[383x530]
our German professor decided that we absolutely need to know this short story; it didn't make sense for me before but right now it does.
i just though that you might find it interesting too.
enjoy.

Vor dem Gesetz steht ein Türhüter. Zu diesem Türhüter kommt ein Mann vom Lande und bittet um Eintritt in das Gesetz. Aber der Türhüter sagt, daß er ihm jetzt den Eintritt nicht gewähren könne. Der Mann überlegt und fragt dann, ob er also später werde eintreten dürfen. »Es ist möglich«, sagt der Türhüter, »jetzt aber nicht.« Da das Tor zum Gesetz offensteht wie immer und der Türhüter beiseite tritt, bückt sich der Mann, um durch das Tor in das Innere zu sehn. Als der Türhüter das merkt, lacht er und sagt: »Wenn es dich so lockt, versuche es doch, trotz meines Verbotes hineinzugehn. Merke aber: Ich bin mächtig. Und ich bin nur der unterste Türhüter. Von Saal zu Saal stehn aber Türhüter, einer mächtiger als der andere. Schon den Anblick des dritten kam nicht einmal ich mehr ertragen.«
Solche Schwierigkeiten hat der Mann vom Lande nicht erwartet; das Gesetz soll doch jedem und immer zugänglich sein, denkt er, aber als er jetzt den Türhüter in seinem Pelzmantel genauer ansieht, seine große Spitznase, den langen, dünnen, schwarzen tatarischen Bart, entschließt er sich, doch lieber zu warten, bis er die Erlaubnis zum Eintritt bekommt. Der Türhüter gibt ihm einen Schemel und läßt ihn seitwärts von der Tür sich niedersetzen.
Dort sitzt er Tage und Jahre. Er macht viele Versuche, eingelassen zu werden, und ermüdet den Türhüter durch seine Bitten. Der Türhüter stellt öfters kleine Verhöre mit ihm an, fragt ihn über seine Heimat aus und nach vielem andern, es sind aber teilnahmslose Fragen, wie sie große Herren stellen, und zum Schlusse sagt er ihm immer wieder, daß er ihn noch nicht einlassen könne. Der Mann, der sich für seine Reise mit vielem ausgerüstet hat, verwendet alles, und sei es noch so wertvoll, um den Türhüter zu bestechen. Dieser nimmt zwar alles an, aber sagt dabei: »Ich nehme es nur an, damit du nicht glaubst, etwas versäumt zu haben.« Während der vielen Jahre beobachtet der Mann den Türhüter fast ununterbrochen. Er vergißt die andern Türhüter, und dieser erste scheint ihm das einzige Hindernis für den Eintritt in das Gesetz. Er verflucht den unglücklichen Zufall, in den ersten Jahren rücksichtslos und laut, später, als er alt wird, brummt er nur noch vor sich hin. Er wird kindisch, und, da er in dem jahrelangen Studium des Türhüters auch die Flöhe in seinem Pelzkragen erkannt hat, bittet er auch die Flöhe, ihm zu helfen und den Türhüter umzustimmen. Schließlich wird sein Augenlicht schwach, und er weiß nicht, ob es um ihn wirklich dunkler wird, oder ob ihn nur seine Augen täuschen. Wohl aber erkennt er jetzt im Dunkel einen Glanz, der unverlöschlich aus der Türe des Gesetzes bricht. Nun lebt er nicht mehr lange. Vor seinem Tode sammeln sich in seinem Kopfe alle Erfahrungen der ganzen Zeit zu einer Frage, die er bisher an den Türhüter noch nicht gestellt hat. Er winkt ihm zu, da er seinen erstarrenden Körper nicht mehr aufrichten kann. Der Türhüter muß sich tief zu ihm hinunterneigen, denn der Größenunterschied hat sich sehr zuungunsten des Mannes verändert. »Was willst du denn jetzt noch wissen?« fragt der Türhüter, »du bist unersättlich. « »Alle streben doch nach dem Gesetz«, sagt der Mann, »wieso kommt es, daß in den vielen Jahren niemand außer mir Einlaß verlangt hat?«
Der Türhüter erkennt, daß der Mann schon an seinem Ende ist, und, um sein vergehendes Gehör noch zu erreichen, brüllt er ihn an: »Hier konnte niemand sonst Einlaß erhalten, denn dieser Eingang war nur für dich bestimmt. Ich gehe jetzt und schließe ihn.«

Перед законом стоит привратник. К этому привратнику подходит человек из
деревни и просит разрешения войти в закон. Но привратник говорит, что сейчас
он не может разрешить ему войти. Человек думает и спрашивает потом, нельзя
ли ему тогда войти позже. "Что ж, это возможно," -- отвечает привратник, "но
только не сейчас". Поскольку ворота, ведущие в закон, раскрыты, как всегда,
и привратник отходит в сторону, человек нагибается, чтобы заглянуть через
ворота вовнутрь. Когда привратник замечает это, он смеется и говорит: "Если
это тебя так манит, то попробуй тогда войти туда вопреки моему запрету. Но
запомни: я всемогущ. И я только самый нижний привратник. От зала к залу там
дальше стоят привратники один могущественнее другого. Уже перед лицом
третьего теряюсь даже я".
Таких трудностей человек из деревни не ожидал; закон ведь должен быть
доступен каждому и всегда, думает он, но когда он сейчас внимательнее
разглядывает привратника в меховом пальто, его большой острый нос, его
длинную, тонкую, черную татарскую бороду, он решает все же лучше подождать
до тех пор, пока не получит разрешение на вход. Привратник ставит ему
табуретку и указывает ему сесть в стороне от дверей.
Там он сидит дни и годы. Он делает много попыток добиться позволения
войти и утомляет привратника своими просьбами. Привратник же нередко
устраивает ему маленькие расспросы, спрашивает его о его родине и еще много
о чем, но это все безучастные вопросы, из тех, которые задают владетельные
персоны, и в конце он говорит ему снова и снова, что еще не может впустить
его. Человек, который много чего взял с собой в дорогу, использует все, даже
самое ценное, чтобы подкупить привратника. Тот, хотя и принимает все, но
говорит при этом: "Я беру только потому, чтобы ты не думал, что куда-то не
успел".
За эти долгие годы человек почти непрерывно наблюдает за привратником.
Он забывает других привратников и только этот первый кажется ему
единственным препятствием на пути в закон. Он проклинает такое несчастное
стечение обстоятельств, в первые годы бесцеремонно и громко, позднее, когда
стареет, только лишь ворчит себе под нос. Он впадает в ребячество и,
поскольку за время многолетнего изучения привратника он рассмотрел также и
блох в его меховом воротнике, он просит и блох помочь ему и переубедить
привратника.
В конце концов его взор слабеет, и он не знает, действительно ли это
вокруг него стало темно, или это только обманывают его его глаза. Однако и
сейчас он не может не распознать в этой темноте сияния, негасимо льющегося
из дверей закона. Только жить ему уже осталось недолго. Перед смертью опыт
всей его жизни собирается в его голове в один-единственный вопрос, который
он еще не задавал привратнику. Он слабо машет ему рукой, потому что больше
не может выпрямить свое немеющее тело. Привратник вынужден глубоко
склониться к нему, ибо разница в росте изменилась отнюдь не в пользу
человека. "Что же тебе сейчас еще хочется знать?" -- вопрошает привратник,
-- "ты и впрямь ненасытен". "Все ведь так стремятся к закону," -- говорит
человек, -- "почему же тогда за многие годы никто, кроме меня, не потребовал
войти в него?"
Привратник видит, что человек уже находится при смерти и, чтобы достичь
его затухающего слуха, громко кричит ему: "Здесь никто больше не мог
получить разрешения на вход, ибо этот вход был предназначен лишь для тебя
одного! Сейчас я уйду и закрою его".