-Сколько вас?! - глаза работников магазина по продаже фейерверков округлялись всё больше с каждым входящим в помещение анклавовцем. Нас было порядка десятка человек, и, войдя в зал, где в стеклянных витринах возлежали отвратительные с точки зрения дизайна фейерверки и петарды, мы быстро рассредоточились в группки - нубьё внимало старейшинам фаерболла, команды, хитро озираясь, договаривались о видах вооружения, я (ваша покорная слуга, Верба Алексеевна) пыталась найти что-нибудь, всё-таки стоящее с точки зрения дизайна (глупое, надо сказать, это было занятие).

Сорок минут - и наша компания, похожая на секту поклонников чёрных пакетиков, шумно отчалила от крыльца магазина. Остановка - надо подождать М5. Я в срочном порядке старалась всех перезапоминать - дело в том, что в последний раз в анклавовских мероприятиях я учавствовала когда самого слова "Анклав" и в помине не было, к тому же память на лица у меня преотвратительнейшая, а знать, по кому стрелять, а по кому - нет, надо было обязательно во избежание травмоопасных казусов. Кто-то заметил ожидаемого товарища, и мы все пошли на встречу М5. А М5 тем временем нёсся нам навстречу на своём рамном внедорожнике Хонда на полной скорости... Тут надо отдать должное внутрианклавному доверию - нормальные люди на нашем месте стали бы озираться в поисках спасения от колёс не тормозящей машины, а мы дружно топали вперёд, навстречу фарам. Типа анклавовец анклавовцем будет играть в боулинг только с согласия второго.

Из затормозившей чуть ли не с разворота супротив нас машины появился М5, с ходу пущенный по кругу в процессе обнимашканья. Поскольку М5 рискнул взять меня к себе в команду, передо мной стояла задача его подробно рассмотреть, насколько возможно познать и по возможности обнюхать (на всякий случай). После того, как М5 взял к себе на борт шесть человек, причём двое сидели на первом сиденье, а меня уютно усадили на коленочки, я сделала вывод, что такому капитану хочется подчиняться. К сожалению, поиграть вместе нам так и не удалось, что определённо прискорбно и надо бы исправить.
Высадив радостную толпу у метро, М5, по неведомым спиралям, подсказанным навигатором, отвёз меня в «Сплав», где помог выбрать стратегически важный товар для предстоящих боевых действий – пару милейших берцев, уплатив за которые весьма приличную сумму, я прониклась недостойной мыслью после ФБ их почистить и вернуть магазину. Через сутки, рассматривая оставленную на одном из ботинков прямым попаданием разрывного подпалину, я думала, что и без подобной боевой раны после всего того, что мы вместе в тот день пережили, я с ними больше не расстанусь.
Где-то через час после посещения «Слава», я с замершим сердцем, но весьма решительным шагом прошла мимо хастл-дискотеки и оказалась перед кругом из людей, явно совершавших некий сатаниский ритуал – они дружно бочком шагали то в одну, то в другую сторону и лыбились. Очаровательное большеглазое существо в голубой атласной блузочке водворило меня в шевелящуюся окружность, и я, сначала хорошенько перестремавшаяся, за пять минут выяснила, что историчка – это действительно не так уж и скучно и не особо сложно. Хотя чуть после у меня возникли определённые сложности, я же хастл танцую, а там женская партия основана на принципе «расслабься и получай удовольствие», думать не надо вообще, и когда на конском нужно было держать в голове целых три разновидности движений, я, регулярно отвлекаясь на окружающих меня симпатичных молодых людей, сбивалась и начинала творить хрень. После танцев мы устроили маленькую перестрелку в центре Москвы, первую часть которой я материла зажигалку, а вторую расстреливала Думера.
Утром я, конечно же, проспала. Проспала час под орущий из колонок металл. Пытаясь придумать, как заставить себя реагировать хоть на какую-нибудь разновидность будильников и представить, как меня ненавидят соседи, которых я разбудила в воскресенье в семь утра, сама не проснувшись, а так же из чего бы за пять минут намутить колчан, я носилась по квартире и умоляла мир подарить мне мозг. Под колчан в самую последнюю минуту был отдан старый рюкзачок, набив который фейерверками и в таком виде попрыгав, было решено, что из него ничего не вывалится.
Следующим квестом было разжиться нормальной зажигалкой, и он чуть не оказался проваленным – за пол года, что я не жила в родном районе, половину исторических ларьков, в которых я ещё в седьмом классе пиво покупала, посносили, в другой половине турбо зажигалками и не пахло, и только в последнем ларьке, отловив пытавшуюся куда-то смыться продавщицу, я купила аж три зажигалки сразу.
Я рухнула на лавку вагона метро и отдышалась. Воскресенье, утро, народу мало, но вот только какой-то молодой человек на соседней лавке ну очень странно на меня смотрел. Спустя пару остановок, моя скрипучая память на лица всё-таки выдала информацию о том, что этот товарищ учился со мной в параллельном классе, а так странно смотрел вполне возможно оттого, что прошло с тех времён лет десять, а мой внешний вид остался прежним – и старый рюкзачок, и балахон с лицами группы Rammstein, и полинялая бандана, утеплённая изнутри кусочком бархата, чтобы не холодно было голове в тридцатиградусный мороз, - униформу для ФБ я подобрала сплошь историческую.
Ещё больше косых взглядов от банального населения возникло, когда вся наша компания рассредоточилась по вагону электрички – у большинства из рюкзаков торчали палки и мечи, Мэтр доделывал щит, Торкве отчаянно крафтил стафф (гордо окрещённый «огненным концом») из швабры, я самозабвенно выправляла фитильки фейерверков. По дороге всё это разношёрстное сборище до кучи ставило на место окрестных собак при помощи сигнального гудка. Кстати, тащить на себе пару боекомплектов и до кучи термос с чаем было весьма нелегко. В следующий раз зарезервирую себе оруженосца!
Ожидая кого-то, мы расположились супротив миленькой заброшки и, не прошло и пяти минут, как началось тестирование вооружения. Первая же петарда, раскидав на два метра вокруг крупные искры, прожгла мне чехол от подрамника, в котором хранился мой боекомплект. Матюгнувшись, я оттащила чехол подальше и разлеглась на травке, надо мной было ясное, с невесомым напыление облаков, осеннее небо, и в его царственной голубизне… что-то пролетело. Я полежала ещё пару секунд и приподнялась, дабы посмотреть, что это такое там разлеталось, и тут это самое «что-то» взорвалось в метре от меня. Решив, что безмятежно валяться на травке на полигоне небезопасно, я нехотя поднялась и стала потихоньку, со множеством лирических отступлений, собираться. Вокруг кипела бурная деятельность – эпично тестировалась ракетница из трубы от пылесоса, что-то взрывалось, впопыхах прикреплялось и доделывалось, Элина с плохо скрываемым волнением рассказывала, что в её традициях перед боем выпить вина и разбить бокал. Я пару раз прихватизировала учавствовавшую в традиции бутылку вина и, когда была дана команда двинуться в сторону леса, взвалила на себя чехол с амуницией и потопала в сторону машины М5, но тут меня тормознула Хель и крайне серьёзно так скомандовала остаться и последить за Овером. То, что мы объединились с «Домом Дракона» я понять успела, но ролевиков от этого бояться меньше не стала. Первой мыслью было «Мамзель, вы рехнулись?» Под этим подразумевалось, что я вообще ни разу не знакома ни с тактикой, ни со стратегией, ни с командным духом, ни тем более со шпионскими техниками, нельзя ж меня так вот – с места в карьер… Но я смогла только пропищать что-то про то, что у меня чехол тяжёлый и Хель, великодушно лишив меня сего бремя, удалилась. Я же, тоскливо закурив, стала наблюдать за Овером. Овер тем временем замотался в полотно от стаффа и изображал некоего греческого персонажа. Охренеть, как интересна жизнь шпионов. Параллельно я пыталась найти смысл в том, что я делаю. Я вообще шла на мошеобразное энтропичное мочилово, а тут нужно чего-то мозгом думать. Окончательно смысл пропал когда Хель с Элиной по дороге в лес начали обсуждать наши дальнейшие действия, я до кучи как раз перед ФБ перечитала «Войну и мир», где Толстой ну очень долго доказывает, что на ход войны командиры никакого влияния не имеют, я-то с ним не особо согласна, но и анархизм свой пока нигде не потеряла. Надо сказать, что смысл всё-таки нашёлся пару часов спустя, а пока мы дружно шли к полю боя, дабы в последний раз выслушать правила и разбрестись в разные стороны, и смысл был плохо ясен.
Первый гудок. Мы отошли на некое расстояние и Хель начала распределять позиции. Где-то примерно с третьего раза ей это удалось. Мы заняли усвоенные позиции и затаились. Потом двинулись вперёд, по команде вернулись назад и снова затаились.

Второй гудок. Выяснилось, что мы слегка поспешили. Тишина. Команда Хель. Рассредоточились и стали медленно продвигаться куда-то. Я оказалась правее всех, стараясь не упустить из виду команду, палила местность. Заметила некое шевеление. Подобралась ближе - это команда "Нечестивый альянс", и они нас тоже заметили. Завязалась перестрелка, в которой я не учавствовала, ибо сидела и раздумыала - вроде позиция удобная - с моего места было отлично видно врага во всём его великолепии, меня вроде никто не спалил, но с другой стороны, непонятно как по этому врагу стрелять - хреновы еловые ветки, успешно укрывавшие меня, укрывали Нечестивых от меня с тем же успехом. Пока я судорожно пыталась подумать, как использовать свою позицию, во-первых, как выяснилось позже, кантузило моего капитана, и мне сильно повезло, что мы слились с "Домом Дракона", ибо к ФБ в формате "Верба против всех" или, точнее, "Все против Вербы", я была явно не готова, а во-вторых, вся наша братия конкретно сместилась влево, и, поскольку команду "держать дистанцию" я старалась выполнять, пришлось, с болью в сердце, покинуть своё укрытие и отправиться туда, где грохотала перестрелка.

Среди непроходимых буераков (ну не совсем непроходимых), вековых деревьев (ну не совсем вековых), обуреваемые неистовыми ветрами (если их никто не заметил, это вовсе не значит, что их там не было!), четыре хрупкие девушки отважно сражались неизвестно за что со стальными шарами. Я зажгла первый фейерверк и направила его на ближайшего противника. Секунды тянулись долго, словно время замерло, очень долго, честно говоря, слишком долго. Заподозрив неладное, я аккуратно повернула фейерверк. Потухший фитиль смотрел на меня невинными завитками. Матюгнувшись, я зажгла его снова, и понеслось... Я полностью включилась в боевые действия до последнего патрона и, честно говоря, воспоминания дальнейших событиях остались весьма отрывочные. Я всё время двигалась, бегала за кем-то или от кого-то, укрывалась за деревьями, откуда-то появилось на уровне инстинкта чувство «свои-чужие», и как-то дико в кайф было ощущать, что меня есть кому прикрыть, а мне есть кому помочь.
«Верба, сзади!»
«Бл*ть, ещё и сзади?!»
Крайне удивительно было наблюдать за работой собственного мозга, который, хоть и плохо понимал, что в той или иной ситуации делать, но в панику не впадал и каждый раз до последнего момента пытался придумать, как бы одолеть то или иное обстоятельство. Причём чем активнее происходил мыслительный процесс, тем сильнее замедлялось время – например то, что потом на видео выглядело как «Верба улепётывает от Овера со стаффом», мне показалось минимум тремя минутами, наполненными попытками понять, как бы это чудище одолеть, и только когда все варианты, которые я смогла придумать, оказались негодными, я с тоской решила ретироваться. Страшно не было вообще. Первое попадание от внезапно выскочившего откуда-то Думера – мне за шиворот, за долю секунды, не отводя глаз от соперника и хлопнув себя по месту попадания ладонью, решив, что вроде ничего не горит, продолжаю сражаться дальше. И так далее – при каждом попадании в меня, моё время резко останавливалось и мозг решал, стоит ли обращать внимание на это событие. Фейрверк взрывается в руках – отбросить, отбросить подальше и валить подальше – хрен его знает, куда он там дальше будет взрываться. В ступор меня ввёл только Думер, когда я направила на него разрывной, а он выдал что-то вроде «Ой, мамочки!» и начал ретироваться, хотя за сутки до утверждал, что ему на разрывные тотально пофиг.
Вообще, я хоть и находилась всё время в эпицентре сражения, но чего-то не хватало – направления битвы по моему желанию, что ли. К тому же за весь ФБ я почти не видела не Монти в красном ведёрке, ни Овера, и поэтому было странное ощущение, что самое отмороженное веселье я пропускаю.
Ну и ещё пара особо ярких моментов.

Огнесиськи возникли внезапно - я отстреливалась от кого-то и вдруг искры посыпались в каком-то нереальном количестве. Торкве с крайне ехидной и пафосной рожей, как герой качественного комедийного фильма, поливал нас градом огня. Я пыталась отстреливаться, но огнесиськи, какую бы угрозу они не представляли, всё равно остаются сиськами, они, как и любые сиськи, притягивают взгляд, даже женский, то есть они тебя мочат, а ты не можешь оторвать от них взгляд и нормально прицелиться. В итоге я попыталась пересилить себя, оторвать очарованный взгляд от огненной груди Торкве и слиться, но огнесиськи были хитры и настигали меня везде, куда бы я не подалась, пока их огненная мощь не иссякла.

Думера в образе Че с огнетушителем я засекла издалека, и решила особо бегством не спасаться, потому как раз Думер пробует новый вид вооружения, то он, для точности эксперимента, скорее всего постарается опробовать его на как можно большем количестве народу, посему достанется всем понемногу, плюс было тупо любопытно - чего в этом огнетушителе такого особенного. Первое облако задело меня несильно, а вот когда я оказалась во втором, появились некие слабые ощущения дискомфорта в носу и глазах, но, сделав два шага в сторону от дымного облака и сделав три вдоха, я от них полностью избавилась. Зато Думер, бегущий с дымящим огнетушителем в руках был крайне пафосен.
Под конец я с кем-то (кажись с Крис) гонялась за Рыбкиным, который представлялся крайне вредной, но няшной целью. Ещё крайне забавно командный дух проявился когда у наших девушек закончились фейерверки, и они стали брать их у меня из рюкзака, тогда мне приходилось останавливаться и, под градом искр, отлично попадающих в недвижимую цель, думать что-то вроде «На что только не пойдёшь ради этих красавиц!»
Когда я отстреливала последний фейерверк, меня совершенно нагло и бесцеремонно взяли в плен, заломав руку с фейерверком, развернув, бережно прижав мечом и моей же рукой отстреливаясь от ближайшего противника. Конечно приятно быть взятой в плен высоким симпатичным молодым человеком (стокгольмский синдром и всё такое), но всё-таки как-то неправильно, когда тобой прикрываются от выстрелов, о чём я сообщила взявшему меня в плен Саше, после чего была вежливо отпущена. После сего приключения я присоединилась к стайке отстрелявшихся, которые нагло торчали посреди поля боя. Вокруг носилась несгибаемая Хель, заявившая, что она никогда не сдаётся, и добивала тех, кто этого ещё не понял. В процессе Торкве глотнул огня, причём почему-то именно в тот момент, когда я отвернулась, и вёлся подсчёт травм. У меня травм оказалось до плачевного мало. Грусть-грусть, печаль-печаль. Хотя, сама виновата.
По дороге обратно происходил активный обмен впечатлениями, и громче всех вопил объявившийся наконец-то М5, дико возмущённый, что из-за контузии он не наигрался.
На привале у машины я поила всех чайком с гречишным мёдом и думала, что не зря я тащила этот тяжёлый термос, и тут внезапно, когда Думер спросил мол ну и как мне, я неожиданно громко и отчаянно заявила, что мало – крик души типа. В качестве выхода из сего прискорбного положения я была отправлена на дуэль с Сашей, после которой на душе стало полегче.
Но внутренняя неудовлетворённость мучала явно не меня одну, посему когда мы переместились на брёвнышко, начался процесс взрывания всего того, что ещё не взорвалось. Торкве носился туда-сюда, добивал петарды, по ходу чуть не запустив в космос кирпич, и крайне красочно поджёг стену, а я сидела на лучшем месте во время спектакля «три богатыря натягивают презерватив на петарду».
Потом Торкве бережно положил маленькую петарду в красивый водоём с разноцветными осенними листиками, получился симпатичный взрыв, и у всех возникла мысль навроде «Ой, какая красивая лужица! Давайте её расхреначим всем, что попадётся под руку!» И далее были поставлены бесчисленные эксперименты по поведению различных видов пиротехники в условиях повышенной влажности. Началось всё это, когда верхушки окрестных сосен закат покрыл удивительно яркими медными искрами света, и картина эта отражалась в многострадальной лужице искрами фейерверков, а закончилось, когда мягкая темнота окутала и лужицу, и лес, и нас, а всё, что можно взорвать, было уже взорвано.
Дальше была ночь, нас ждал новый день и новые подвиги…