Название: Futile Wars
Автор: arctic_grey
Переводчик: icoffeu
Бета автора: отсутствует
Бета переводчика: Pacific_Fighter
Пэйринг: ryden
Тип: slash
Рейтинг: overall R
Жанр:  AU, POV 1st, switches
Размер: миди
Статус: закончен
Саммари: Брендон и Райан были вместе около трех лет, но их отношения потерпели крах. Прошло больше года, и они встречаются. У обоих сейчас новая жизнь, но они понимают, что некоторые вещи никогда не меняются.
Разрешение на перевод: получен
Дисклеймер: not real, never happened.
Ссылка на оригинал: http://www.livejournal.com/tools/memories.bml?user=beggarsnotes&keyword=Futile+Wars&filter=all
Примечания переводчика: скажу лишь, что эта работа меня зацепила. как для первого опыта арктик грей в слеше-это очень сильно.

 10.

He's losing it.

Брендон

Адам приехал домой раньше. Черт, я должен был догадаться… Хотя я и не мог знать заранее. Интересно, почему он вернулся? Наверное, я заслуживаю этого. Я заслуживаю быть пойманным. Райан стоит напротив меня, и до нас доносится шум из квартиры. Думаю, Адам не оставит в ней живого места.

Мне нужно все уладить. Нужно все исправить. На мне лежит ответственность.

Я благодарен Райану, что он остался со мной, и знаю, что должен сделать.

- Я думаю…, - тихо говорю я. – Я думаю, ты должен отправиться домой.

Глаза Райана печальны.

- Брендон… Я не хочу уезжать, пока не удостоверюсь, что все в порядке. Это моя вина тоже.

- Нет, это… Ты здесь ни при чем. Адам не пустит меня внутрь, пока ты будешь здесь. Он, может, вообще меня домой не впустит, но он точно не впустит меня, пока ты стоишь здесь, - говорю я. – Мне нужно все уладить, Райан.

Мне нужно, чтобы он понял, почему он должен уйти.

- Но я… Я хотел бы…, - начинает Райан, но потом только выдыхает. Он запускает пальцы в свои волосы, и смотрит в сторону двери. – Да, мне стоит уйти.

Тот мир, в котором мы жили эти несколько дней, разрушен. И как бы мы ни оправдывались, слезы Адама разрушили все наши извинения. Этому нет прощения. Это было неправильно. Я бы хотел подойти к Райану, обнять его, утешить, но не могу. Это неправильно.

Между нами выросла стена, и мы стоим по разные стороны.

Райан слегка откашливается.

- Дай мне… Дай мне знать. Что ты в порядке. Я буду ждать…, - говорит он, и я киваю.

- Хорошо. Я… Я был рад с тобой повидаться, - говорит он, и это звучит очень иронично на фоне шума, что устроил Адам в квартире.

Я хочу этого, но мое желание не играет здесь никакой роли. Мои желания не в счет, я должен ставить Адама на первое место.

Райан отходит на шаг.

- Хорошо. Увидимся еще… Я надеюсь.

Он поворачивается, и спускается по лестнице. Отчаяние и боль переполняют меня изнутри, но я должен не обращать на это внимания. Не сейчас, сейчас не время. Я смотрю, как он уходит, оставляя меня с Адамом.  И вот, что мы имеем: меня выгнали из моей собственной квартиры потому, что я лживая шлюха, и мой парень, который заслуживает лучшего в мире, сейчас сломлен и подавлен из-за меня. И это моя жизнь.

Я один в пролете, смотрю прямо перед собой. Мне нужно поговорить с Адамом. Я подхожу к двери, и стучу.

- Адам? Пожалуйста, впусти меня внутрь.

Ответа не последовало.

Я стучу снова.

- Адам, я знаю, ты меня слы-

Я запинаюсь, когда слышу крик из квартиры. Я не узнаю его. Это Адам, но… Это крик от боли. Приглушенный крик. Не такой, как прежде. Другой, более реальный, резкий, сильный.

У меня начинается паника.

- Адам?! Что это было? С тобой все в порядке?! – кричу я, и колочу дверь кулаками. – Адам! Открой дверь! АДАМ!

Но я ничего не слышу. Ни плача, ни всхлипов, одна бесконечная тишина.

Мне нужно попасть внутрь. Я начинаю выбивать дверь, но она не открывается. Я снова пытаюсь, но лишь еще больше ушибаю себе плечо. Черт, мне нужно что-то другое, я не могу ее выбить.

Я выбегаю на лестницу, и начинаю кричать:

- Райан! Райан! Вернись, нужно выбить дверь! Райан! – кричу во все горло, и молюсь, чтобы он меня услышал. Я слышу быстрые шаги, и вижу Райана у подножья лестницы.

Я не могу дышать.

- Райан, Я слышал… Я не знаю, что это было. Но я не слышу его больше! Нам нужно выбить дверь!

Райан сразу же взбегает по лестнице. Слава богу, он еще здесь. Райан спокоен и хладнокровен, а я чувствую, будто рассыпаюсь на части. У Райана хватает выдержки на нас двоих.

- Чтобы выбить дверь, нужно бить по замку, - говорит он, будто это самый очевидный факт в мире.

Райан со всей силы ударяет по замку, и дверь слегка поддается. Это более эффективно, чем то, что делал я. Он наносит удар за ударом, и останавливается, чтобы восстановить дыхание. Я снова зову Адама, но он не отвечает. Потом я ударяю по замку, и, господи, было бы легче ограбить чужой дом, чем сделать это.

Драгоценные минуты проходят, и я становлюсь все отчаяннее. Мы должны попасть внутрь. Адам мог что-то сделать с собой. Он мог поранить себя. Я нужен ему. Я срываюсь и кричу, и смотрю на Райана.

- Это не срабатывает!

- Это должно сработать, - целеустремленно говорит он. Райан отходит на несколько шагов назад, и делает глубокий вдох. Он смотрит на дверь, и бежит вперед, ударяя по двери со всей силы. Дверь открывается, он заваливается внутрь, и падает на пол квартиры.

Я мгновенно бегу за ним, и помогаю встать. Я осматриваю квартиру, в поисках моего парня.

- Адам? Адам! – кричу я, и понимаю, что уже проходил через это. Я уже был на этом месте. Поэтому я сразу забегаю в нашу спальню, в надежде найти Адама на полу возле кровати, но его там нет. Райан идет за мной, когда я выбегаю в коридор.

Я заглядываю в кухню, и нахожу его. Адам на кухне. Я нашел его. Я стою в проходе и смотрю на него. Райан останавливается за мной, и я слышу, как он в ужасе выдыхает.

- О господи! – говорит он в ужасе.

Я не понимаю, почему Райан так расстроен, мы же нашли Адама.

Вот он, посреди кухни, на полу, в луже крови. Он шевелится и бормочет что-то, что я не могу разобрать. Кровь течет из его груди, его рубашка испачкана ею, и я вижу кухонный  нож недалеко от себя.

Все хорошо теперь. Я нашел его.

Райан

Я обхожу Брендона, и подбегаю к истекающему кровью Адаму. Я приподнимаю его, и прижимаю к груди. Убираю его рубашку, и пачкаю руки кровью. На его груди глубокая рана, и кровь без остановки течет из нее. Что я наделал? О господи. Черт, думай, Райан!  Нужно зажать рану, как всегда делают в сериалах.

Я прижимаю ладонь к ране, чувствую под пальцами его ребра. Кровь течет сквозь пальцы, она теплая, вязкая, и я накрываю ладонь второй рукой. Я чувствую, с каким трудом Адаму удается дышать. Он, наверняка, задел легкие. Черт.

Адам стонет от боли в моих руках, его конечности немеют, и не слушаются его. Он запрокидывает голову, и видит, что это я держу его.

- Нет… Нет… Не ты, - удается ему сказать, и он пытается вырваться. На его губах кровь, во рту кровь. Он кашляет, и кровь брызгает мне на руки.

- Может, ты прекратишь дергаться, и позволишь мне помочь тебе? – говорю я ему, и отчаяние в моем голосе пугает меня. Волосы падают на глаза, и убираю их испачканной кровью рукой, и чувствую, как его кровь оказывается на моем лице, на волосах.

Я смотрю на Брендона, который все еще стоит у двери, и наблюдает за нами. Я вижу, что у него шок.

- Брендон! – кричу ему, он смотрит на меня с отсутствующим выражением лица. Нельзя, чтобы он залип, не сейчас, он не имеет права. – Брендон, позвони 911! – приказываю ему. Он смотрит на меня, но взгляд не сфокусирован. Я его теряю. - Брендон! Ради всего святого, вызови скорую! – кричу в отчаянии, но Брендон не двигается.

- Адам умрет, если ты что-нибудь не сделаешь! – кричу я. – Вызови скорую! Брендон, сделай это ради меня! – молю его, и плачу, слезы катятся по моим щекам, но я ничего не чувствую, кроме паники и хаоса во мне. – БРЕНДОН!

- Хорошо, Райан… Хорошо, - медленно бормочет Брендон, и кивает, я никогда не видел такого испуганного взгляда. Он плетется из кухни, и я молюсь, чтобы он позвонил в больницу.

Я перевожу взгляд на Адама, умирающего у меня на руках. Господи, пожалуйста, не умирай у меня на руках. Пожалуйста…

Адам смотрит на меня, его рот приоткрыт, а взгляд не сфокусирован.

- Ты…, - шепчет он. - Ты намного красивее… чем на фотографиях…

Я с ужасом смотрю на него, а он поднимает руку, и касается моей щеки. Он улыбается. Он улыбается мне, не смотря на то, что морщится от боли и истекает кровью в моих руках. Он улыбается. Потом он кашляет кровью, и она брызгает на его грудь, мои руки, пол. Мне кажется, будто я утопаю в крови Адама.

- Постарайся говорить поменьше, - шепчу я.

Почему я шепчу? Мы шепчем лишь умирающим. Адам не умирает. Он не должен умереть. Он не может умереть. Не может.

Я слышу шаги, и Брендон возвращается, его лицо белое от ужаса, его голос тих, он дрожит.

- Они уже едут… Они так с-сказали… Сказали, ч-что скоро будут.

Брендон

Белый цвет. Белые полы, белые стены, белый свет, белые халаты. Это ошеломляющий контраст по сравнению с тем, что было до этого, когда все было красным. В комнате ожидания больницы тихо, если не принимать во внимание шум от телевизора, проходящих мимо людей, и людей, сидящих рядом со мной и Райаном. Я пытаюсь заговорить.

- Прости меня. Я… Я залип, - пристыжено говорю я.

- Ничего, все в порядке, - бормочет Райан. Мы не смотрим друг на друга.

Адама оперируют уже около двух часов. Я не знаю, что происходит, они не говорят ничего. Полиция уже поговорила со мной и Райаном, они скорее относились к нам, как к подозреваемым, чем как к свидетелям. Интересно, они все еще в квартире, делают снимки и измерения? В случае, если… Если Адам умрет. Если он умрет, им нужно будет провести расследование, выяснить причину смерти. Но я ее знаю. Я – причина смерти. На ноже лишь отпечатки пальцев Адама, но я мог заколоть его его же рукой.

Когда приехала скорая, врачи подумали, что Райан тоже ранен, он был весь в крови. Но это была не его кровь. Ничто не имело отношения к нему. Они говорили о коллапсе легкого и возможном внутреннем кровотечении, когда забирали его. Полицейский, который допрашивал меня, ухмыльнулся, когда узнал, что Райан – мой бывший. Он посмотрел на меня, и сказал: «Любовная ссора. Они обычно кончаются плачевно. Особенно среди молодежи, они всегда хотят больше драмы» и слегка засмеялся.

Это не было смешным тогда, и это не смешно сейчас. Я сомневаюсь, что когда-либо снова смогу засмеяться. Райан сидит рядом со мной на пластиковом стуле. С тех пор мы так и не сказали ни слова друг другу. Нам нечего сказать. Я убил Адама.

- Думаю, они скоро закончат, - тихо говорит Райан. Уже 11 ночи. – Ты уже… Ты позвонил родителям Адама? – спрашивает Райан, и звучит очень уставшим, хотя я знаю, что он продержится еще долго.

- Нет. Я позвоню им… когда узнаю, - шепчу я.

Никто не знает о первой попытке Адама покончить с собой. Никто, кроме Райана. Мы держали это в секрете, Адам и я, мы притворялись счастливой парой, мы говорили, что все хорошо, мы никогда никому ничего не рассказывали. Родители Адама думают, что мы счастливы, они думают, я сделал Адама счастливым, они любят меня, они думают, что я хороший парень. Я предал всех.

В конце - концов, я слышу свое имя.

- Мистер Ури?

Женщина за тридцать стоит в проходе, и я мгновенно подхожу к ней. Райан идет за мной.

- Это я. Как… Как он?

Пожалуйста, пусть он будет жив.

- Вы родственник мистера Барнса? - спрашивает она.

- Я его парень. Партнер. Мы живем вместе.

- Хорошо. Адам, - говорит она для того, чтобы убедиться, что мы говорим об одном и том же человеке, - потерял много крови. Колотая рана прорвала легкое, и у него началось внутреннее кровотечение. Ущерб был бы меньшим, если бы нож не вынимали. К счастью, мы устранили кровотечение, и зашили рану, и сейчас его состояние стабильно, - говорит она, с успокаивающей улыбкой.

Я пропускаю детали мимо ушей, концентрируясь на главном: Адам жив.

- Мы следим за его состоянием, и уверяем вас, с ним будут обходиться наилучшим образом. Адаму нужно будет пройти полный курс реабилитации, хоть это и будет не просто, - врач перевела взгляд на Райана. – Полагаю, вы тот парень, что пытались остановить кровотечение. Знаете, ведь вы спасли Адаму жизнь.

Она ободряюще улыбнулась Райану, но никто из нас не улыбнулся в ответ. Я тяжело сглотнул.

- Спасибо вам, - тихо говорю я. – Могу я… Могу я его увидеть?

Она мотает головой.

- Боюсь, нет. Он проведет в отделении интенсивной терапии ночь, а утром мы переведем его в другую палату. Сейчас мы дали ему снотворное, чтобы он набрался сил под утро. Лучшее, что вы можете сделать, это отправиться домой и отдохнуть.

После этого она ушла, а я лишь стоял и смотрел в пространство перед собой. Я чувствую, как Райан тянет меня за руку.

- Пошли домой, - шепчет он.

Я позволяю Райану вывести меня из больницы. Адам поправится. Доктор сказала, что он поправится. Уже во второй раз я чуть не убил его, второй раз он выживает. Я беспомощен.

Холодный ночной воздух ударяет по лицу, и я вздрагиваю. Райан молча стоит рядом со мной, его почти не видно в темноте. Я не знаю, куда идти. Я не хочу идти домой.

- Проводишь меня до вокзала? – говорит он.

- Да, - шепчу в ответ.

Никто из нас не говорит этого, но оба знаем, что Райан не должен здесь находиться, когда проснется Адам. Мы идем к вокзалу, который находится в нескольких кварталах от больницы. Слегка моросит дождь, но я его не чувствую. Я все еще в шоке от вида тела Адама на полу в кухне.

Ничто уже не исправит это. Не говоря ни слова, Райан берет меня за руку, и слегка сжимает. Я едва чувствую это. Он не смотрит на меня, а я не смотрю на него. Мы медленно идем под дождем, держась за руки.

Райан

На мне рубашка Брендона. Полиция сказала, что я не мог покинуть дом в своей, окровавленной. Думаю, они забрали ее, как вещественное доказательство. Я пытался отмыть лицо и руки в уборной в больнице, но я все еще чувствую запах, ощущаю, и вижу кровь Адама на мне. Думаю, меня это ощущение никогда не оставит.

Вокруг никого, и мы идем в тишине. Это я виноват. Это все моя вина. Я никогда себя за это не прощу. Сегодня что-то умерло во мне, когда я держал Адама, и если во мне что-то умерло… тогда я просто живой мертвец. Я не могу смотреть на Брендона. Я не могу вынести его пустого взгляда и лица без улыбки.

Мы приходим к вокзалу, и я смотрю на расписание. Последний ночной автобус уедет через двадцать минут. Мы проходим к скамейкам в зале ожидания, и садимся.  Мы сидим в тишине, и я держу Брендона за руку.

Я знаю, что не должен быть эгоистом в таких ситуациях, то, что хочу я, не имеет значения потому, что все, что хотел я, было неправильным и ужасным. Но я все равно говорю:

- Я увижу тебя снова? – хотел бы я казаться веселее и беззаботнее.

- Я не знаю, - шепчет Брендон. Я киваю, и перевожу взгляд на мою обувь. На ней брызги крови. – Я должен помочь Адаму с реабилитацией, - бормочет Брендон. Я снова киваю.

Брендон выбирает Адама. Он сделал это в первый раз, и сделал это только что. Конечно, он выберет его. Я почти смеюсь. Не могу поверить, что я такой эгоист.  Адам пытался покончить с собой из-за меня, а я надеюсь, что Брендон сядет со мной в автобус, и оставит все проблемы позади.

Адаму Брендон нужен больше, чем мне. Я не знаю, чего хочу от Брендона, но знаю точно, что этого у меня не будет никогда.

Я хочу извиниться за то, что натворил потому, что я знаю, что это из-за меня Адам на больничной койке. Но извинений мало. Я причинил столько вреда. Но я никогда не хотел, чтобы так все закончилось. Мне осточертело слушать свой собственный голос потому, что от этого ничего не меняется. Но я должен сказать это еще раз.

- Мне жаль.

- Мне тоже… Мне тоже, - говорит Брендон.

Мне плохо. Меня рвать тянет. Я прикусываю язык, чтобы не заплакать, и делаю глубокий вдох.

- Ты… С тобой все будет хорошо? – спрашиваю я.

Впервые, за несколько часов, я вижу слабую улыбку на лице Брендона.  Но это горькая, холодная улыбка.

- Да…

Я всегда любил Брендона. Я никогда не хотел причинить ему боль. Я вспоминаю, как мы сидели в баре в воскресенье, господи, это было сто лет назад… Нет, это было два дня назад. Я сказал Брендону, что всегда хотел лишь счастья для него. И это было правдой. Я бы все отдал, чтобы увидеть Брендона по-настоящему счастливым. Вместо этого, я разрушил ему жизнь. Я убил его. Я должен уехать от Брендона, далеко-далеко,  прежде чем я снова причиню ему боль.

На углу останавливается автобус, и все, кто едут в Ванкувер, выстраиваются в линию. Я тяжело выдыхаю, и встаю. Брендон тоже. Пассажиры исчезают за дверьми автобуса. Я смотрю на Брендона, и чувствую, что слезы держатся на одних ресницах.

Это был худший день моей жизни. Даже когда Брендон бросил меня, мне не было так плохо. Потому, что я надеялся, что ему будет лучше без меня. На этот раз… Я знаю, через что ему предстоит пройти.

- Мне чертовски жаль, Брендон, - говорю я, и никогда в жизни еще не сожалел. Брендон крепко меня обнимает, и я понимаю, что плачу. Брендон мой лучший друг. Я люблю его. Я не хочу оставлять его здесь, в этом аду, но я ничего не могу исправить.

- Я люблю тебя, - говорю я вместо извинения.

- Я тоже люблю тебя, - шепчет Брендон, и целует меня, а я отвечаю на поцелуй. Может быть, все испорчено, но это в этот момент мы честны: мы любим друг друга больше всего на свете. И я не знаю, почему, но мне кажется, что больше мы никогда не поцелуемся.

Брендон

- Прощай, - шепчет Райан, и разворачивается.

- Прощай, - говорю я, и не могу оторвать от него взгляда. Я не могу сделать вдох, когда вижу, что самое дорогое, что у меня есть, уходит к автобусу. Мы можем больше никогда не встретиться. Меня ломает только от одной мысли об этом.

Райан уезжает. Я стою здесь, но он забирает меня с собой. Он забирает с собой мою душу. И я пуст. От меня осталась лишь пустая оболочка. Так не должно быть. Это ужасно и абсолютно неправильно. Я не могу позволить ему уйти. Я не могу остановить его.

Когда Райан подходит к двери автобуса, он поворачивается, чтобы взглянуть на меня. На его лице слезы, на джинсах кровь, в глазах боль, страдание и сожаление. Как только он зайдет, я сломаюсь.

Я проиграл битву. Нет, я проиграл войну. Я месяцами боролся на войне, месяцами терпел неудачи. И я не знаю, против кого я боролся, я не знаю причины, но должна была пролиться кровь. И она не пролилась на меня,  это была не моя кровь. Это была самая бесполезная война в истории человечества потому, что никто, в итоге, ничего не получил. Никто не победил. Но я проиграл.

Райан смотрит на меня в последний раз, и заходит в автобус.