Это цитата сообщения angreal Оригинальное сообщение
История электронных инструментов
Телармониум был чудесным аппаратом, и, несмотря на недостатки, стал образцом для многих конструкторов, известных и не очень. Не исключено, что в этот период было создано несколько инструментов, которые так или иначе включали в себя элементы конструкции Кэхилла. Но вот что нам известно доподлинно: примерно в тот же период времени, когда Кэхилл разрабатывал и доводил до ума свой телармониум (а было это, напомню, примерно в период с 1880 по 1905 год), некий Мелвин Севери (Melvyn Severy) из Калифорнии соорудил ещё один электромузыкальный инструмент и назвал его choralcello. Впоследствии изобретение получило неофициальное прозвище «небесные голоса» (heavenly voices). Так что же это было за чудо такое?
Choralcello представлял собой некое подобие электрооргана и основывался на тех же методах генерации звука, что использовались и в телармониуме. Надо отдать должное Мелвину: при сходных характеристиках ему удалось несколько сократить размеры инструмента по сравнению с творением Кэхилла. Но всё равно инструмент был чрезвычайно громоздким. У choralcello было две клавиатуры, одна из которых соответствовала органной секции, где звук генерировался при помощи роторных динамо-машин (электронная часть инструмента), а другая клавиатура при помощи электрических импульсов приводила в движение рояльный механизм (электромеханическая часть инструмента). Таким образом, «небесные голоса» объединяли в себе электроорган и пианино. Инструмент был разработан Мелвином Севери совместно с его сводным братом Джорджом Синклером (George B. Sinclair) и впервые продемонстрирован публике в Бостоне, штат Массачусетс.
[показать]
Чем примечателен этот инструмент? В основном, двумя фактами. Первое: именно «небесные голоса» вместе с телармониумом стали прообразом электроорганов, которые в последующие годы считались самым распространённым видом электромузыкальных инструментов (с 1930-х по 1980-е годы существовало больше марок электроорганов, чем каких-либо других электронных инструментов). И второе: «небесные голоса» стали первым по-настоящему массовым электромузыкальным инструментом. Сделав ставку на богачей, желающих удивлять гостей и наслаждаться необыкновенной музыкой, коротая время в просторных гостиных своих особняков, Севери не ошибся.
Всего было продано более ста инструментов. Несмотря на громоздкость (инструмент мог занимать целый этаж особняка – ведь большая часть его была скрыта, а снаружи виднелась лишь клавиатура), «небесные голоса» нашли своих покупателей. Их устанавливали в дома, театры и даже на яхты (по-видимому, эти яхты соответствовали нынешнему понятию рейсового парома). Даже сейчас где-нибудь в старых викторианских особняках могли сохраниться эти чудесные инструменты.
В 1910 году состоялась 1-я в истории радиотрансляция. Это событие совпало с появлением движения футуристов. То было неспокойное время: многие разочаровались в музыке в частности и в искусстве в целом. Традиционные формы самовыражения втаптывались в грязь, в них никто не верил. Кто-то считал, что инструментальная музыка себя изжила, что в ней уже всё сказано. Кто-то призывал к новой эстетике. Именно тогда появилась концепция музыки городов – сирен, рёва автомобилей, скоростных поездов, лязгающих и клацающих шестерёнок, шипящих котлов на сталелитейных заводах. Эти взгляды выражало движение футуристов, оформившееся к 1910 году и изначально базировавшееся в основном в Италии.
Ключевой фигурой в этом смысле можно считать пианиста и музыкального теоретика Луиджи Руссоло (Luigi Russolo). Его идеи относительно будущего музыки легли в основу творчества многих академических композиторов XX века, таких как Эдгар Варез (Edgar Varese), Джон Кейдж (John Cage) и Пьер Шефер (Pierre Schaefer). Концепция музыки шумов Луиджи Руссоло породила такие течения, как industrial, noise, electro pop и многие другие. Без футуристов невозможно представить себе и творчество чудесной четвёрки из Дюссельдорфа. Речь, естественно, идёт о группе KRAFTWERK.
Сам Луиджи Руссоло был больше теоретиком, нежели музыкантом или конструктором. Вместе с людьми, разделявшими его идеи, он сконструировал и продемонстрировал несколько шумовых генераторов – акустических инструментов, звук из которых извлекался нетривиальными способами. Всё это имело мало отношения непосредственно к электронным инструментам, однако идейное влияние Руссоло было очень велико, особенно среди электронных музыкантов 1-й волны.
Что интересно: Руссоло и другим футуристам удалось раскрепостить в том числе и конструкторов. Хотя инструменты типа электроорганов, опирающиеся на традиционные способы звукоизвлечения (клавиатура рояльного типа), продолжали доминировать и после футуристов, произошёл заметный всплеск в количестве изобретений абсолютно нового типа.
Появившиеся вслед за движением футуристов терменвокс, ондес-мартенот, сферофон, а также первые эксперименты с магнитными плёнками – всё это вряд ли было бы возможным без всепроникающего влияния футуристов. Руссоло показал, что музыкальный инструмент не обязательно должен состоять из клавиатуры да молоточков со струнами. Вместо этого он может приобретать абсолютно любую форму – сколь угодно сложную или сколь угодно простую. Более того, в качестве инструмента может использоваться абсолютно любой объект окружающего нас мира, а чтобы овладеть некоторыми из них, вовсе не требуется специальное образование.
В музыкальном мире Руссоло сам город становился одним большим инструментом: звучали заводы, фабрики, поезда, самолёты, станки, поршни, шестерёнки… Идеи футуристов, ставшие весьма популярными в начале века, позволили создавать действительно необычные инструменты, причём инновации коснулись как методов звукоизвлечения, так и способов исполнения и чисто внешних характеристик музыкальных инструментов.
Именно к такому новому типу инструментов относился и терменвокс, изобретённый российским инженером и виолончелистом Львом Сергеевичем Терменом в 1917 году. Терменвокс, который в начале называли эфирофоном, произвёл в буквальном смысле фурор в музыкальной среде. Удивительно, но многие академические композиторы с удовольствием приняли новинку и даже написали немало произведений специально для терменвокса.
Так что же собой представляло это чудо инженерной мысли? А чудо было до смешного простым. В небольшой корпус Лев Термен заключил два базовых генератора звука на основе вакуумных ламп. С одной стороны корпуса располагалась металлическая дуга, а сверху – антенна, похожая на те, что использовались в старых радиоприёмниках (в самой первой модели вместо дуги и антенны использовались специальные педали). Дуга контролировала амплитуду колебаний генераторов, в то время как антенна отвечала за тональность. Игра же на терменвоксе представляла собой весьма причудливое действо: исполнитель водил руками около антенны и боковой дуги, меняя, таким образом, высоту тона и громкость. В некоторых поздних моделях был добавлен эффект вибрато. Подобная манера исполнения требовала от музыканта безупречного знания нрава терменвокса: одно неверное движение или случайная дрожь руки могли полностью испортить впечатление от прослушивания произведения, исполняемого на инструменте.
Несмотря на то что терменвокс понравился очень многим, в истории существовали лишь единицы тех, кто мог по праву считаться виртуозом исполнения на нём. К таким относилась, например, покойная Клара Рокмор. И всё же, терменвокс стал одним из самых популярных электронных инструментов, уступив первенство синтезаторам, превосходившим его по звуковым возможностям.
Терменвоксы выпускаются несколькими фирмами и по сей день, равно как и используются в творчестве некоторых музыкантов. Существуют, правда, и те, кому не нравится манера исполнения на этом инструменте. Клаус Шульце (Klaus Schulze), например, считает, что игра на терменвоксе «выглядит нелепо». Жан-Мишель Жарр (Jean-Michel Jarre) же, напротив, не прочь позабавиться с терменвоксом на концертах, хотя справедливости ради следует заметить, что с технической точки зрения его игра оставляет желать лучшего.
А как обстояли дела в начале века? Терменвокс, созданный Львом Терменом, эмигрировавшим за границу после Октябрьской революции, быстро нашёл своих поклонников. Людям нравилось его неземное, космическое звучание. Кстати, в 1920 году Лев Термен лично демонстрировал игру на терменвоксе Ленину, которому пришлись по душе экспрессивные, загадочные гудения этого малыша. Ленин распорядился организовать уроки игры на терменвоксе, а также сделал заказ на 600 инструментов. Дальше последовали гастроли по Советскому Союзу.
Надо сказать, что терменвокс полностью соответствовал духу того времени. В СССР тогда были сильны авангардные веяния, и в эпоху конструктивизма такой новаторский подход к музыке был просто обречён на успех. Терменвокс был примитивен с точки зрения звуковых возможностей. То есть, доступен был лишь один единственный тембр, основанный на простой синусоидальной волне. Иными словами, терменвокс просто гудел с разной частотой и громкостью, и изменить это гудение не представлялось возможным – ведь фильтры как таковые на нём отсутствовали. Именно поэтому представление о терменвоксе как о первом синтезаторе ошибочно – ведь именно фильтры делают синтезатор тем, чем он является, а именно инструментом с поистине неисчерпаемыми звуковыми возможностями.
И всё же, терменвокс стал любопытной находкой и очень важной вехой в истории музыкальных инструментов. Его звучание легко узнаётся, ведь инструмент был использован для создания неземных звуков во многих фантастических фильмах 1950-х годов. Это и неудивительно: у многих звучание терменвокса ассоциируется со звуками, которые издаёт летающая тарелка при приземлении и взлёте. Именно благодаря терменвоксу возникла устойчивая ассоциация «электронная музыка – космос». А посему важность этого изобретения трудно переоценить.
Но что стало с автором изобретения, спросит читатель? Как уже упоминалось выше, в 1927 году Лев Сергеевич Термен эмигрировал в США. Там годом позже он получил патент на своё изобретение. Впоследствии производством терменвоксов в Америке занялась компания RCA, а с 50-х годов эти инструменты изготавливал и будущий изобретатель синтезатора Роберт Моог (Robert Moog). В настоящее время основанная Моогом фирма Big Briar лидирует в их производстве.
Сам же Лев Сергеевич Термен всю жизнь отдал музыке и преподаванию. Терменвокс, безусловно, был уникальным инструментом как по конструкции, так и по своей популярности. Принцип его работы, основанный на так называемых гетеродинных генераторах (то есть, генераторах с накладывающимися друг на друга колебаниями), был использован впоследствии во множестве других изобретений. Случалось и так, что сами футуристы выступали в роли новаторов в области конструирования электронных музыкальных инструментов. Именно так и случилось опять-таки с нашим с вами соотечественником Владимиром Барановым (родился в Херсоне в 1888 году).
Баранов был футуристом и занимался в основном живописью. Именно это и позволило ему создать инструмент, о котором речь пойдёт ниже. Работа началась в 1916 году. Меньше чем за год Баранов умудрился соорудить нечто необычное. На вид – словно небольшое пианино с трёхоктавной клавиатурой. В действительности же – один из первых электронных инструментов и уж точно первый инструмент в своём роде – так называемое оптофоническое пианино. Своё изобретение Баранов продемонстрировал во время специально организованных выступлений (одно из них проходило в Большом театре). После этого, в 1925 году, Баранов эмигрировал в Париж, где продолжил устраивать выставки своих художественных работ и демонстрировать свою музыкальную новинку.
Оптофоническое пианино Баранова переставляло собой естественный симбиоз образов и звука. Инструмент генерировал звуки и мог проецировать изображение на плоские поверхности вроде стены, потолка или киноэкрана. Для этого использовался набор из раскрашенных лично Барановым дисков, фильтров, отражателей и линз. Вариации в яркости фильтров и самих дисков считывались электрическим фотоэлементом, который, в свою очередь, посылал сигналы на примитивный генератор звука. В итоге получался некий постоянный звуковой поток, расцвеченный калейдоскопическим шоу вращающихся дисков.
Своё изобретение Владимир Баранов нашёл весьма полезным на выставках картин, что и неудивительно. Посетители получали не только красочное световое шоу, но и могли наслаждаться весьма необычным саундтреком к нему. Можно с уверенностью сказать, что выставки Баранова стали прообразом многих современных мультимедийных инсталляций, где звуковое сопровождение немыслимо без визуальных эффектов и наоборот. А кроме того, сам метод оптической генерации звука ожидало большое будущее: это и знаменитый синтезатор АНС (50-е годы) и удивительный оптоэлектронный орган Оптиган (60-е – 70-е).
Примерно в тот же период, когда Баранов экспериментировал с оптическими дисками, некий немецкий музыкант Йорг Магер пытался создать на основе гетеродинного генератора Льва Термена инструмент, позволяющий играть микротоновую музыку, то есть музыку, не ограниченную известным числом нот. Результатом его изысканий стал целый ряд уникальных инструментов, основанных на схожих принципах. Первым таким инструментом стал электрофон. Это чудо техники не имело ничего, что напоминало бы о клавиатуре рояльного типа. Вместо этого частота генератора в электрофоне контролировалась небольшой рукояткой, вращающейся по плоскости диска в форме полукруга. Это позволяло создавать эффект глиссандо, то есть плавного перехода от ноты к ноте, без прерывания звука. Далее последовал кюрбельсферофон (kurbelspha"raphon). Это уже был усовершенствованный вариант электрофона, где присутствовали настоящие фильтры, что делало звучание инструмента намного более богатым. Инструмент был завершён в 1923 году и через три года продемонстрирован публике во время музыкального фестиваля Донауэршинген. Впрочем, тогда на него мало кто обратил внимание.
Однако Магер не сдавался: вскоре появился сферофон, в котором рукоятка была заменена на две небольшие клавиатуры, причём чёрные клавиши позволяли извлекать звуки из двух клавиатур одновременно, что фактически делало инструмент двуфоническим. На сферофоне вполне можно было исполнять микротоновую музыку, так как его клавиатура допускала вариации настройки, а механические резонаторы и динамики особой формы работали в качестве фильтров, придававших звучанию более разнообразную окраску.
Впоследствии появился и партитурофон – венец творения Йорга Магера, представлявший собой усовершенствованную версию сферофона с тремя, четырьмя и даже пятью (на поздних моделях) клавиатурами. Это уже был по-настоящему полифонический (пятиголосный) инструмент. Партитурофон был завершён к 1930 году. Наконец уже в 1930-е годы Магер сконструировал калейдофон, о котором, в общем, мало что известно, кроме того, что это был монофонический инструмент с «внушительными звуковыми возможностями». Все инструменты Йорга Магера широко использовались в театральных постановках, однако им не суждено было пережить Вторую мировую войну…
Но вернёмся в 1920-е. Однажды журналисту и ниженеру Хьюго Гернсбэку (Hugo Gernsback) пришла в голову идея сконструировать настоящий полифонический электромузыкальный инструмент. Результатом его изысканий стал стаккатон (staccatone). В нём использовались несколько генераторов, каждый из которых генерировал звуковые сигналы с быстрой атакой и резким спадом (резкие ноты, подобные звучанию рояля). Но известность Гернсбэку принёс другой инструмент, названный пианорад (pianorad). Его построил для Гернсбэка некий Клайд Финч (Clyde Finch) из Нью-Йорка. У инструмента была маленькая клавиатура на две октавы, но каждой клавише соответствовал отдельный генератор, что делало инструмент полностью полифоническим. Конечно, звучание инструмента ничем особенно не выделялось и состояло фактически из чистых, нефильтрованных синусоидальных волн. Ввиду своей необычности для слушателей того времени, полное отсутствие обертонов выставлялось как достоинство инструмента, однако ясно, что сегодня такое сухое звучание вряд ли кого-нибудь устроило бы. Интересной была система динамиков пианорада: каждой клавише соответствовал свой маленький раструб, а все вместе они помешались в один раструб побольше, торчащий с верхней стороны инструмента (напомним, что электронное усиление звука ещё не было изобретено). Пианорад стал одним из самых выдающихся изобретений 1920-х годов XX века.
Были и другие. Примерно в середине 20-х годов инженер и друг композитора Эдгара Вареза по имени Рене Бертран (Rene Bertrand), разработал динафон (не путать с динамофоном Таддеуса Кэхилла, известным как телармониум). Это был настольный аппарат полукруглой формы, не имевший клавиатуры и опиравшийся на принципы, разработанные Йоргом Магером для его сферофона (см. выше).
Эдгар Варез сильно поддерживал Бертрана и добивался гранта на продолжение исследований. Существовала и более поздняя версия динафона – с клавиатурой вместо вращающегося диска. Этот инструмент получил название радиоэлектриечский орган. Там же, во Франции, примерно в то же время инженер Арман Живеле (Armand Givelet) разработал ещё один монофонический электронный инструмент, названный просто клавишным инструментом на лампах (clavier a lampes).
Живеле оказался чрезвычайно плодовитым. После первого успеха с его лёгкой руки возникли такие артефакты, как гигантский волновой орган (wave organ) (он позволял записывать музыку на плёнку или транслировать её по радио напрямую, минуя микрофоны, не отличавшиеся в то время выдающимся качеством), радиоэлектрическое пианино и наконец исполинский орган, названный просто Живеле – по фамилии изобретателя. Последний инструмент был полифоническим и позволял контролировать звучание с помощью прорезей в бумажном свёртке, похожем на те, что используются в механических пианино.
В дальнейшем идея о бумажном программировании инструмента вылилась в сложнейшее (по тем временам) и громоздкое устройство синтезатора RCA (50-е годы), использовавшего перфораторные карты. Все инструменты Армана Живеле задумывались в качестве замены для акустических органов, однако их быстро вытеснил появившийся в 30-е компактный орган Хаммонда.
Кстати, именно на 20-е годы приходятся и первые эксперименты с магнитными записями. Со временем плёночный магнитофон станет полноценным инструментом в руках студийных умельцев, а само использование плёночных коллажей и вариаций в скорости прокручивания плёнки породит целые музыкальные жанры и повлияет на творчество множества композиторов.