 [показать]
Вадим Ветерков: Ничто так не индексирует чувство вкуса как две вещи: литература и одежда.
|
Вадим Ветерков: Консерватизм – это чувство стиля
Стиль, как и культура – требует страдать за себя
|
Сутью консерватизма, не дешевого пассеизма или ретроградных моделей поведения, а именно консерватизма – способности сохранять лучшее для будущего – остаётся чувство стиля, заявил в 10 августа, в комментарии ER.RU
редактор отдела «Книги» сайта «Актуальные комментарии» Вадим Ветерков:
«Устоявшаяся в последние недели и судя по всему, не собирающаяся никуда исчезать, жара заставляет поговорить о консерватизме. Нет, без шуток.
Сутью консерватизма, не дешевого пассеизма или ретроградных моделей поведения, а именно консерватизма – способности сохранять лучшее для будущего – остаётся чувство стиля. Черта, за которой заканчивается процесс модернизации (индивидуальной или общественной, не важно) и начинается, замещая её страсть к обновлению неких публичных, считываемых окружающими элементов модернизационного имиджа, «гаджетов», очень тонка. Единственное, что позволяет выделить её более четко в человеческой практике – вкус. Вкус как способность вовремя остановится и практически на автомате просчитать рискованность того или иного шага для «прошлого» (образа, сложившегося за годы, электората, проголосовавшего на прошлых выборах и т.д.) – важнейший элемент стиля, опять таки, как личного, так и политического.
Ну, вот действительно, представим себе ситуацию, в которой премьер-министр выходит на рыбалку не с голым торсом, а скажем, в рубашке с кружевным жабо. Рубашка, возможно, эффектнее, чем торс и уж точно «приличнее», но не вписывается в стиль, т.е. фактически разрушает весь накопленный за прошлые полеты на истребителях и т.д. и реализованный в нем потенциал образа. Задача вкуса – охранять стиль. Он постоянно испытывает искушения и вынужден принимать вызовы, т.к. и тут динамичность и способность эволюционировать остается залогом выживания. И ничто так не индексирует чувство вкуса как две вещи: литература и одежда.
Вкус к хорошей литературе - тема очень спорная и сложная: во всяком случае, если у Вас не хватает наглости признавать исключительно свою правоту и требовать совершенно необоснованной гегемонии своих представлений над окружающими. Если Вы человек тактичный, то никогда не спорьте о литературе.
С одеждой все гораздо проще. Одежда всегда была и остается наиболее примитивной из существующих форм человеческой идентификации. Тут не важно, о чем идет речь: максимальное выражение – военная форма, минимальное – субкультурные атрибуты, вроде кроксов на ногах у американского Президента. И именно консерватизм в одежде остается основным показателем степени развитости консерватизма в группе. Если Вы не готовы отказаться от своего стиля в одежде ради неопределенного «профита», даруемого другим стилем, то, поздравляю, Вы – настоящий консерватор.
В этом смысле мне видится едва ли не государственным преступлением «неофициальный дресс-код», объявленный по причине наступившей жары в некоторых государственных органах нашей страны. Фактически и без того искушаемых чем только ад не пошлет чиновников искусили - под предлогом облегчения жизни - избавиться от одного из главных элементов не имиджа даже, но ритуала – ношения костюма.
Самая успешная из консервативных организаций – британская армия – как известно, отказалась от смешной алой формы, в которой контролировала почти 2/3 мира, спустя едва ли не 300 лет с момента её появления, когда индийские бунтовщики отметили, насколько удобной целью является на фоне индийского ландшафта алый мундир. Но и тогда процесс замены алых мундиров (кстати, по-прежнему основной парадной формы) занял почти 50 лет. И при всем при этом, форма оставалась строгой и, по правде сказать, неудобной. Однако, никому и в голову не приходило сменить «традицию» на «удобство». С вопросом, чем было чревато обратное, я отсылаю к классическому рассказу Сомерсета Моэма «На краю империи». Да, такой консерватизм, граничащий с паранойей может показаться смешным, но 2/3 мира – это 2/3 мира.
И вот в условиях, когда крупнейший мегаполис России вот-вот рискует быть ввержен в пучину паники и хаоса, последнему оплоту внутреннего порядка и дисциплины предложено разгуливать по кабинетам «хоть в тапочках». Подобная неожиданная «рациональность» способна сослужить очень дурную службу.
Стиль, как и культура – требует страдать за себя. Требует демонстрации веры и преданности прошлому. Пусть и в порой смешных, бескровных формах – но требует регулярно, как на учениях. Чтобы в случае кризиса прийти на помощь уже отработанным ритуалом, новым источником силы и уверенности. А доверять спасение страны человеку в шортах и шлепанцах – это острота из середины двухтысячных».