Я все-таки не выдержала и, размахнувшись, запустила стакан в противоположную стену. С мелодичным звоном переливающийся в лунном свете дождь осколков посыпался на идеально чистый пол. Боже, если бы кто-то знал как я ненавидела виски… Ненавидела эту янтарную жидкость, которая прочно вошла в мою повседневную жизнь, вытесняя из нее чувства и разум… Ненавидела… и не могла без нее… Я просто не представляла себе своего существования без этого чертова зелья. Ведь тогда бы мне пришлось остаться один на один со своей болью… утратой… совестью…
Еще раз всхлипнув, я уже не могла сдержать рыдания… Слезы застилали глаза, рисуя перед моим воспаленным сознанием картины прошлого, которые и привели к моему нынешнему состоянию…

- Что? – я вся сжалась от зловещего шепота, с которым он произнес это слово, и старалась не встречаться с ним взглядом. – Что ты сделала? – Вадим медленно приближался ко мне. А я смотрела на него и не находила в себе сил отвернуться. Наверно, именно так смотрит кролик на удава, который вот-вот слопает его. Понимает глупыш, что вот она – его неминуемая смерть, но уже не может ничего изменить. Я зажмурила глаза и повторила:
- Я сделала аборт, - в следующее мгновение моя голова дернулась, а щеку обожгло. Он ударил меня. Впервые в жизни ударил. Наверно, он прав. Да, конечно, прав, но я уже не в силах что-либо изменить. За первой пощечиной последовала вторая. Теперь у меня пылали обе щеки. Но сейчас это было настолько неважно, настолько незначительно, что я просто не замечала этой обжигающей боли. Из глаз полились слезы, которые я старательно удерживала несколько последних часов.
- Ненавижу! – выдохнул он и, что есть силы, впечатал кулак в стену рядом со мной, так что осыпалась штукатурка. Громко выругавшись, Вадим тряхнул рукой, на костяшках выступили капельки крови. – Как ты могла?! Как?! – он встряхнул меня за плечи, как маленькую тряпичную куклу. Единственное, что я смогла, это просто опустить глаза. И сейчас мой взгляд с интересом изучал узоры на его рубашке. – Смотри на меня! – Вадим схватил меня за подбородок, крепко сжав его пальцами, так что щека царапалась о зубы. Ужасно больно. Завтра, наверно, будут синяки. Но что мои физические ощущения по сравнению с невыносимой тоской и болью, что сейчас плескались в его глазах. Я все готова была отдать за то, чтобы не видеть этого, не ощущать, не понимать. Я знала как он хотел этого ребенка, как мечтал о нем. А я просто струсила… Не смогла… Я слабая… Да, я слабая…И всегда была такой, только удачно пряталась за маской железной леди, обманывая всех окружающих и себя в первую очередь. Но теперь наступил момент, когда все маски сорваны, и окружающие могут видеть мое истинное лицо. Я слабая! Я трусиха! Я ничтожество! – Ничтожество,- прошипел Вадим мне в лицо, повторяя мои же собственные мысли. Значит, я была не так далека от истины.
- Вадик, - простонала я, - я не смогла… Я боюсь, ужасно боюсь… - Жалко всхлипнув, я уставилась в его глаза. Но в них читалось лишь презрение. А чего еще я хотела? Я прекрасно знала последствия своего поступка, но все-таки где-то в глубине души продолжала надеяться на то, что он меня поймет… примет все как есть… Глупая! Столько лет знать человека, изучить все его привычки и повадки, уметь угадывать его мысли и тупо надеяться на что-то, что совершенно не соответствует ему? Наверно, только я со своими искаженными представлениями о мире могу верить в это. Но я продолжала умоляюще заглядывать в глубину его глаз и шептать, - Ты же знаешь… Лиза… - выдавила я, захлебываясь слезами. – Я не могу… не могу…
- Видеть тебя не хочу! – он выпустил из рук мое лицо, но продолжал смотреть в глаза. Он был настолько близко, что я чувствовала его горячее дыхание у себя на щеке… чувствовала, как бьется его сердце под тонкой тканью рубашки… Ужасно хотелось просто протянуть руку и коснуться его щеки. Но именно сейчас я понимала, что, наверно, уже никогда не смогу сделать этого. Он не позволит… Крепко сжав кулаки, чтобы не поддаться искушению, я стояла, прижавшись спиной к почему-то холодной стене (странно, раньше мне всегда казалось, что в нашем доме тепло) и со страхом взирала на любимого человека. – Больше никогда, никогда не прикасайся ко мне. – Иногда мне казалось, что он умеет читать мои мысли, настолько точными были его высказывания. – Я не хочу, чтобы ты была в моей жизни… В ней больше нет места для тебя… - он отвернулся и тяжело зашагал прочь. Сейчас он казался совсем маленьким и даже немного жалким: ссутулившиеся плечи, нетвердая походка. Хотелось подбежать и обнять его, прижать к себе и держать крепко-крепко, чтобы он не смог вырваться, не смог уйти. Но я просто стояла и смотрела, как он удаляется из комнаты, из моей жизни… А по щекам текли слезы…
Как только дверь в комнату захлопнулась, я медленно сползла вниз по стенке и зарыдала в голос… Сердце разрывалось от боли, руки немели… А перед глазами стояло его вмиг почерневшее лицо… В ушах до сих пор звучал его шепот…
Именно тогда я впервые взяла в руки бутылку с виски…
[500x250]