В соответствии с частью 3 статьи 1268 Гражданского Кодекса Российской Федерации (часть 4) от 18 декабря 2006 года № 230-ФЗ, произведение, не обнародованное при жизни автора, может быть обнародовано после его смерти лицом, обладающим исключительным правом на произведение, если обнародование не противоречит воле автора произведения, определенно выраженной им в письменной форме (в завещании, письмах, дневниках и тому подобном).
Собственно, это все про интеллектуальную собственность. Мой личный внутренний юрист отправляется спать. Да,да… спааать. Уходим-уходим, специалист в области юриспруденции и права, попрошу на выход…
Итак… теперь с точки зрения человека, чем меня заинтересовала эта норма, которая еще даже не действует и должна вступить в силу с 1 января 2008 года… Стоп! Марш спать, кому сказано?! Настырный служитель закона.
Привлекла меня эта норма следующим: произведение может быть опубликовано после смерти автора, если это не противоречит его воле. Хм… а если противоречит?.. Если автор в своих дневниках и письмах четко выразил желание сжечь, порвать… в общем изничтожить свои труды? Что ж теперь с ними именно это и проделывать?.. А если это достояние мировой культуры? Новое слово в литературе, науке, искусстве?.. К тому же гении склонны неадекватно оценивать себя и свои труды, поступать эмоционально и экспрессивно. Идти у них на поводу?.. Получается, что так, исходя из смысла данной нормы: «лицо, обладающее исключительным правом на произведение» не просто МОЖЕТ пойти на поводу у автора, оно ОБЯЗАНО это сделать. То есть даже при очевидной художественной ценности произведения оно не может стать достоянием общественности, если автор (в силу своей гениальности, эмоциональности, неадекватности, экспрессивности.. просто плохого настроения) при жизни где-нибудь зафиксировал, что не хочет его опубликовывать. И ничего ты тут не поделаешь.
Невольно вспомнила своего любимейшего Франца Кафку – достояние чешской и мировой литературы. При жизни его произведения практически не издавались. После смерти он попросил своего лучше друга, Макса Брода, уничтожить все его «ничтожнейшие твореньица». И (о, чудо!) друг не послушал его. Друг был настоящим другом и здравомыслящим человеком. Результат – у нас есть неповторимый, уникальный, бесподобный, мистический – Франц Кафка.
Вспомнила Николая Гоголя и его второй том «Мертвых душ», большая часть которого благополучно сожжена самим автором. Здесь бы я подняла вопрос не столько про опубликование произведения после смерти автора вопреки его воле, сколько вопрос: а есть ли у автора право уничтожать свое творение?... С одной стороны – это его творение. Следовательно, что хочу с ним то и творю. С другой же стороны, автор это создал, облек в какую-то форму, доступную людям. Его творение начинает жить своей независимой, параллельной жизнью, становиться частью реальности в общем, частью реальности конкретных людей в частности. И брать и вычеркивать произведение из всех реальностей, просто потому, что ты его создал и тебя оно чем-то не устроило? Думаю, это не верно. Почему-то в голову лезет параллель: произведение – ребенок. Дети бывают разные: глупые, больные, очень больные… но мы же не убиваем их за это. За то, что они у нас получились не такими, какими хочется нам. Так же и с произведением. Нет, определенно, я бы ограничила права авторов. Хотя бы по тем двум пунктам, что затронула выше.