Проснулся я. Да, крышка гроба.-Руки
С усьльем простираю и зову
На помощь. Да, я помню эти муки
Предсмертные. Да, это наяву!
И без усилий, словно паутину
Сотлевшую раздвинул домовину.

И встал. Как ярок этот зимний свет,
Во входе склепа! Можно ль сомневаться
Я вижу снег. На склепе двери нет.
Пора домой. Вот дома изумятся!
Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться
А как он весь успел перемениться!

Бегу. Сугробы. Мервый лес торчит
Недвижными ветвями в глубь эфира
Но ни следов, ни звуков. Все молчит,
Как в царстве смерти сказочного мира
А вот и дом. В каком он разрушеньи!
И руки опустились в изумленье.

Селенье спит под снежной пеленой,
Тропинки нет по всей степи раздольной
Да, так и есть: над дальнею горой
Узнал я церковь с ветхой колокольней
Как мерзлый путник в снеговой пыли,
Она торчит в безоблачной дали.

Ни зимних птиц, ни мошек на снегу
Все понял я: земля давно остыла
И вымерла. Кому же берегу
В груди дыханье? Для кого могила
Меня вернула? И мое сознанье
С чем связано? И в чем его призванье?

Куда идти, где некого обнять,
Там, где в пространстве затерялось время?
Вернись же смерть, поторопись принять
Последней жизни роковое бремя
А ты, застывший труп земли, лети,
Неся мой труп по вечному пути.