Типа вам всем подарок, мой новейший, только из под пера, стеб про наш замок. ^^

«Ардовское ремонтное. Злое. (Или как в Ангбанде делали ремонт)»

Эпиграф:
-…А представляешь, как тяжело делать ремонт в большом доме?
-Именно поэтому в Аст Ахэ не делали ремонта!

-Какой ужас! Какой кошмар! Обои грязные, полы истоптаны, потолки не белены! Быстро за ремонт! – Варда захватчиским шагом перешла в следующую комнату. – И как вы тут живете?! Я сказала живо за ремонт! – Мелькор со страдальческим видом проследовал за Королевой.
-Но.… Это МОЙ замок! – попытался он отвоевать свои права на подобный образ жизни.
-И что? – лицо Королевы приобрело угрожающий вид, да такой что вошедший на крик Гортхауэр попятился, решив, что в замок пробрались орки. – Ты должен жить в этой помойке?! Я сказала живо! Так, где тут у вас строительный рынок?
-У нас нет такого, – растерялся Мелькор.
-Значит, придется все матерьялы везти с ближайшего эльфийского! – властно проговорила Варда переводя грозный взгляд с Мелькора на Гортхауэра, видно решая, кто больше унесет. – Оба поедите!
-Чего? – выпалил Гортхауэр. – Я Главнокомандующий! Еще чего я буду по эльфийским рынкам шастать! – Мелькору крыть было нечем.
-Ну, так и скомандуй, чтобы все для ремонта нашли поближе! – не отступилась Варда. – А… - махнула в итоге Королева. – Сама выберу. А то знаю я ваши вкусы! За мной! – скомандовала она и властным шагом вышла из комнаты. Гортхауэр и Мелькор горестно вздохнули и пошли следом.
Первым был нагружен Гортхауэр рулонами обоев, самых невероятный расцветок. Их было так много, что майа было едва видно. Мелькор уже с обреченным видом тащил три ящика с ламинатом, различных пород и производителей: от Валинорской контрабанды Аманстрой до местной подпольной фабрики Дориатинвест. Он не представлял, как светлый Валинорский ламинат будет смотреться в его замке, и уж тем более не предполагал, как он будет там потом жить. За Владыкой Тьмы и его Главнокомандующим, уже тянулась вереница из балрогов и орков, которые еле волокли побелку, краски и остальные мелочи. Варда же с уверенностью разглядывала новые ручки для новых же дверей. Окованное железом темного дерева, она сразу же отвергла, заявив, что это верх безвкусицы.
Потом пришло время подготовки к ремонту. Свалив все, что они притащили с рынка, Гортхауэр, его люди, Балроги, орки и драконы под чутким руководством Королевы, перетаскивали в Тронный зал (видно как самый просторный во всем замке) вещи из остальных комнат. В итоге зал был так загроможден что Мелькор задумавшись, зацепился за что-то и рухнул на пол, ударившись коленом обо что-то еще.
-И нахрена нам столько барахла? – произнес Владыка, поднимаясь с пола и пытаясь отыскать в этом бедламе корону с сильмариллами, которую нечаянно обронил. В этот момент Гортхауэр затаскивал в зал две большие кровати, видно выставленные Вардой из его комнаты и комнаты Мелькора.
-Это что еще такое? – не понял Владыка.
-Как что? Я тут спать буду! Во дворе уже места нет, Владыка! Она разместила там весь личный состав, – страдальчески ответил Гортхауэр.
Мелькор кое-как перелез через громадный шкаф, что стоял у окна и выглянул. И точно. Весь личный состав Ангбанда расположился на близлежащей территории.
-Вот и я что говорю, – послышался голос Гортхауэра из-за шкафа. – А эльфы кроватей не заметили – решили, будто мы к новой атаке готовимся. Правда, клубы побелки из Тангодрима их сильно озадачили.
Мелькор в душе позавидовал Нолдор, которые не делали ремонта веками, в виду полного отсутствия контроля их дорогих жен.

[Дальнейшие полтора года описаны в личном дневнике Мелькора.]

День первый.
Спал долго, пока меня не растолкала Варда и не всучила, как только открыл глаза странного вида палку и какую-то плоскую лопатку. Гортхауэр на соседней кровати смотрел на этот инструмент с крайне надоумленным видом. Спрашивал у меня, что это такое. Откуда я знаю! Я в первый раз в жизни ремонт делаю. Во всяком случае, в первый раз в ручную. Варда объяснила, что будем выравнивать потолки у меня в спальне. А то там понимаешь не потолок, а полигон после испытания ядерной бомбы. Что такое ядерная бомба я не знаю, конечно, но смысл всего сказано стал понятен, когда Гортхауэр принялся доказывать, что это не он практиковался там, в стрельбе файерболами.

День второй
После второго зала – захотелось выть на луну. Или еще отдохнуть у Намо лет так шестьсот. Гортхауэр лезет на стенку. В прямом смысле. Варда приказала ему выравнивать стены, пока я буду отрывать с потолков всякую дрянь, которую туда нашвыряли за хрен, сколько знает времени. Пока держим оборону.

День третий.
Меня и Гортхауэра Варда загнали на Тангодрим заявив, что пока мы отдерем остатки человеческой (или эльфийской, я уже не помню, кого там вешали) крови, то на обед не спускаться. После первой же скалы в голову пришла мысль нахрена мне три горы? После обеда, который состоял из купленных в Дориате лембасов и полезной для желудка минеральной воды оттирали ворота от грязи.

День четвертый.
Ворота как были черными, так и стоят. Гортхауэр заявил, что это так надо. На что Варда заявила, что если не отдраим ворота до обеда, обеда не будет.
Ворота отчистили. Оказалось что они даже и близко не черные. А как оказалось серебряный. Интересно, какого балрога мне взбрело в голову ворота из серебра сделать? Обеда, однако, так и не получили. Как только отчистили ворота, были отправлены выметать мусор.

День десятый.
Красили фасад замка в ярко белый цвет. Гортхауэр умудрился увлечься этим занятием и не заметил, как вместо фасада заляпал себя. Эльфы, люди и весь личный состав, что не задействован в ремонте собрались под чистыми серебряными воротами, и делает ставки кому из нас быстрее надоест красить в белый наш родной Аст Ахэ. Как только закончу, устрою им всем выволочку!…
…Надоело первому Гортхауэру. Он вылил ведро краски на проходящего мимо Тьелькормо. Похоже, что сегодня Финдекано и его народ ждет переезд. Король Нолдор умудрился проиграть Хитлум кому-то из личного состава. Хехе.

День пятнадцатый.
Клеим обои в прихожей. Обои бледно-голубого отвратительного цвета с рисунком из орлов. Гортхауэр пока мазал стену клеем, вымазался с головы до пят, и пока его отмачивали в ванной, я готовил еще клей под неусыпным контролем Варды. И откуда в ней столько жизнерадостности?
Весь личный состав побросали кисточки и валики, и прибежали посмотреть на такое неслыханное зрелище. Спорят с эльфами (это, наверное, были Феаноринги) на МОИ Сильмариллы, что Гортхауэр раньше оденет белые тапочки, чем закончит поклейку.
Феаноринги (если это были они) ушли матерясь.

День семнадцатый.
Все еще клеим обои в прихожей.
Феаноринги приходили дважды – справлялись, как идет поклейка, не нужна ли помощь. Вот ведь жуки!
Гортхауэр уже нежно голубого цвета как эти чертовы обои. В клее с ног до головы.

День двадцатый.
Закончили, наконец, клеить обои в прихожей.
Не успел отдохнуть, как Варда отправила клеить в ее комнате обои нежно-розового цвета. Гортхауэр и я позеленели, когда только увидели эти обои…
До вечера убирали остатки обеда с этих гребаных розовых обоев!

День тридцать второй.
Проснулся ночью от того что, что-то грохнулось, и грубый мужской голос не похожий на Гортхауэра сказал «Вот бля! Понаставили тут. Не пройти, не проехать», прямо над ухом и в следующую секунду что-то тяжелое свалилось мне на ноги. Открыл глаза и увидел, что какой-то мужик пытается встать, а его смазливая спутница перелезть через баррикаду из личных склерозников Гортхауэра, которые он постоянно теряет и заводит новый. Присмотрелся к бабе. Узнал в ней дочь Мелиан. Как ее… Лютиэнь. Вот.
Мужик, заметив, что я проснулся, сочувственно покачал головой. «Понимаю братан!» сказал он и еле встав, попытался перепрыгнуть через кровать и Гортхауэра, но промахнулся и приземлился тому, как раз между ног. Гортхауэр поднял вопль на весь Белерианд, от чего у меня и мужика с бабой отшибло память на последующие три дня. Я и понятия не имел, что он способен на столь высокие ноты!

День тридцать шестой.
Того мужика, что был с Лютиэнь звать Береном. Варда, заручившись поддержкой Мелиан и Лютиэнь, запрягла его работать со мной на пару, пока Гортхауэр в неработоспособном состоянии. «Ремонт нельзя останавливать!» заявила она и мы с Береном, по чьей милости Гортхауэр до сих пор у целителей, продолжили клеить эти гребанный розовые обои.

День тридцать девятый.
Гортхауэра еще не выписали. Зато приходил Тингол и интересовался где околачиваются его жена и дочь.
Теперь работаем втроем.

День сорок пятый.
Гортхауэра, наконец, выписали.
Как только он увидел Берена, попытался свернуть тому шею, но был остановлен Вардой, которая в этот момент проходила мимо.
Варда разозлилась и отправила Гортхауэра в наказание ставить новую сантехнику. (Читать в дерьме копаться.)
Сочувствую ему.

День пятьдесят первый.
Гортхауэр вернулся весь грязный.
Сообщил, что в жизни больше не будет делать ремонта.
Клеяли обои в моей спальне.
Обои веселенькой, ярко-салатовой расцветочки.
Наша, небольшая стройбригада, состоящая из собственно меня, Гортхауэра, Берена и Тингола, приобрела цвет лиц схожий с этими обоями.
Обед отскребали с этих обоев до утра.

День пятьдесят восьмой.
Клеяли обои в спальнях Гортхауэра и общей казарме орков одновременно.
Цвет обоев, что для того, что для того одинаковый. Ядовито-оранжевый.
Гортхауэр не против. Командира орков зашедшего после наших трудов в казарму, откачивали еще два дня.

День шестьдесят второй.
Ставили новые двери из светлого дерева.
Потери таковы: Гортхауэру отдавили ногу – одну штуку. По ушам Тингол от Мелиан – два раз. Остались без обеда: Все!

День шестьдесят пятый.
Привезли шпаклевку для выравнивания полов и клей для ламината.
До обеда разгружали все это.

День шестьдесят девятый.
Ползаем по полу на карачках и пытаемся выравнить его хотя бы до состояния «без бугров». Что до «чтоб было плоскость» это еще трудиться и трудиться.
И когда пол принял вид горной цепи?

День семьдесят пятый.
Клали ламинат.
Гортхауэр спорил с Береном на весь Ангбанд как ложить: изнанкой или лицевой стороной.

День семьдесят шестой.
За сутки положили ламинат в прихожей и большинстве комнат за исключением казарм. Все довольные, что уложились за одну ночь.
Пришла Варда и сказала, что мы все идиоты положили ламинат верхом вниз.

День восемьдесят девятый.
Отрывали ламинат.
Он сцуко не отрывается.
Хорошо приклеили.

День девяносто пятый.
Все еще отрываем ламинат.
Половина, правда, уже оторвана и последующему использованию больше не подлежит.
Кажется, опять придется идти на рынок.

День девяносто девятый.
Оторвали весь ламинат.
Завтра идем за новым.

День сто второй.
За ламинатом послали Тингола.
Остальные продолжили класть ламинат – уже под контролем Варды – в казармах.

День сто десятый.
Клали ламинат в комнатах.
Варда по-прежнему нам не доверяет и стоит рядом.
Гортхауэр ворчит, что теперь не смотаться покурить.

День сто одиннадцатый.
Клали ламинат мне в комнату.
К ярко-салатовым обоям добавился светлый Валинорский контрабандный ламинат.
Все бы нечего, но вот цвет смущает.

День сто девятнадцатый.
Гортхауэр счастлив.
В его комнате положили не такой светлый ламинат как у меня.

Дни сто двадцать два – сто двадцать семь.
Вытаскивали все из Тронного зала.
Варда сказала, что предстоит самая сложная часть работы.
Гортхауэр от ее слов завыл.
Его кровать поставили около сортира, потому что в комнате еще не высох клей для ламината.

День сто тридцать третий.
Опять отскребал все с потолка.
На этот раз в Тронном зале.
Корона с Сильмариллами нашлась под старым тряпьем, которое я принимал раньше за деталь интерьера.
Когда Тингол и Берен увидели сильмариллы, они позеленели и вылетели из комнаты.
Гортхауэр до утра убирал со своей кровати остатки Беренового обеда.

День сто сорок третий.
Белили потолки в Тронном Зале.
Моя одежда и волосы приняли неестественный белый цвет.
У Гортхауэра побелели даже глаза.
Везет Тинголу. На его волосах не видно побелки.

Дни сто сорок шестой – сто восемьдесят шестой.
Клеяли обои в Тронном зале.
Для зала Варда выбрала маркий красный с золотым рисунком.
Когда я запротестовал, Гортхауэр достал из заначки фотообои с эльфийским порно и сказал что всегда можно поклеить их.
Тингол и Берен тут же покрылись слюной.
Варда разозлилась, отобрала обои у Гортхауэра и отправила его менять сантехнику в казармах у орков.
Обои она сожгла.

Дни сто восемьдесят девятый – сто девяносто четвертый.
Клали ламинат в Тронном зале.
Ламинат тоже контрабандный Валинорский. На этот раз производства Нолдортехникс совместно с Феанароколор.
Ламинат темный.
А как еще у Феанаро?
Ну почему нельзя было его положить мне в спальне?
Варда сказала, что он жутко дорогой и ваньярский и телерийский стоят намного дешевле.

День сто девяносто пятый.
Вернулся Гортхауэр весь грязный.
Варда сказала, что пока он не вымоется в зал ни ногой.

День сто девяносто восьмой.
Заносим все обратно в зал.
Варда выкинула мое любимое черное кресло и принесла свой розовый пуфик со словами, что пока не купим новую мебель, я сидеть буду на нем.
Отскребали обед с пуфика и ламината сутки.

День двухсотый.
Привезли новую мебель.
Варда осмотрев весь замок, довольно кивнула и сказала, что ремонт можно считать законченным и что Берен с Тинголом свободны.
Пока!

Эпилог:
День трехсот девятый с окончания ремонта.
Живется не плохо.
Гортхауэр перестал заходить в мою комнату. Как и я.
Сплю теперь в Тронном зале.
В комнату Варды, кроме нее вообще больше НИКТО не заходит.
Живописные нежно-голубые обои с орлами в прихожей сразу испортили надписями «Манвэ - кАзел» и «Пшел ты Моргот нахрен, вместе с сильмариллами!». Последнее наверняка написали Феаноринги увидев наш родной бывший Аст Ахэ в таком жутком виде.
Кстати сильмариллы Варда повесила по одному на каждый пик Тангодрима, теперь уже белоснежного.
А так ничего.
Не живем.
Выживаем.
Интересно, будет хоть один вечер, когда обед не окажется на ламинате или обоях?