Настроение сейчас - утро понедельника..

Палач.

Поймали меня после того, как я схватив с прилавка окорок, рванул в сторону ближайшего переулка. Бежал я быстро, крик торговки за спиной ускорял мои и без того резвые ноги. Но как назло прямо навстречу мне из таверны, вышел отряд стражи. Древком алебарды мне под ноги, и я уже лечу в лужу, с сожалением смотря как окорок укатывается. Не поесть мне похоже сегодня. Потом мне похоже добавили древком и по голове. Очнулся я только в городской тюрьме.
Лежа в темноте на твердой лавке, ощупал голову. Так и есть, шишка величиной с голубиное яйцо украшала затылок. Я вздохнул. Живот от голода сводило так что пупок практически прилипал к позвоночнику. Ел я в последний раз еще позавчера, когда сумел заработать несколько медяков, помогая кузнецу подковывать лошадей. Я же честный гражданин своего королевства, в нормальном состояние даже не посмотрел бы на этот несчастный окорок. Но живот отдал приказ рукам, а сам я уже указал ногам направление бега.
За решетчатым оконцем под потолком, видно было как темнеет. Последние крики стражи, обходящей казармы и тюрьму, и все стихло. Теперь тишину прерывал только скрип сапог, охранника ходящего по коридору, и звук капающей в углу воды. Живот урчал.
Вдруг в коридоре раздался звук открывающейся двери. А потом тяжелый голос спросил:
-Эй охрана, кто тут у тебя самый спокойный. Мне тут помочь надо, а ночью все помощники по домам разошлись. Один я тут маюсь бессонницей.
-Вон в той камере, окорок утащил на базаре. Пока еще может помочь, а завтра руку долой.
Охранник захохотал над собственной шуткой. Я же содрогнулся и проверил на ощупь, на месте ли еще правая рука. Пока еще на месте.
-Ну тогда открой заберу его на время, пусть потрудится на благо королевства в последний раз.
Дверь камеры распахнулась, и в проеме появился палач. Красная маска закрывала все лицо, оставляя открытыми только глаза. Черный балахон, заляпан бурыми пятнами.
-Пойдем!
Я нехотя встал, выбора не было, и вышел вслед за ним. Охранник вслед издевался:
-Береги руку то, завтра пригодится.
Палач шел молча, мы вышли из тюрьмы, прошли вдоль казарм, и вышли к лобному месту. Прямо в центре квадратного помоста, стояла массивная гильотина. Палач обернулся, его глаза пристально смотрели на меня. Потом он заговорил.
-Поможешь мне сейчас, и я тебя отпущу. Будешь цел.
-А как же охранник?
-А что мне охранник, скажу что ты пытался бежать и я тебя казнил. Делов то.
Я обрадовался.
-Хорошо, помогу как скажешь! Что делать то надо?
-Помолчи и послушай. Работаю палачом я уже двенадцатый год, душ за это время загубил немало. Около сотни, и это только за последние три года. И столько смертей видел, а до сих пор не могу понять что люди чувствуют когда смерть их близка. Гложет меня это. Я бы подмастерий своих попросил помочь, но не могу, слухи поползут что с ума сошел палач. А работу я эту терять не хочу. Очень уж она прибыльна. Вот тут то ты мне и подсобишь. Сыграем в театр значит, что казнить меня собираются. Хочу почувствовать что значит ждать смерти.
Палач достал из за пазухи свиток, и протянул его мне.
-Приговор зачитаешь. Потом, уже перед самим концом. А пока веди меня на эшафот.
Я завел руки палача за спину. И медленно повел его по ступеням вверх.
-Ну что кат чувствуешь что?
-Ничего не чувствую. Только вонь твою. В канаве спал что ли?
-Порой бывало.
Мы поднялись на помост, и повернулись в сторону площади. Сейчас она была темна и пустынна, а обычно на ней бесновалась толпа ожидающая казни.
-Ну давай тогда читай приговор. Может поможет.
Я поставил палача лицом к гильотине. И развернув приговор стал читать его вслух.
-Вильгельм Бридо был задержан в таверне «Молодой индюк» за убийство в состоянии опьянения городского стражника. Королевский суд приговаривает Вильгельма к казни, путем отсекания головы. Приговор привести в исполнение десятого числа сего месяца.
Похоже палач сам писал этот документ, подражая тем приговорам которые он в множестве видел на своей работе.
Палач вздохнул.
-Ничегошеньки не чувствую. Давай я тебе одежду свою дам. Может хоть это придаст реальности.
С этими словами он стянул с себя маску и балахон. Из под балахона показался рыжий здоровяк, одетый в простую рубаху и штаны.
-Одевай ворюга.
Он бросил одежду в мою сторону. Я натянул все на себя, оказалось почти впору. Несколько секунд привыкал смотреть сквозь прорези для глаз.
-Ну что медлишь клади меня. Поищи там в кармане веревка должна быть. Свяжи руки мне.
Я порылся в кармане балахона, и достал веревку. Крепко связал руки палача за спиной. Потом подвел его ближе к гильотине и положил шеей в выемку.
-Чувствуешь что ни будь?
-Да кажется чувствую. Сейчас полежу еще. Ты только осторожней там с веревкой. А то смешно будет, палача казнили.
Он захохотал. Похоже ничего он не чувствовал. Он лежал молча несколько минут, потом сказал.
-Странно ничего не почувствовал, шее холодно только. Ладно развязывай.
Я дернул веревку гильотины. Тяжелое лезвие со свистом скользнуло вниз. Раздался хлюпающий звук и голова палача свалилась в корзину стоящую рядом. Я взялся за рыжие волосы, поднял голову и посмотрел в уже ничего не видящие глаза.
-Ну что почувствовал наконец?
Потом плюнул в лицо и бросил обратно.
Теперь меня волновала только две мысли. Видел ли кто ни будь этого идиота без его рабочей одежды, и не покажется ли странным королевскому казначею что палач получает свои деньги не снимая маски. Будем надеяться что ответ положителен для меня.
Оттащив тело и голову в канаву подальше от площади, я закидал их бурьяном. Вернулся к эшафоту, и стал наводить порядок, в ожидании нового рабочего дня. Палач умер, да здравствует палач.

12.11.07