Я устала от этого холода, что скользит по моей коже волной мурашек.
На пассажирском сидении машины, прижимая колени к груди и тяжело вдыхая воздух, я пытаюсь отогреть свои ледяные пальцы, что так давно не касались его. Мои разбитые колени не прикрывает тонкое платье уже мертвого гения, а зацелованные щеки горят бархатным румянцем.
В моей жизни не было ни одного мужчины, что был способен повлиять на меня.
Но все меняется.
Трепещи, мой милый мальчик.
Мне продезинфицировали совесть, стряхнули ванильную пыльцу с губ, заменив на райский яд, бережно сняли пелену наивности, подарили добрую половину нервных клеток, что я растеряла в выплаканных слезах, и подняли с колен на ноги.
Чистка моих мозгов прошла "на ура".
Поблагодарите М. и улыбнитесь мне, когда я буду проходить мимо.
Нынче Вуди Аллен нервно затягивается, не веря в то, как мой разбитый мир собирается по кусочкам. Зато он твердо знает, как я безмятежна и сладка.
Мне заштопали сердце, поцеловали в носик и дали отличный шлепок по заднице, что подтолкнул меня вперед.

Merci, mon cher!