих дел на Пути»; так мы проговорили около пятнадцати минут, голос Мастера был бодр, силён и в отдельные моменты немного даже нежен, но им не было обронено ни одного намёка на желание вскоре непосредственно увидеться со мною. Мне пришлось самой, почти прямым текстом, звать к себе в гости Мастера; однако, к моему сожалению, я услышала в ответ слова о предельной занятости Мастера в эти дни писанием книги о «Каббалистических путях между сферами бытия на основе знаний таро, о двадцати двух состояниях сознания на лестнице Духа»; я спросила как будет называться книга, на что Мастер сказал, что, вероятно, «Магия Просветлённости или путешествие в Вечность» и, делая мистическое ударение на каждом слоге, добавил: «писание «кровию Души» требует предельной собранности, высшей концентрации духа и не оставляет никакой иной возможности действий, заставляя в это время жить описываемым, что я должна это знать на основе своих писаний картин», - в чём мне пришлось безоговорочно согласиться с Бенедикутсом, несмотря на моё ощущение, что и я представляю «достаточную ценность» для его творческой работы; завершая беседу Мастер сказал, что рад будет встретиться со мною к концу следующей недели, а, быть может, и чуть раньше; договорившись, что Бенедиктус сам заранее позвонит мне, мы закончили разговор, - оставивший во мне некоторую неудовлетворённую грусть Души.
После некоторых размышлений, выразившихся во вчувствовании в свои самоощущения, я позвонила Прииту и пригласила его к девяти вечера в гости, после чего, взяв с полки толстую многостраничную книгу Успенского «Четвёртый Путь», погрузилась в чтение, открыв восьмую главу о Луче Творения. Ученик Гурджиева описывал таинство зарождения Миров, кирпичики слов ловко складывались в фигуры предложений, создававших яркую картину «лабиринта» развёртывания Духа; Луч ниспадал в материю, материя утолщалась, приобретая новые слои законов, обрастала весомую плотию, начинала активную жизнь, производя антуражи множества миров и находящихся в них душ, часть из которых была наделена сокрытой памятью о своих Первоначалах. Древнее Учение, обретя удобоваримую для современников форму 4-го Пути, отражало великую мудрость, ни в чём не расходясь ни с одним другим подлинным Учением о эманации Абсолюта, отличаясь лишь формой и математической методикой изложения; то, о чём говорил на последней лекции Бенедиктус, то, что довелось ранее читать мне в доктринах Вед и Каббалистике, полностью согласовывалось с концепцией Гурджиевской школы; так я убеждалась, вновь проходя по великому Нисхождению и Восхождению Луча Творения, в непререкаемости и единственности великих Истин, приближение к которым открывало мне новые горизонты сознательного бытия. Внутри меня была лёгкая приятная дрожь, ум был кристально чист, самоощущение создавало магическую праздничность причащения к вселенской мистерии Мироустроения. Вероятно, в этом погружении прошло несколько часов, словно земное время было остановлено развёртывающейся в моём сознании мистерией происходившего причастия; лишь когда строфы переместились в следующую главу книги, где повествовалось о «химизме» психобиологической фабрики нашего плотного мира, о плотностях различных видов психической и физической пищи, я остановилась, осознав щемящее чувство голода, тягучей крутящейся воронкой покалывающего в моём животе, напоминая о необходимости питать своё тело, и, взглянув на часы, поняла, что уже вечер и вскоре мне надо быть готовой к приходу Приита.