Настроение сейчас - терпимо...

 

И снова бзик. Кажется неписец подходит к концу, во всяком случае желание постучать по клаве уже есть, еще чуть-чуть и думаю возьмусь за продолжение ГП фиков :)

А пока начало ориджа обещанного тебе, Лу.

Название: Найти свое счастье
Фендом: ориджинал
Автор: Naryshca
Бета: нет
Рейтинг: NC-17
Жанр: рррроман, слеш
Пейринг: м/м
Саммари: Костя самый обычный парень, которому просто хочется быть счастливым…
Размещение: не стоит без моего разрешения. Я буду кусаться

Предупреждение: однополый секс, мат, насилие, ХЭ


- Давай, малыш, вот так…
- Аааах… хах…
- Умница! Давай-давай…
- Я… я больше не могуууу…. Ромааааа….хах…
Костя задыхался. Этот марафон в постели превзошел все прошлые рекорды Ромы и никакого удовольствия уже не приносил.
Неделя расставания совершенно дико повлияла на Романа Козлова, он слишком соскучился по своему маленькому длинноволосому мальчику. Он заехал домой ровно на полчаса, поцеловал жену, ополоснулся в душе, чтобы смыть с себя дорожную пыль, и махнув хвостом был таков оставив обиженную женщину одну за накрытым столом.
Костя уже готовился ко сну, когда в дверь позвонили. И звонили, и звонили-звонили пока озверевший от отвратительной пищалки Костя не вылетел из ванной и не открыл дверь исключительно для того, чтобы послать кого бы то ни было на хуй. Но черноволосый вихрь, ворвавшийся в квартиру, сбил его с ног, подхватил огромными ручищами, зарычал в ухо:
- Мать дома?
- Нет, - ответил охреневший от привалившего счастья Костя.
- Отлично! У меня пара часов, потом пойду у Наташки прощения просить.
- За что? - выдохнул парень между поцелуями, пока его тащили в единственную комнату в квартире.
- Неважно. Я так соскучился по тебе… Так соскучился…
Костю разложили на кровати, навалились своим не малым телом сверху, содрали халат под которым ожидаемо ничего не было. Вообще-то он после короткого разговора с хулиганами собирался возвратиться в остывающую теперь ванну, однако сейчас об этой блажи пришлось забыть. Да и какая ванна, если Рома тут?
Костя знал что самолет прилетает только сегодня вечером и обнаружив Козлова на пороге что-то расцвело внутри аленьким цветочком. Счастье, наверное.
Рома расстарался вовсю. Целовал и лизал, что за ним обычно не водилось. Украсил шею парой укусов и живот тремя засосами. Костя порадовался, что на следующей неделе физкультуры не будет – светиться перед однокурсниками такими интимными вещами было выше его сил. Уже хватит того, что придется таскать водолазки в ближайшем будущем.
Вообще-то Роман всегда был весьма практичен в сексе, минимум поцелуев, много пальцев везде и всюду снаружи и внутри и долгий трах в разных позах. Костя в силу юности и любви обычно поддерживал такое положение дел, но сегодня… Сегодня Роман был ненасытен. Уже кончил два раза и все мало. А у Кости все уже пекло внутри и член все норовил «уснуть», но Рома быстро пресекал такое непотребство, тут же сковывая его пальцами. Костю вертели на кровати так и сяк и к концу когда Рома, наконец, тихо рыкнул, прикусил Костю за ухо и замер, парень ощутил тихую радость, пополам с облегчением.
- Умница, мой котик, - прошептали ему в висок.
Костя улыбнулся не в силах шевелиться, казалось что Рома, как суккуб, выпил из него все силы. В голове лениво плавали мысли, словно утонув в белом тумане, руки-ноги ощущали исключительно за счет звенящей боли. Но боли приятной, как впрочем и там. На периферии сознания мелькнула тревожная мысль, что о сексе теперь можно забыть минимум на неделю, в заднице словно прошлись наждачкой.
- Рома, ты похотливое животное, - тихо протянул Костя, переворачиваясь на спину и морщась.
Роман удивленно посмотрел на него и расхохотался, мощная грудь, покрытая черной шерстью, заходила ходуном, Костя едва поборол желание приникнуть к ней лицом. Он порой сам себе поражался. Каким таким образом он умудрился любиться в этого огромного волосатого мужика? Мало того что Рома был не красив, женат и с тремя детьми так еще и страшный блядун. Костя прекрасно знал, что он не единственный его любовник и порой думая о тех дурочках, которые стелятся под Козлова, ему становилось мерзко и от самого себя, и от Ромы. Наверное, это все его глаза – темно-карие, теплые, ради таких хотелось сорвать лунный цветок с Луны. И Козлов этим беззастенчиво пользовался.
- Неправда. Просто я мужчина в самом расцвете сил с большим сексуальным аппетитом, - Рома потрепал Костю по голове и сел, потянувшись к джинсам, как попало валяющимся на полу.
- Вот я и говорю – похотливое животное ты, Карлсон, - Костя тоже попытался сесть, но вынужден был с глухим стоном лечь снова.
Рома с зажатой сигаретой в зубах обернулся к нему и глумливо усмехнулся. Костя не сдержал восторженного взгляда, когда тусклый свет электрической лампы обрисовал рельефные мышцы, отражаясь от потного тела.
- И тебе это нравится. Правда, Малыш? – Рома наклонился к нему, обдав своим неповторимым запахом. – Ты ведь у нас ненасытная маленькая шлюшка.
Костю затопило жаром обиды.
Насчет этого оскорбительного словца у Ромы был пунктик. Любая мало-мальская обида с его стороны и Костя из умницы-малыша-рыбки-котика тут же превращался в шлюху. Любые пусть даже шутливые перекоры словам Ромы и опять шлюха. А если Роме вдруг хотелось грубого несдержанного траха, где-нибудь на подоконнике то уж это слово и вовсе становилось гвоздем программы. Костя давно понял, что Ромку заводят маты во время секса и подыгрывал ему сам, но когда вот так… ни за что…
Было очень обидно. Иногда Косте казалось, что Рома специально пытается обидеть его, обзывая то потаскухой, то шлюхой, то блядью. Не может простить себе, что спит с ним? С мужчиной. Как-то в приступе откровенности после бутылки вина распитой на двоих Ромка признался, что впервые спит с парнем. Костя после того вечера летал на крыльях нарисовав себе розовые воздушные замки. Однако по прошествии вот уже четырех месяцев в них появились весьма обширные черные дыры.
- Да иди ты, - он обиженно толкнул Ромку в мощное плечо и добавил увидев мелькнувшую в его руках зажигалку: - Не кури здесь, мать ночью придет!
Ромка только пожал плечами и одним тягучим движением поднялся.
- Откроешь форточку, запах и выветрится, - ответил он, однако все-таки подошел к окну, нисколько не стесняясь наготы, и сам открыл окно.
Щелкнула зажигалка, вспыхнуло крохотное пламя.
Молчали. Ромка курил, а Костя бездумно наблюдал за угольком сигареты и тоже хотел курить. Но Ромка запрещал, обосновывая это тем, что ему неприятно целоваться с пепельницей.
Костя фыркнул.
- Чего фырчишь, котенок? – тут же раздалось от окна.
- Да вот вспомнил, что тебе неприятно целоваться с пепельницей, а сам куришь. Думаешь, мне приятно?
Рома смерил его странным взглядом.
- А ты никогда ничего не говорил, - сигарета щелчком отправилась отдыхать на тротуар. – Но в любом случае я уже не брошу, а ты еще маленький, так что лучше не начинать.
- Мне девятнадцать! – тут же возмутился Костя.
Ромка только улыбнулся, надевая рубашку.
- Ладно, малыш, мне пора, Наташка там извелась, наверное. Я позвоню тебе.
Сухие губы на мгновение прижались к его лбу. Костя с надеждой тут же потянулся к любовнику, но Ромка уже выпрямился и подмигнул ему.
- Отдыхай. Выпей анальгину и иди в ванну.
И Рома оставил хмурого Костю лежать на перепачканной кровати. Уже обутый он снова заглянул в комнату, послал воздушный поцелуй и скрылся. Через секунду хлопнула входная дверь с автоматическим замком.
Костя только вздохнул и с трудом поднялся. Черт бы подрал Козлова с его не маленьким хозяйством и неуемным темпераментом. Вот что значит восточные корни.
Кое-как доковыляв в раскорячку до стенки, он вытащил пачку анальгина и так же, придерживаясь за все, что попадалось по пути, пошлепал на кухню. Щелкнул выключателем, поморщившись, когда свет от лампочки на двести ватт ударил по глазам, налил воды из бутылки и запил сразу две таблетки. Штор на окне не было – мать сняла утром в стирку - и Костя мог видеть свое отражение в стекле. Невысокий худой юноша с взлохмаченными волосами по задницу. Над городом уже сгустилась ночь и если бы кому-нибудь взбрело в голову заглянуть в окна четырнадцатого этажа, они бы увидели весьма пикантное зрелище. Но Косте было все равно, в конце концов, он у себя дома, а в чужие окна заглядывать неприлично.
В промежности было липко и мокро, Ромка не признавал презервативов ни в какую, в них видите ли он ничего не чувствует, и Костя, который раз, подумал, что он не хило рискует спя с ним. Мало ли что можно подхватить от такого неосторожного любовника, трахает то тот все что движется и не отбивается. И в который раз Костя напомнил себе, что нужно сходить в больницу да провериться, мало ли что.
- Любовь зла, полюбишь и козла, - нараспев пробормотал Костя, направляясь в ванную. - На то он и Козлов…


Утро встретило Костю хмурым небом и моросящим дождем от которого запотели окна. В открытую форточку заползла сырость, ледяными пальцами пробралась к Косте под одеяло. Парень натянул одеяло до самых ушей, чувствуя что замерз нос.
- Костя, ты чего окно не закрыл на ночь? – в комнату вошла мать, вытирая руки полотенцем. – И посуду не помыл. Я же просила, Костя.
- Я забыл, мам, - Костя свернулся в комочек, стараясь согреться.
- Забыл он, - мать захлопнула форточку и пытливым взглядом уставилась на сына. – Тебе сегодня на работу надо?
- Да, к трем, - Костя зевнул и рискнул высунуться из теплого кокона.
Ирина Львовна покачала головой, недобро оглядев жуткое воронье гнездо на голове сына.
- Спи тогда, сейчас семь часов. Я пришла только.
Костя удивленно воззрился на мать.
- А что так долго?
- Смена не пришла, - отмахнулась женщина, стаскивая свитер. – За больными же должен кто-то следить, вот пришлось остаться.
Ирина Львовна работала медсестрой в районной больнице. Косте иногда казалось, что вечный аврал доконает мать, но все его возмущения по поводу того, что ей сели на шею менее совестливые коллеги, пропадали втуне. Ирина Львовна любила свою работу и парню казалось, что если бы не он, она пропадала б на работе сутками.
Уронив голову на подушку, он попытался сменить позу и тут же вспомнил вчерашний вечер – пониже спины болело, да и на бедрах саднили синяки, оставленные жадными пальцами. Черт, и не встанешь. Мать тут же начнет задавать вопросы, на которые Костя не в состоянии ответить.
Ирина Львовна знала о нетрадиционной ориентации сына, но относилась к этому негативно. Нет, она не пилила его сутками и не заводила разговоров на тему вылечить не вылечить – приняла как факт, но твердо попросила оградить ее от подробностей его личной жизни. А потому про Ромку она ничего не знала, а Костя говорить не собирался: вряд ли мама отнесется терпимо к его любовнику почти ее возраста.
- Все-таки они пользуются твоей добротой, мама, - недовольно пробурчал Костя, снова сворачиваясь под одеялом.
- Спи уже, давай, - его потрепали по голове. – И подстригись что ли. Надоели твои лохмы.
- Ни за что, – с улыбкой огрызнулся Костя, проваливаясь в беспокойный утренний сон.


Тряхнув зонтом, Костя неуклюже ввалился в кафе «Лилия» в которой работал уже год. Вернее подрабатывал в свободное от учебы время.
К обеду, когда Косте уже нужно было собираться, тучи вдруг прорвало окончательно и мокрая морось сменилась настоящим ливнем, а к общей картине еще и ветер поднялся. В такую погоду как бы люди не закрывались зонтами, все равно промокали до нитки. Вот и Костя промок, продрог и был жутко злой. Какой-то педрила решил, что дороги не для него и тротуары годятся для езды на мопеде куда больше. Все кто попался на пути такого придурка теперь красовались грязными разводами на одежде. Костя тоже попал под раздачу - вся нижняя половина новых джинсов была заляпана грязью.
В кафе было тихо, всего пара столиков занята погруженных в себя людей и внимания на Костю никто не обратил.
- Привет, - устало бросил он, останавливаясь у барной стойки.
- Привет, - Саша Зайцев – бармен и по совместительству племенник хозяина, ухмыльнулся, оглядев незадачливого официанта. – Ты прямо как с войны.
- Ты на улицу выглядывал? – Костя потряс мокрыми волосами, за что удостоился гневного окрика Саши:
- Эй! Не тряси тут, не парикмахерская!
Костя смутился.
- Извини.
Зайцев только покачал темноволосой головой и шаловливо улыбнулся.
- Успокойся я-то что? Вот если Пухлая тебя увидит – влетит не по-детски.
Пухлой за глаза называли здешнего администратора Аллу Николаевну Стасенко - габаритную строгую дамочку, любящую покричать на своих подчиненных. Костя боялся ее как огня и старался лишний раз с ней не пересекаться.
- Она что здесь?
Саша покачал головой, и поставил перед Костей чашку горячего кофе.
- Нет, ушла за минут пять до тебя.
- О как хорошо, - Костя от облегчения даже забыл о своей, хм, интимной травме и попытался сесть на высокий трехногий стул, но тут же с шипением вскочил снова.
- Что с тобой? – Саша взметнул вверх проколотую бровь.
Костя краснея уткнулся в чашку и от смущения хлебнул слишком много. Саше пришлось хлопать его по спине и ждать когда парень прокашляется. Посетители кафе недовольно заоборачивались на нарушителя уютного спокойствия.
Когда приступ кашля прошел и Костя поднял глаза, ему не понравилось каким хулиганским взглядом смотрел на него бармен.  
- Что твой блядун вернулся? – ухмыльнулся Сашка, берясь за очередной стакан.
- Саня! – Костя воровато обернулся и осторожно потрогал обожженным языком небо. Больно.
Сашка хмыкнул.
- У тебя засосы на шее видно и ходишь ты как контуженный, - спокойно заметил он, не глядя на Костю. И хорошо, потому что Косте показалось, что он сейчас сгорит от стыда.
- Иди ты, - не злобно оскалился парень, поправляя шейный платок. – Я пойду, переоденусь.
- Угу… - отозвался Сашка, натирая очередной стакан. На Костю он больше не смотрел.
Парень еще потоптался немного, вздохнул и побрел в подсобное помещение, где обычно переодевался персонал. Сашка порой вел себя очень странно и Костя его не понимал. Зайцев Рому невзлюбил едва ли не с первого взгляда и каждый раз, когда беседа так или иначе касалась Козлова, мрачно затыкался или сыпал оскорблениями.
Подсобка встретила Костю жужжащей лампочкой и пьющей чай Лизой.
- Привет, - расцвела девушка при виде вошедшего парня. – А я тоже сегодня с обеда.
- Здорово, - кисло протянул Костя, подходя к своей кабинке, едва ли не ежась под светящимся взглядом голубых глаз.
- Ой! Ты весь мокрый, Котик, - воскликнула девушка. – Давай я тебе чай налью горячего, а то простудишься, не дай Бог.
- Не стоит, - Костя стянул с себя шейный платок. – Сашка уже напоил горячим кофе.
- А, - девушка недовольно отвернулась, когда Костя демонстративно стал раздеваться. – Я… я пойду. Позовешь, когда переоденешься.
Костя обернулся, успевая заметить покрасневшие уши девушки, когда та вылетала из раздевалки.
В кафе о Костиной ориентации знали только «старички», те что пришли недавно еще не сном ни духом и Костя не знал как намекнуть хорошенькой Лизочке – новенькой официантке – что он не за ту команду. Эта пышногрудая девица, таскалась за ним всюду, называла котеночком и смотрела преданным влюбленным взглядом. Сашка только ржал, наблюдая за неумелыми потугами соблазнения восемнадцатилетней девушки и сыпал скабрезными шуточками. Лиза жутко обижалась. Так уж сложилось, что Саша и Лиза терпеть друг друга не могли и Костя между другом и влюбленной девочкой ощущал себя камнем преткновения.
Саша вообще был типом со странностями, взять хотя бы тонну пирсинга на его теле. Костя боящийся боли не понимал как можно так дырявить свое тело. Бровь, нос, губа, язык и правый сосок – это то, что Костя видел своими глазами. Но как-то по пьяни Сашка все порывался ему показать, что кое-где у него тоже есть пирсинг, Костя тогда в суеверном ужасе отказался. Вечно встрепанные темные волосы меллированые красными прядями и подкрашенные черным карандашом вишневые глаза. И при всем при этом Сашка не давал не единого намека заподозрить себя хотя бы в бисексуальности. Да и девушка у него была, Костя видел ее пару раз. Длинноволосая миниатюрная блондинка с широкими янтарными глазами и вольным стилем. Саша типа триметра сухостоя красиво смотрелся рядом с такой красоткой и Костя ему немного завидовал. Наверное это здорово любить взаимно.
Костя усмехнулся вспоминая их разговор, когда Зайцев прознал о его голубизне.
- Ты правда голубой? – воскликнул Сашка и уставился на него с болезненным любопытством.
Костя ужасно смутился тогда, но кивнул через силу.
- Здорово! Первый раз разговариваю с голубым вот так близко.
Тогда Костя решил, что у Сашки не в порядке с головой.
Но как-то так вышло, что за тот год общения Сашка втерся в доверие куда больше чем те, с кем Косте доводилось общаться раньше.
- Эй, ты не уснул? – твердая ладонь хлопнула его по плечу. – Давай, там народ подтягивается, Лизка уже не справляется.
- Иду-иду уже, - Костя без энтузиазма поплелся в зал, успев отметить поджившие длинные царапины на оголившейся спине Зайцева. Кажется такие же он вчера оставил на Ромкиной спине.

.