7 апреля.

Сегодня уходил Даня. Наверно, больше всего на свете я боялась именно этого, причём, поняла я это только сегодня, когда он очень медленно и старательно собирал свои вещи по нашей квартире. Сердце часто останавливалось, когда он брал в руки какую-то нашу общую вещь и, глядя на неё секунду-другую, будто размышляя, что ему с ней делать, в основном, клал её обратно на место. Наверно он не хотел, чтобы ему что-то напоминало обо мне впредь.

Странно, этот момент я прокручивала тысячу раз, - это глупо, но я часто представляла, как он будет уходить - это было неизбежно, но мы оба изо всех сил оттягивали этот момент. В моей голове это выглядело, как в какой-то голливудской мелодраме: с криками о том, что я испортила всю его жизнь, битьём посуды, может быть, даже с побоями. Но он был спокоен и молчалив. Мне порой вообще казалось, что он просто наводит порядок или проводит ревизию наших вещей: он старательно укладывал всё в чемодан, аккуратно сворачивая одежду и заворачивая хрупкие вещи в газетку. Лицо его было даже спокойно, будто ничего и не случилось, просто, наверно, он не хотел об этом лишний раз думать - наверно, он даже боялся заплакать при мне. Он почти ничего не говорил: так задал мне пару вопросов, куда я дела это, и простился на пороге - тоже скромно и без лишнего пафоса. Мне на секунду показалось, что он мне даже благодарен и на прощание хотел поцеловать меня в щёку, будто в память о том, что было все эти долгие пять лет. Но мне показалось, скорее всего.

Он собирался долго, часа три, не меньше. А может это произошло и за десять минут, - клянусь, я не смогу сказать точно. Нет, я не хотела, чтобы он уходил. Но почему-то всё это время я только молча стояла, прислонившись к стене и внимательно наблядая за ним. Мне казалось, что я вижу его в последний раз. И больше никогда. Наверно, внутри меня всё билось, рвалось и кричало, но внешне я была молчалива и бессильна - казалось, едва тронь меня, и я, как неживая, обмякла бы и так и опустилась по стене. Что я могла сделать? Останавливать его было бесполезно, и мы оба это понимали. Я хотела, но почему-то так и продолжала глупо стоять и смотреть на него. Наверно, я просто знала, что бессильна. А может быть, я просто хотела, чтобы он поскорее ушёл, и всячески отгоняла эту мысль.

В какой-то момент, почти собравшись, он открыл настежь окно, - он всегда любил, чтобы в доме было свежо, - ещё холодный весенний воздух быстро заполнил комнату. Я вообще мерзлячка. Так мы с ним и воевали всю жизнь - он окна открывает, а я кутаюсь и ругаюсь на него. Может быть и сейчас ему осточертело моё спокойствие, и он открыл окно, чтобы я, наконец, совралась. Но я даже не шевельнулась, только тихонько сжала пальцы в тапочках.

Дверь хлопнула.

Я опустилась на узкий диван, на котором мы когда-то ютились друг к другу, боясь свалиться на пол ночью. Странно, без него эта комната стала какой-то пустой, будто и без обоев вовсе. Мне казалось, что он унёс всё, что у нас было, хотя, на самом деле, почти всё было на месте. Не было только его серых брюк на стуле у стола. Вечно они там лежали и рездражали меня одним своим присутствием. Одна полка в шкафу была свободна. Не было его всяких глупых книг и безделушек.
За что я его когда-то полюбила?

В ванной исчезла его щётка, полотенце и всякие остальные мужские причиндалы. Да и вообще теперь мне казалось, что он ушёл, пока меня не было дома. Когда всё это успело исчезнуть?

В комнате стало холодно, но у меня не было сил закрыть окно. Что с ним, что без него - какая разница. Как раз в этот момент засияло ещё слабое, но уже немного тёплое весеннее солнышко, зашуршали ещё совсем лысые деревья, и я вспомнила детство. Почему-то, не знаю. Но помню точно, что только в детстве мне было хорошо и беззаботно. А что случилось потом, когда жизнь перестала быть счастливой сказкой - я не помню.

Даже не знаю, было ли мне грустно, или весело. Ведь его больше не было, и я была абсолютно свободна. Но почему-то ничего внутри меня не откликалось на эту новость. Я думала, что буду плакать или, чего хуже, истерично смеяться, позову Катьку и выпью с ней ящик шампанского - ну и прочая дурь, которую там творят в такие моменты.

Я легла на кровать прямо в тапках и обняла себя за колени. Не знаю, в тот момент мне было абсолютно плевать на всех, и в первую очередь - на себя. Вот люди влюбляются, женятся, - думала я, - а мы что? Не поженились. Хотя были абсолюно уверены в этом. Пять лет вместе. "Не шутка", - как говорит наш историк. Казалось бы, уже пора: и свадьба, и дети, и всякая такая фигня. Да если бы знать раньше! Кто ж знал... Какие глупые и наивные мечты...Зачем они вообще нужны?! Чтобы вот так вот лежать и хотеть сдохнуть, когда они не сбываются? Лучше уж тогда просто ничего не хотеть. Лучше вот в такой позе прямо здесь и замёрзнуть.

Когда я пришла к этой мысли, ярко и звонко дзынькнул дверной звонок. Пошли все к чёрту, - подумала я. Дзынькнули снова, и уже настойчивей. Я очнулась - сердце замерло. Я не хотела, чтобы он уходил, и уж тем более я не хотела, чтобы он возвращался. Когда звонок дзынькнул третий раз, я подлетела с дивана и в момент оказалась у двери. Так, как была - в халате и тапочках - я резко распахнула дверь, и... чуть не убила человека. Верней как, я кого-то этой дверью ударила, причём, звук грохнувшего обо что-то железа, был такой громкий, что, боюсь, его услышали в соседнем доме.

Кого я убила, я так и не смогла понять в первую секунду - кто-то корчился, стонал и, может быть, даже ругался матом за дверью. Ровно за одну секунду в моей голове промелькнуло миллион мыслей: "так тебе и надо, скотина", "хорошенькое возвращение получается", "после такого он не отсанется, это точно", и классическое "если он любит меня, он простит мне даже это". Но заглянув за дверь, я обнаружила там одного из тех самых продавцов картошки, что блуждают по подъедам и звонят в двери. Картошка высыпалась из большого мешка по всей площадке за дверью, а мужик сплёвывал кровь на пол и что-то нервно из неё вылавливал - скорее всего, свой зуб.

Он поднял на меня свой дикий взгляд, но моей досаде не было предела. Да что там, я готова была разрыдаться, как маленькая девочка от обиды. "Пошёл к чёрту!" - заорала я и, немного подумав, ещё и плюнула в его сторону. Мужик выпучил на меня глаза и раскрыл свой окровавленный рот. Но мне было наплевать, - я хлопнула дверью.