Название: The Black Rose Season
Автор: arctic_grey
Бета автора: spazzyskittles
Источник: beggarsnotes.livejournal.com/25272.html
Переводчик: MusicFlySings
Бета переводчика: Натько
Разрешение на перевод: получено
Рейтинг: PG-15
Пэйринг: Райан/Брендон
POV: 1st, Ryan’s
Размер: Макси
Саммари: Райан, робкий студент, изучающий английскую литературу, нанят, чтобы выследить секретное сообщество, которого может и не существует. Райану дан только один ключ к разгадке: Брендон Ури. Райан ставит на кон все: свое будущее, свои мечты и, в конце концов, свое сердце.
От переводчика: акцент Спенсера был непередаваем, так что я интерпретировал во что-то, близко стоящее к "Равшанамана-Джамшутаманама щпили-уили" :D Строго не судите и ловите лулзы, как говорится. Всем спасибо, что ждете :3


Спенсер жмет на тормоз, и Порше резко останавливается. Костяшки моих пальцев побелели после часа стискивания ручки его спортивного автомобиля, пока мы ехали от кампуса загород на Уикенд Джентльменов.

-Приехали, - лучезарно улыбается Спенсер. Я расслабляю пальцы, они болят с непривычки, и глубоко вдыхаю. Здорово, что я узнаю Спенсера ближе: он любит гнать 90 миль в час загородом. Машина лишь гудит мотором, и мимо проносятся деревья, но мне не все равно. Я хочу умереть в старости, а не в 20 лет.

Спенсер выключает мотор и выходит. Только теперь я осматриваюсь по сторонам. Я знаю, что мы проехали через ворота поместья пару миль назад, и кажется, приехали в самое сердце. Я выхожу из машины, надевая сумку на плечо, и поднимаю глаза. Ох. Окей.

Я стою напротив великолепной белой усадьбы. Она трехэтажная, но меньше чем дом братства, по крайней мере, на первый взгляд. По лестнице быстро спускается человек, и Спенсер становится рядом со мной, также восхищаясь видом.

-Рад вернуться сюда, - мечтательно говорит он.
-Добрый день, господа! – говорит подошедший к нам человек, и Спенсер автоматически кидает ему ключи от Порше.
–Спасибо, сэр, – говорит человек с поклоном. Лакей.

Я смотрю в удивлении, как парень подходит к машине и залезает в нее. Спенсер, кажется, уверен, что его машина в хороших руках, и идет к усадьбе. Я иду следом, пытаясь приспособится к новой среде.

На верху лестницы стоит ещё один человек, открывающий для нас двери со словами: «Добрый день, господа!»

Ох. Я уже говорил, что у этих слуг превосходный английский акцент?

Мы проходим в дорого обставленный холл. В отличие от дома Сигм, который кажется голым, но мощным и с массивными структурами, этот дом декорирован с особым вниманием к деталям. Обои с цветочным узором, занавески, вазы, светлое дерево, белый и бежевый, слоновая кость и лазурный… Окей, вау. Я точно провожу слишком много времени со Спенсером.

Патрик и Джон, кажется, как всегда за все отвечают, так как они стоят с папками, и отправляют сигм направо и налево.

-Спенсер и Райан! – приветствует нас Патрик, и я сразу отмечаю, что он говорит без акцента. Спасибо, Господи. – Значит почти все здесь! – улыбается он, отмечая что-то в своем списке.

Джон явно отвечает за заселение и здесь тоже, и он смотрит в свою папку и говорит:
– Так… Райан и Спенсер. Делите комнату рядом с моей и Гейба, забавно. Верхний этаж, ваш слуга вас проводит, – он кивает в сторону высокого худого слуги, очаровательно улыбающегося нам.
-Спасибо, бро, - счастливо улыбается Спенсер.
-Обращайся, - отвечает Джон. –У вас есть время чтобы обустроится, но мы начинаем в 6, не опаздывайте.
Джон улыбается Спенсеру искреннее, чем мне. Черт, да любому, даже Сиски, но не мне. Я не понимаю почему, так как мы на одной стороне, являясь рабами Пита Вентца.
-Эй, а Брендон уже приехал? – спрашиваю я, и Патрик и Джон кивают.
-Вы уже в хороших отношениях? – спрашивает меня Патрик.
Можно и так сказать.
-Да. Все намного лучше. В какой он комнате?
Джон снова смотрит в папку.
–Он на первом этаже, восточное крыло, с Чизом.
Я продолжаю смотреть на Джона и он говорит:
-Тут комнаты без номеров.
-Ох. Ладно… Все равно скоро его увижу.
Слуга делает шаг вперед и говорит:
– Гай Рипли к вашим услугам, сэр! Я надеюсь, что наше маленькое поместье пришлось вам по вкусу! Разрешите отнести ваши вещи, сэр.
Я в замешательстве передаю ему мою сумку. Он улыбается, пока берет ее, а Спенсер отдает ему свою, и глазом не моргнув. Гай ведет нас, и входит Гейб, направляясь в сторону Джона и Патрика с торжествующей улыбкой.
-Конфисковал два сайдкика, один Нинтендо, лэптоп и 3 айпода, – сообщает Гейб.
-Ох, мальчики, – усмехается Патрик, и все трое смеются
-Брюс пытался сказать, что ему нужен телефон, потому что у его отца вчера был сердечный приступ, как будто это оправдание, – добавляет Гейб, и я больше ничего не слышу.

Кому-то трудно притворяться, что мы в двадцатых годах. У меня с этим проблем нет: у меня есть мой дневник, ручки. Что еще надо человеку?
Наша комната чертовски миленькая. Она огромная с большими окнами, пропускающими солнечный свет. Мебель старая, наверное даже антиквариат, все декорировано в белых и голубых тонах. У каждого своя кровать с балдахином, и у нас даже есть своя ванная ( слава богу). Гай показывает нам все, что необязательно видеть, так как мы будем здесь всего два дня. Мы же не собираемся переезжать и жить здесь.
-Ох, Гай, - говорит Спенсер, когда слуга собирается уходить. –Я забыл одежду в моей машине, Порше.
-Какой Порше?
-Carrera GT, красная.
-Прелестно! – расплывается он в улыбке. – Я доставлю все немедленно, сэр.
-Прекрасно.
Это, конечно, мелочь, но то, что Спенсер даже не спрашивает, говорит мне одно: он привык к слугам. Странно думать, что Спенсер вырос, ни разу палец о палец не ударив.

Спенсер говорит, что на крючке у двери висит чехол с моим костюмом. Я достаю его: темно-серые брюки, пояс и пиджак, а еще белую рубашку и галстук цвета индиго. Можно даже не удивляться выбору цветов. Черные ботинки и носки завершают мой костюм в стиле двадцатых годов. Я переодеваюсь при Спенсере, потому что, ну, это же всего лишь Спенсер. К тому же, большинство Сигм видело меня голым на присяге, когда меня повысили с черного плаща до серого. Так что, ничего такого в том, что Спенсер увидит меня в нижнем белье.
Костюм идеально подходит. Подозрительно хорошо сидит, и, кажется, будто его сделали по моим меркам. Я смотрюсь в зеркало, висящее на стене, мои волосы зачесаны назад, никакого мейкапа. Я выгляжу так…обычно.

Стучат в дверь, и это Гай с дорожной сумкой с вещами Спенсера. Без пятнадцати шесть я решаю поймать Брендона.

-Увидимся внизу, - говорю я Спенсеру, который кивает, начиная готовиться к вечеру. Он безумно улыбается, явно очень волнуется из-за особенного уикенда.

Я понимаю, что нахожусь в восточном крыле, гадая, какая из комнат в коридоре - Брендона и Чиза. Я всего лишь хочу сказать «Привет». Ничего такого, просто… Привет. И незаметно поцеловать.

Ничего особенного не происходило с тех пор, как Спенсер почти спалил нас на кровати Брендона. Ну вообще да, были поцелуи. Не круглосуточно, бесконечно, ежесекундно, так… Пару раз. В некотором роде, все как обычно; мы в нашей комнате, каждый учит свое, но если честно… Все изменилось. Брендон ни разу не посмотрел на меня косо за эти дни, ни разу не подкалывал меня (ну окей, подкалывал, но теперь он улыбается, когда делает это), и честно, я не думаю, что он не может стать ещё более очаровательным. Атмосфера в комнате теплая, нет напряжения. Теперь здесь комфортно, уютно и даже есть ощущение искорок и химии (тогда, когда мы целуемся).

Прошлой ночью, например, Брендон поцеловал меня перед сном. Это был долгий, мягкий поцелуй перед тем, как он вернулся на свою сторону и забрался под одеяло. И уже произошло намного больше всего, чем люди делают на первых свиданиях, и у меня такое ощущение, что Брендон придерживается правила «третьего свидания», что меня устраивает. Да, у меня были случайные связи, по правде говоря, вся моя прошлая сексуальная жизнь только из этого и состоит. И каждый раз это происходило потому, что я чувствовал себя одиноким, а после чувствовал себя еще хуже, но по идее… По идее секс и все остальное – это составляющие одного совершенно отличающегося понятия: любви. Окей, это громкое, громкое слово, которым я злоупотреблял и злоупотребляю в своих стихах, но здесь оно неприменимо. Тогда что я чувствую к Брендону? Наверное, то, из чего любовь и состоит.

Я не глуп. Я знаю, что играю в опасную игру. Влюбляться в Брендона не входило в план моей работы. Сейчас я лгу Питу. И если он когда-нибудь узнает, я понятия не имею, что произойдет, но точно ничего хорошего. Но я все обдумал, правда. Пит никогда не узнает о том, что происходило или не происходило между мной и Брендоном. У меня свои причины, чтобы скрывать это, да и у Брендона, похоже, тоже. Мы не показываем…этого на публике. Думаю, это потому, что Брендону нужно немного личного пространства, которое так трудно сохранить в доме Сигм.

И, серьезно, мне пока не о чем беспокоиться. Сейчас все под идеальным контролем. Всего несколько поцелуев и теплое ощущение в моем сердце. Навряд ли это преступление.

Я иду по коридору, едва сдерживая улыбку. Я слышу чье-то приглушенное пение, звучащее в одной из комнат и вскоре стучу в дверь. Пение прекращается, и дверь открывается. Я стою лицом к лицу с Брендоном, одетым в точно такой же костюм как у меня, только у него черный, а у меня темно-серый.
Его лицо сияет.

-Так-так, ну разве ты не загляденье? – замечает он.
Я широко улыбаюсь ему.
-Занят?
-Ужасно занят, - театрально говорит он с английским акцентом и прислоняется к дверному косяку. Его волосы прилизаны, как и мои, и он улыбается мне, а костюм выглядит на нем очень хорошо.
-Полагаю, желаешь пройти в мою берлогу? – спрашивает он, двигая бровями.
Я смеюсь и вхожу, замечая:
-У тебя очень хороший акцент.
-Очень хороший? – изумленно повторяет он, закрывая за мной дверь. Его комната такая же, как у меня и Спенсера, разве что цветовая гамма другая, смесь оттенков зеленого.-Почему же, я ведь был с ним рожден. Как же, по-твоему, я должен звучать? – спрашивает он, округляя глаза.
-Сексуально так, - улыбаюсь я ему, замечая, что Чиза, его соседа, в комнате нет.
Брендон улыбается и говорит ,- Спасибо, - выходя из образа. В следующую секунду он стискивает меня в объятьях, жадно целуя. Это застает меня врасплох, но я моментально отвечаю, вздыхая ему в губы. Он отстраняется и говорит:
-Знаешь, если бы мы действительно были в двадцатых годах, уверен, нас бы за такое линчевали.
-Какой романтик.
-Ты меня делаешь таким, -замечает он, и я более чем уверен, что улыбаюсь ему улыбкой -Ты самый замечательный человек, которого я когда-либо встречал.- Он целует меня в уголок рта и бормочет,
-Но это не значит, что я не сделал бы этого. Опасность так заводит, знаешь…
-Не могу не согласиться, - улыбаюсь я ему. Я снова соединяю наши губы, наслаждаясь всем в этом простом жесте. Каждый раз я чувствую бабочек в животе и искорки химии, не говоря уже о том, что все это затуманивает мой разум.

Брендон отступает на шаг, разрывая наши объятья.
-Как я выгляжу?
-Как английский джентльмен в двадцатые годы.
-Правда? Блин, я старался закосить под французский стиль сороковых, - вздыхает он. Я смеюсь, и он улыбается мне, приблизившись ко мне и беря за запястье.-Жаль, что нас не поселили вместе.

-Да, - шепчу я, чувствуя, как его большой палец трется о внутреннюю сторону моего запястья. – Да, жаль.

Он смотрит на меня, а я на него, чувствуя себя немного легкомысленным.

-В любом случае, нам лучше спуститься, - произносит Брендон, убирая руку и убивая такой момент. – Будет небольшой коктейльный час, чтобы немного освоиться и расслабиться.

-Окей, - киваю я.
-Я спущусь первым, - говорит он, очевидно, думая о том, что это будет слишком, если мы появимся вместе. Меня реально не беспокоит то, что кто-то может узнать о нас, тогда как Брендон хочет держать это в тайне. Он быстро целует меня еще раз, сильнее и глубже, его язык задевает мою нижнюю губу перед тем, как он отстраняется. Я стараюсь не дрожать от этого ощущения, а Брендон просто подмигивает мне и выходит.

Я сейчас люблю свою жизнь, и теперь улыбаюсь сам себе. Я сажусь на край одной из кроватей, решая подождать несколько минут перед тем, как уйти самому. Я вздыхаю и оглядываюсь, замечая, что нахожусь на кровати Брендона, потому что его кеды «Vans» торчат из-под нее. Я тихо хмыкаю, ожидая, в этот момент что-то привлекает мое внимание.

Черная записная книжка Брендона лежит на тумбочке рядом с кроватью с балдахином. Я не видел ее с тех пор, как обнаружил, но вот она, золотой круг не даст спутать ее. Записная книжка секретного сообщества TJS. Моя работа детектива не была высока в списке приоритетов на этой неделе. И вот она, ждет, лежит на виду.

Мое сердце начинает тревожно биться, и я отворачиваюсь. Я не должен. Она не моя, а Брендона. Он ее здесь забыл. Он доверяет мне настолько, чтобы оставить меня здесь одного. Но… Чем быстрее я доставлю Питу информацию, тем быстрее закончу. И потом мне не надо будет больше шпионить за Брендоном. Мне не придется ходить за ним по пятам, верно? Верно.

Я подхожу к тумбочке, колеблясь, и замираю. Почему я чувствую себя таким виноватым? У меня даже нет с собой камеры, я всего лишь могу посмотреть. Один разочек…

Я оглядываюсь через плечо на закрытую дверь. Окей. Окей, окей…

Я беру записную книжку и в нерешительности кусаю губу. И снова я сталкиваюсь с прежней информацией, TJS и римские цифры на первой странице. И так до тех пор, пока я не добираюсь до страницы с кодовыми именами. Все так же, за исключением того, что некоторые из имен были отмечены крестиком в конце. Черная Звезда, Котенок, Коала, Зефир и Мясник помечены крестиком. Что это значит? Пять из семи.

Я пропускаю это и быстро долистываю до того места, где остановился в прошлый раз, и это свод правил, ну или, я так думаю.

1. Ценность человека измеряется не золотом, но его сердцем.
2. Хорошее дело не ищет признания.
3. Человек истинного таланта знает, что кровь не дает человеку остроумия или цены.
4. Любой человек, который верит в эти три утверждения и готов связать себя обетом молчания на всю жизнь-

Громкий удар заставляет меня подпрыгнуть, и я быстро заталкиваю в карман записную книжку. Я успокаиваюсь, понимая, что шум исходил из соседней комнаты.

-…почти опоздал, - слышен голос из-за двери, и я смотрю на часы на стене и понимаю, что уже шесть вечера. Я вытираю потеющие ладони о штаны и жду, когда стихнут шаги, перед тем как покинуть комнату, удостоверившись, что никто меня не видел.

Мое сердце все еще бешено бьется, когда я достигаю нижнего этажа, замечая, что задние двери открыты, и сад заполнен джентльменами, официантами и маленькими белыми деревянными столиками и стульями. Я уже на последней ступеньке, когда понимаю, что у меня в кармане до сих пор записная книжка Брендона. Я паникую и замираю. Дерьмо. Надо вернуться и положить ее на место. Мне надо-

-Добрый вечер, сэр, - приветствует меня слуга у дверей, ведущих в сад.

Джон стоит снаружи прямо у входа в ярких лучах солнца, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. И конечно же, он одет в костюм.

-Опаздываете, мистер Росс, не так ли? – холодно интересуется он с английским акцентом.
-Я…ух,ум…- начинаю я.
-Не окажете ли вы мне в удовольствии прогуляться со мной, - предлагает он с одной из его фальшивых улыбок.

Я улыбаюсь так же фальшиво ему в ответ и неохотно следую за ним. Мы спускаемся по белым ступеням от дверей к самому саду. Прекрасный день, и трава зеленеет, не смотря на ранний октябрь. Вообще-то не особо тепло, но и не холодно.

Я поправляю пояс и осматриваюсь. Все держат бокалы и весело болтают, и я понимаю, что Брендон не шутил. Все говорят с английским акцентом, и не важно, насколько фальшиво. И поверьте, некоторые звучат ужасающе фальшиво.

Официант в белом поворачивается ко мне, когда я достигаю конца лестницы. Все официанты и слуги одеты в белое, исключая Гая, который стоит неподалеку в черной форме и следит за процессом с пугающим ликованием в его глазах, его ноздри раздуваются в волнении. Наверное, он – главный слуга.

-Брэнди, сэр? – стоящий рядом слуга спрашивает меня, и я думаю, что он действительно англичанин.

-Да, конечно, - бормочу я в ответ. Официант хмурится, и я быстро прочищаю горло. –Я имею ввиду, да, непременно. Это было бы… замечательно, -бормочу я невнятно, пытаясь сымитировать что-то наподобие превосходного английского акцента. Официант одобрительно улыбается и вручает мне маленький круглый стакан.

Джон все еще рядом, наблюдает за Сигмами. Официант уходит, и Джон не смотрит на меня, когда говорит: «Я слежу за тобой.»

Я почти давлюсь брэнди и просто смотрю. -Извини?

Джон смотрит на меня своими карими глазами, и его взгляд спокоен, собран и опасен.
-Я буду за стенкой весь уикенд. Не думай, что я не знаю, что ты собираешься сделать, - тихо говорит он. – Я знаю.
С этим Джон и уходит, оставляя меня, бледного как привидение. Записная книжка Брендона пылает в моем кармане, и стакан с брэнди дрожит в моей руке. Ох, блять. Вот дерьмо. Джон знает, что между мной и Брендоном что-то происходит. Блять. Дерьмо. Он скажет Питу. Нет, нет, Пит не догадается. Пит хотел, чтобы я соблазнил Брендона, конечно, хотел, но Джон расскажет Питу, что здесь чувства, Пит, конечно же, не поддержит его. Мне нужно, чтобы Пит доверял мне; мне нужно, чтобы он думал, что я рассказываю ему обо всем.

Это плохо. Это правда, етить твою, плохо.

-Ах, сэр Росс!
Я выхожу из транса и вижу Уильяма, улыбающегося мне, держащего стакан с коньяком в одной руке и доставая карманные часы из кармана жилетки. -Замечательно, как раз вовремя, старый друг!

О, господи. Уильям забрал волосы в хвост. Он выглядит смешно. Он звучит смешно.

-Да,- соглашаюсь я, пытаясь подражать его напыщенному говору. – Пунктуальность есть добродетель. Действительно, сэр Беккет.

-Что за превосходное собрание у нас здесь, вы не находите?
-Конечно, соглашусь. Безусловно изумительное, - слышу я свой голос и пытаюсь успокоиться. Я делаю глоток брэнди, и он жжет язык, но все еще приятен на вкус. Спокойно, спокойно… Мне нужно быть осторожным в этот уикенд. Мне нужно убедить Джона в том, что между мной и Брендоном ничего не происходит. Всего один уикенд. Окей, окей, спокойно…

-Мои мальчишка, - раздается знакомый голос, звучащий отрывисто. Я оборачиваюсь и вижу Спенсера, приближающегося к нам, но он не одет в костюм, как большинство из нас. Нет. Явно не костюм.

-Спен.. сэр Смит, во что вы одеты?

-А как ви думаешь? – он смеется. – Традициенный килт, я удивлены, ви не носить это!

Я моргаю в полном смущении и пытаюсь понять, на каком языке он разговаривает.

-Да, сэр Росс, как вы видите, сэр Смит прибыл с Шотландских плоскогорий, - добавляет Уильям. Я смотрю на Спенсера, который стоит в юбке. Ах, извините, в килте, большая разница. На нем белые гольфы по колено, как раз там начинается килт оттенков зеленого и синего. Все это в комплекте с черным пиджаком и жилетом, и явно выделяется из толпы.

-Ах, да, мои мальчишка ждать меня для, но я не смогить идти не остановиться здесь, - болтает Спенсер, так что я не могу разобрать ни слова. – Хде твой килт, мальчишк? – спрашивает он меня. – Ви жи Росс, нет не, из графстфф Росса? Хде ваши национальный гордости?

-Эм… - начинаю я, поняв, что Спенсер только что задал мне вопрос.

-Думается мне, что семья сэра Росса эмигрировала с плоскогорий в середине девятнадцатого века, - вступает Уильям. – Во времена голода в сороковые, если я правильно помню.

Я понимаю, что эта часть, где люди придумывают для меня персонажа.

-Да, действительно. Мы… мы покинули Плоскогорья. Моя бабушка с обожанием говорила о старых землях, - слышу я свой голос. Спенсер трясет головой и говорит что-то о жалости или наглости или шалости.

-Мир сильно изменился со времен войны, - говорит Уильям, грустно смотря, и я никак не пойму, о чем они говорят. – О, глаза мои обманывают меня? Это… сэр Ури? Действительно, он! Не могу поверить глазам своим! Я не видел товарища с тех пор, как мы сражались плечом к плечу в Соммесе!

Уильям манит Брендона к нам, и он улыбается как обычно.
-Уильям, ты ли это? – вопрошает Брендон с наигранным восклицанием. – Билми, это ты!
-Кровно рад встрече, Бойд! – восклицает Уильям, и они скупо обнимаются. Уильям поворачивается ко мне. – Я хочу представить вам своего хорошего друга, сэра Бойда Ури!
Бойд? Что за?
-Это сэр Джеймс Смит и сэр Джордж Росс, - Уильям представляет нас. – Оба с Шотландских плоскогорий.
-Сэр Райан Ро.. - я пытаюсь вмешаться.
-Сэр Росс! – восклицает Брендон, протягивая руку. – Как поживаете?
-Хорошо? – спрашиваю я в полной растерянности.
Брендон понижает голос и говорит:
-Нет, ты должен спросить «как поживаете».
-Как поживаете, - быстро говорю я и пожимаю ему руку.
Брендон поворачивается к Спенсеру.
-Как поживаете, - говорит он снова.
-Как ви жить, - говорит Спенсер и энергично трясет его за руку. –Ви знать Уильям тута?
Брендон в два счета переводит слова Спенсера, прежде чем улыбнуться.
-Да! Я действительно знаю его, мы сражались вместе на войне! Не видел его с тех пор, как нашему другу Лоуренсу прострелили голову немцы. Как же это было ужасно.
-Ох, действительно ужасно! Очень хорошо, что мы выбрались оттуда живыми, - мурлычет Уильям.
-Лучше и не сказать!

Я стою с Брендоном и Уильямом, которые разговаривают про ужасы Первой Мировой войны и кровопролития, свидетелями которых они стали, и стараюсь не думать о том, как на самом деле потрясающе звучит Брендон с его английским акцентом. Спенсер постоянно что-то бормочет, и, кажется, только Уильям способен его понять. Я узнаю, что скоро ужин, где будет больше брэнди и сигар, а так же азартные игры для желающих. Завтрашний день мы проведем, играя в поло и рэгби, а затем будет вечерний чай и больше брэнди и другие джентльменские занятия.

-Поло? – я повторяю, когда Патрик, вроде, какой-то Граф Пембрукшира ну или типа того, зовет нас внутрь, чтобы отобедать, своим более убедительным акцентом.

-Хотеть бы чтоб со мной был моя лошадкэ Сияшкэ, - грустно вздыхает Спенсер.

Я в ужасе поворачиваюсь к Уильяму. -Я не умею кататься на лошади!
-Не можешь? – с удивлением спрашивает Уилл. И снова мне напомнили, что я нахожусь в окружении богатеньких детишек. –Ну, ты всегда сможешь просто посмотреть игру, - говорит Уильям, и я чувствую себя немного лучше.

За ужином я сижу между Брендоном и Спенсером, или Бойдом и Джеймсом, это как посмотреть. Сэр Стамп произносит еще одну грандиозную речь, ведь он их так любит. Он явно вжился в роль, и наверное, это важно, ведь он изучает историю. Только сэр Джонатан Уолкер, похоже, заинтересован в речи и громко аплодирует по окончании оной.

Приносят еду, и я оказываюсь лицом к лицу с творожным пирогом, пастушьим пирогом линкольнширскими сосисками и йоркширскими пудингами. Миленький, хорошенький чизбургер – то, что я действительно хочу. Брендон ест цветную капусту с сыром, йоркширский пудинг и картофель, ничего больше. Спенсер придирчив в выборе блюд.

-Как ви звать енто? – спрашивает он официанта со злостью. – Господь матушка, друг мои, тащить перловкасуп, а если ви не иметь, тогды тащить хэггис! Я немочь жрать енто!
-Конечно, сэр, - официант кланяется и вскоре возвращается с тарелкой какой-то мясной хрени для Спенсера.
-Бэрри! – восклицает Спенсер и весело начинает жевать.

Под столом моя нога касается ноги Брендона. Он смотрит на меня и улыбается, прежде чем вернуться к еде. Я стараюсь не улыбаться, пока мы в большой столовой вместе с другими Сигмами. По другую сторону от меня Спенсер вовлек Джереми в разговор о горных коровах, и он подталкивает меня, говоря: «Давайте, скажи Джереми короф какбы домашний для нас!»

-Да, это так, меня привезли в Англию, избавив от надобности иметь корову, но скорее всего, у моего отца она была, когда я был совсем крошкой, - улыбаюсь я Джереми. Я слышу, как Брендон смеется над моими словами, и украдкой смотрю на него еще раз.

На другой стороне стола я замечаю, что Джон пялится на меня, и я быстро возвращаюсь к еде. Записная книжка Брендона тяжело оттягивает карман, а его нога буквально горит, прижимаясь к моей.




***
К концу ночи я один из тех сигм, кто ещё не спят. Мы в гостиной, и пытаться сохранить английский акцент намного сложнее, когда ты пьешь с 6-ти вечера. Мы расположились кругом, некоторые курят сигары, и мы сидим в креслах, поднимая наши бокалы, подзывая слуг, чтобы они их наполнили.
Мы уже обсудили политическую ситуацию в Европе, наше мнение о выходе из Ирландского Вопроса, гиперинфляции в Германии и другие важные вопросы той эпохи. Мы все слишком пьяны, чтобы продолжить, и, потому что мы не можем говорить об учебе, машинах, фильмах или музыке 2000-ых, беседа перешла к более универсальной теме актуальной во все времена: любовь.

Джон все еще с нами, и я думаю это потому, что он не хочет оставлять меня без присмотра все выходные. Брендон сидит в кресле напротив моего, улыбаясь немного криво из-за переизбытка алкоголя. Спенсер курит сигару рядом со мной на старинном двухместном диване и сэр Томас Конрад говорит:
– Лично я считаю, что виной большинства бед в мире является любовь.
-Это интересная теория, -замечает Брендон. -Не могли бы вы растолковать?
-Конечно могу! – восклицает Том, делая глоток виски. –Конечно, конечно! Как вы все знаете, и я уверен, что у нас достаточно мужества, чтобы подтвердить это, для мужчины практически невозможно пропустить женщину изысканной красоты, особенно если она изъявляет желание.
-Дело говорите, сэр Конрад, - ухмыляется Спенсер.
-Когда я нахожусь в обществе других джентльменов, как сегодня вечером, я полон надежд на то, что нахожусь в компании родственных душ, способных видеть этот мир таким, каким его вижу я.
-Красоте, -говорит Джон, -красоте изысканной природы трудно противится, это я выучил самостоятельно.

-В самом деле. Но в этом и заключается проблема. Осуждается связь с несколькими женщинами, что порождает нелицеприятную репутацию. И к тому времени, как человек уже готов и подумывает о женитьбе, никто не согласится на это более! Это трагедия и преступление!
-Вы выступаете за свободную любовь, сэр Конрад? – спрашиваю я.
-Да, сэр Росс. Да, думаю, это так, - Том пьяно кивает.
-Этим мы и различны, - говорит Брендон Тому. – К примеру, мне бы не хотелось связывать себя с определенным количеством людей, как бы мне этого не хотелось, как вы мило это озвучили. Я предпочел бы любить лишь однажды.
-Поддерживаю, - говорю я. Спенсер молчит. Том кивает, а Джон мечет в меня убийственные взгляды.

Мы допиваем свои напитки, перед тем как пойти спать. Я очень, очень хочу украсть Брендона у всех, пообниматься в темном уголке, но Джон удостоверяется, что Брендон и Том покидают наше общество на втором этаже.

Я смотрю Брендону вслед, когда мы поднимаемся на третий этаж со Спенсером, бормочущим что-то со своим глупым шотландским акцентом, и Джоном, слегка поддерживающим его. Спенсер имеет привычку много пить, в чем грешен и я, но сегодня я сдерживался, потому что Джон следил за мной.

-Ах, ви прав, - бормочет Спенсер Джону, когда мы идем по коридору к нашим комнатам. Я немного отстаю, наблюдая за покачивающимся килтом Спенсера.

-Что вы носите под килтом? Надеюсь, вы не возражаете против этого вопроса, - вступаю я.

Мы останавливаемся около нашей двери, и Спенсер пьяненько жмется к Джону.

-Нисиго, - улыбается он.
-Ничего? – повторяю я с улыбкой, осматривая его костюм.
-Райан, не откроешь ли долбаную дверь? – отрезает Джон, забыв про акцент. Я моментально повинуюсь, и Джон заводит Спенсера в комнату.
-Это его кровать, - говорю я Джону, который вскоре укладывает Спенсера на кровать под балдахином. Я неловко пробираюсь к своей, смотря на Джона, пытающегося отодрать себя от сонного пьяного Спенсера.
-До свидания, друг мой, до свидания, - бормочет Спенсер, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. Джон стоит прямо и делает глубокий вдох. Он смотрит на Спенсера, который чешет свой живот и мямлит сквозь сон.

Я решаю снять пиджак, вешая его на спинку стула. Я ослабляю галстук, и Джон все еще стоит около полуспящего Спенсера. Джон ничего не говорит, лишь смотрит и выглядит немного потерянным. Я прочищаю горло, и он возвращается к реальности, одаривая меня жутчайшим взглядом за весь день.

-Даже, блядь, не думай.

Я немного подпрыгиваю, потому что как раз подумывал, как бы ускользнуть, чтобы увидеться с Брендоном.

-Я прямо за стенкой, - напоминает он мне.

С этим он выходит и закрывает за собой дверь. Я с трудом сглатываю и слышу, как Джон заходит в свою комнату. Спенсер бормочет громче, а потом, кажется, засыпает. Алкоголь делает мои веки тяжелыми, и я быстро раздеваюсь до боксеров и забираюсь под одеяло.

Я знаю, что должен был что-то сделать, что-то, связанное с записной книжкой… Я больше не помню, в чем это заключалось. Но завтра у меня будет время побыть с Брендоном, если я смогу сбежать из-под зоркого глаза Джона.