Это цитата сообщения Альгис_Козар Оригинальное сообщение
Моя Родина.
В двенадцати километров от города Нижнеудинска Иркутской области посреди тайги стоит деревенька Каксат. Сюда привезли на вольное поселение тех, кто каким-то образом провинился перед Советской властью. Привезли людей сюда не на обжитое место, а в глухую тайгу, привезли и сказали: «Тут живите», и люди сами разрабатывали поля, лес корчевали, строили избы, — вспоминал Владимир Федорович Ластовчук, — А на Макаровском пилили лес, мать рассказывала, мошка заедала. Мужика заела. Он прибаливал, а там трава, кочки. Он умер, а пока нашли, его мошка всего изъела.
Со временем, когда на этом месте обрадовалась деревня, жители дали ей название "Как Сад", из-за обилия черёмухи, которая росла в этих места. Но, не долго деревня носила это название. Районному партийному начальству не понравилось такое название, мотивируя это тем, что в каком таком саду собрались жить ссыльные, и переименовали деревню в "Каксат".
Тяжело строилась деревня, не хватало продуктов. Черемша выручала здорово, — вспоминает Владимир Фёдорович. — Сам лично вот тут (года 3-4 было) мешок черемши принес. Накрошили, опять пошел… Помню, мать свинаркой работала здесь, а свиней пасли весной, на поле картошка осталась, и я пас этих свиней. Ну, свинья-то быстрей картошку найдет, я ее отгоню, эту мерзлую картошку собирал. Потом там немцы-переселенцы жили. Я приду к ним, у них в избе печка – обыкновенная бочка железная, на нее сверху картошку эту покладешь, поджаришь, и ничего, ели…
Владимир Фёдорович Ластовчук. Когда-то я бегал на свидание к его дочери.
Прошли лихие годы и деревня стала жить нормальной жизнью. — Жили – не тужили, белый хлеб совсем забыли, хоть и мяса не видали, но планы выполняли, — шутил Владимир Фёдорович. — Сначала был колхоз «Красная звезда», потом «Советская армия», потом совхоз «Уковский». Работаешь, трудишься, про года не вспоминаешь. Шофёром был… Хлеба было море – 1300 га сеяли, зерна было тут везде, хватало и колхозникам украсть. Целые зароды зерна на улице лежали до половины зимы, в склады не влазило. Пшеница, ячмень, просо, гречиха – все было. Кукуруза на силос. Председатель у нас был Писаренко, вот его можно было сфотографировать: хороший был, красивый, здоровый, высокий. Он на коне верхом сидел – и его не видно было в кукурузе. Обрабатывали ее прекрасно, Атаманчук здесь был Михаил, он командовал, сеял её, обрабатывал. Сенаж как заложат коровам – это ж корм! И початки шпана ходила собирала… — А как вся деревня гуляла. В деревне человек двести, молодежи много. Машину мне Лукьянов давал, еще с деревянной кабиной. В кузов как набьется молодежи! В Укар за 15 км. ездили в волейбол играть. И в Укаре тоже много народу, тоже играли. Танцы — до упаду! А дорога была такая — доски стелили, чтоб машина не потонула, — вспоминал Фёдорович.
— Клуб был, школа 8 классов (при мне уже было 4 класса; с 5 по 10 учились в городе, куда нас возили на машине с крытой брезентом будкой за 12 км.), поэтому молодежь держалась, — продолжал он. А сейчас маленьких пацанов куда-то оправлять надо на учебу. Куда?! Медпункт, детсад — все развалилось. Сколько деды тут корчевали, школьники работали… Как это у нас всегда: сначала строим, потом валим, чтоб опять строить. Что за политика такая?
Школа в которой в своё время учился и я. Сейчас здесь клуб, а клуб, который находился по правую сторону от школы, в девяностые разобрали и продали городским жителям.
А когда-то здесь стояли школьные парты, и жаль, что так и не найдена фотография всего зала, в котором проходили незабываемые вечера моего детства.
"...Смахнув веником с валенок снег, и подталкивая, друг дружку мы вваливались в класс, сдвигали парты в сторону, и размещались лёжа на тёплом деревянном полу, подстелив под себя телогрейки, за парты в такое время садиться почему-то никто не хотел. Выключился свет... По полу плясали блики огня от жарко топившихся двух больших печей; синий свет, проникающий сквозь большие окна, которые выходили на небольшой сосновый бор, отбрасывал причудливые тени посеребрённых сосен на стены класса. Большая луна с любопытством заглядывала в окна. Во всём этом была какая-то таинственность, и даже волшебство. Все сидели тихо и с нетерпением ждали то, ради чего мы все сюда пришли.
Эдуард Николаевич Морчан и Владимир Фёдорович Ластовчук. Фотография 2023 года.
Телевизионная вышка на которую я всё мечтал подняться но, так и не решился.
Широкий таёжный ручей, что протекал в трёх километрах от деревни. Но именно в нём я поймал первого в своей жизни хариуса.
Друг детства, который по-прежнему проживает там, всё зовёт в гости, а я всё ни как не соберусь...
Альгис К.