„На фалах!"— прокричал я предварительную команду и после того как подготовка (получилась совсем небольшая пауза) была завершена уже чуть более громче: „Поднять паруса!".
Как только черные паруса моего корабля были соответствующим образом закреплены и подняты в подветренную сторону, все гребцы, кроме одного, немедленно расселись под банки лицом к парусам. Этот черный многих отпугивает, в меня же наоборот придает уверенности. Один гребец, мой вперед смотрящий, остался на носу корабля, следить за горизонтом.
Я предоставил штурвал заменяющему меня штурману и отправился вниз немного отдохнуть. Морской бриз приятно освежал раскаленную от полуденной жары палубу. А морские брызги иногда щекотали лицо и уютная несильная качка всегда были обычным делом. Я спустился под уютный навес, где свободно гулял ветерок. Меня остановила тревожная рука, схватившая меня за локоть.
Провидица была членом моей команды – очень удобно, когда ты в море и в самый неподходящий момент может разыграться стихия или наткнемся на флагманский корабль. Ее отторгающие свет слепые светло-голубые глаза, казались настолько холодными и смотрели мне прямо в душу, от этого ощущения я по спине пробежал неприятный холодок.
-Ты что-то увидела? – с любопытством спросил я, все еще ощущая сжимающую мой локоть настойчивую руку, которую хотелось сбросить – прикосновения ее были мне крайне неприятны.
-Я вспомнила будущее, - она всегда так странно говорила. - Это касается одного из нас. Роза не узнает, что она смертельно больна… Я вижу смерть. Она уже дышит вам в спину. Но ты не должен... – я не стал дослушивать, что еще она сказала, остальное было уже совершенно не важно.
Ее зовут Роза. С Розой слишком многое было связано. Но необратимый процесс увядания уже начался. Солнце, которое освещает мне путь и указывает мне дорогу, словно путеводная звезда начало гаснуть. Представить даже на минуту было невыносимо, что дорогой мне человек совсем скоро должен умереть. Роза, распустившаяся в моем сердце, вдруг была срезана и отсчет времени начался. Все было нарушено. Тишина раскололась гулким биением сердца, душа наполнилось рано начавшейся скорбью по еще живому человеку, впиваясь острыми когтями и раздирая на части все внутри. Даже дышать стало трудно.
Зачем она мне это сказала? Зачем нужно было предупреждать? Напоминая мне о так и несказанных словах, о моей трусости передать снедающие меня по ночам мысли, мешающие мне засыпать.
Не дойдя до своей каюты, я сам почувствовал себя если не умирающим, но уже смертельно больным. Я открыл бутылку рома, но потом передумал и оставил ее открытой, ничуть не беспокоясь о качке. Я лег на свободный гамак прямо на сквозняке.
Сопровождающие меня друзья из моей команды магов по очереди навещали меня, но я не обращал на них никакого внимания. Мне казалось время для меня застыло на месте.
Какие –то люди приходили и уходили. Чего-то просили, требовали, пытались меня растормошить. Но я был словно ослеплен, оглушен и полностью равнодушен и еще рад был бы пребывать в забвении, но отличался замечательной памятью.
К вечеру Облако – мой превосходный штурман, видимо хотел, чтобы я сменил его на посту и зашел меня проверить, увидев бутылку рядом со мной, он раздражающе поворчал, но поняв, что я к ней не притронулся, поинтересовался: «Какого морского черта я не проявляю никакого интереса к происходящему вокруг?»
Я как будто бы не жил, лишь малой крохой сознания осознавая, что все еще нахожусь здесь, в жестокой реальности, грозящей моим близким столь ранней несправедливой гибелью. Я принимал неизбежность этого события рано или поздно, но только не так рано. И никак не для нее, я наивно полагал, что у меня еще есть время… чтобы успеть, найти подходящее слова и место… как же я жестоко заблуждался…
Все то время я думал и искал способы спасения, хотя со стороны казалось, что я просто угрюмо отстранился от мира сего. Мне действительно было безразлично, что происходит на корабле. Все казалось таким мелочным, низким, ну подумаешь, кто-то из шпаны подворовывает наши запасы, думаю, даже если мы попали бы в шторм, я бы с места не сдвинулся – мне было все равно.
Дело в том, что наша провидица никогда не ошибалась. И у меня не было сомнений относительно верности ее толкования того, что она вспомнила ну или увидела, просто для нее это уже давно произошедший факт, она живет совсем другой жизнью, в другом времени.
Когда я, наконец-то продумал свой план действий, то словно очнулся ото сна. Словно пьяный после долгой попойки с ужасно гудящей головой, шатаясь, я прошел к себе в каюту к столу и нашел святилище храма на одном из островов, что однажды случайно довелось посетить.
Наш путь теперь лежал к нему. Мои приказы не обсуждаются.
Все заметили во мне перемену. В таком состоянии я не мог следить за всем. Я просто передал распоряжение помощнику капитану и снова вернулся к тому же самому гамаку, на этот раз был вынужден прибегнуть к отдушине в виде алкоголя, чтобы хоть немного заглушить снедающую меня изнутри боль. Но я не напивался, просто сделал пару глотков, чтобы немного успокоиться.
Я скрывал это от своих друзей-магов и команды, я даже заставил их однажды забыть, когда наступил момент открыть и мне правду о себе. Что я тоже полукровка. Полудемон.
«Не использовать собственную силу во спасение» – гласит единственный непреложный закон демонов, и теперь я собирался его нарушить.
Я не заметил пути туда. Но я прекрасно помню святилище с каменными статуями божеств. Это было просторное помещение и отдав немалое пожертвование храму Семи Божеств я смог получить разрешение на уединенную молитву. Мне повезло, я буду один в святилище. Один наедине с богами. Храм, в который мне вообще по идее нельзя заходить.
Потому что боги не обращаются к помощи к другим богам, мы держимся в стороне друг от друга.
Я ходил от одной статуи к другой по кругу. Бог Удачи, Бог Благополучия, Бог Здоровья, Бог Счастья, Бог Любви, Путеводный Бог, Бог Богатства. Мне ничего из этого было не нужно. Я не желаю для себя ничего, у меня все это уже есть. Но узнав неотвратимое будущее я стал несчастлив и наверняка сбился с курса. Я отверг всех богов своим пренебрежением и отошел в сторону.
Восьмая статуя стояла в стороне, всеми позабытая, покрытая пылью, плесенью и даже светло-зеленой порослью мха. Это была не статуя божества, а простой сирены и рядом с ней человека – мужчины протягивающего руки, страстно желающего упасть в ее объятия, стоящего по грудь в воде, его ноги уже обхватила цепкая хватка щупальцев морского чудовища, готового утащить его с собой на дно морское. Статуя символизировала когда-то веру в непогрешимость божьих замыслов, а теперь являлась вечным напоминанием людям о том, что они не должны поддаваться зову тьмы, не должны уподобляться глупым чувствам и совершать ошибки, потому что тьма опасна и в обмен на одно-единственное желание она всегда забирает самое ценное, что у тебя есть, ведь у зла не существует понятия равноценного обмена. Сделка с тьмой это безвозмездный дар во спасение…
Я как никто другой прекрасно был осведомлен об этом, но это ничуть не помешано мне взять ритуальный кинжал с держателя стены и сделав надрез на руке, собрать достаточное количество своей крови в прямоугольную чашу, затем произнести слова молитвы и в подтверждение своих слов опрокинуть содержимое на статую.
Мы так много имеем, потому что ничего не отдаем взамен. Но иногда даже всех перечисленных благ, которыми могут поделиться эти божества - мало, чтобы почувствовать себя счастливым и довольным жизнью. Люди алчны и не знают меры, поэтому боги так часто отворачиваются от них и остаются равнодушными к их просьбам. В самых крайних случаях приходится прибегать к самой темной силе – Тьме… и бегу на краю пропасти над бездной.
Яркая белая вспышка ослепила меня и зеркальный коридор.
Казалось, прошла целая вечность, моя жизнь не пронеслась у меня перед глазами, казалось ничего не произошло, не изменилось. Лишь статуя окропилась свежей кровью.
Какую цену я заплачу? Я не знал. Это было не важно.
Может быть, я ее уже заплатил? Как скоро должна прийти расплата? Что изменилось?
Только сейчас я понял, что я почти оглушен от шума, коридор впереди перестал быть зеркальным, оставив после себя серые обшарпанные стены и кучу острых осколков на полу.
Я цел и у меня ничего не болело. Зрение также не пострадало и обе руки, которыми я пытался защитить от порезов лицо тоже оказались в порядке. Вот счастье – я не чувствовал боли. Никакой боли.
Люди с улицы, ожидавшие в очереди и служители храма из своих келий, прибежали посмотреть что случилось, услышав угрожающий грохот, вбежали целой толпой в святилище святая святых, натоптали грязными ногами (здесь в храме было принято разуваться) и уставились на меня, огорошенного и не понимающего. Головы их работали сейчас лучше чем моя и дня них куча разбитых зеркал в храме и меня окропившего своей кровью всеми забытую статую, посвященную истокам тьмы - стала ясна первопричина произошедшего.
Я не имею права здесь находиться. Я нарушил первое правило.
Ведь я был чертовым демоном, который оскорбил своим присутствием их храм. Зеркала в таком количество без применения физической силы могут разбиться, лишь в случае, когда открылся вход в другой мир, впускающих других демонов в этот мир. Да, я покачнул мировое равновесие своим поступком, но я не жалел об этом. Это был мой выбор. И я готов был узнать цену за спасение
И в-третьих, я использовал темную магию, чтобы наделить простую статую своей демонической силой.
Я был удивлен и растерянно заозирался - зачем мне понадобилось так рисковать своим положением, что даже пришлось раскрыть собственную личину?
Мне не на что было жаловаться. Ведь ничего не болело, и болеть было нечему - у демонов нет ни сердца, ни души. Я думал, что все это у меня есть.
[700x393]