Настроение сейчас - ничего так...

- От любви до ненависти… От любви до ненависти… - я качалась стоя на носочках и ухватившись руками за рамки окна. – От любви до ненависти… один шаг… шаг…Я тупо смотрела вниз с высоты двенадцатого этажа на такой привлекательный в своей опасности тротуар, огибающий наш дом. Пальцы рук сводило легкой судорогой от напряжения, с которым я вцепилась в пластик оконной рамы. А босые ступни ног ощущали под собой холодную гладкость подоконника. Странно, но я всегда боялась высоты. Сколько себя помню, любой намек на какие-либо восхождения выше третьего этажа вызывал во мне первобытный ужас, который тут же проникал в каждую частичку моего тела и, что более ужасно, сознания, сковывая его ледяными кандалами. Когда мне было семь, подруга каким-то немыслимым и до сих пор непонятным для меня образом умудрилась вытащить меня на балкон четвертого этажа. Тогда мне казалось, что это самое страшное, что может произойти со мной в жизни. Наивный ребенок, я тогда не знала что это за штука такая – жизнь… А сейчас… сейчас я спокойно стояла на подоконнике, возвышаясь над спящим городом, и легкомысленно раскачивалась на носочках. А страх… страх был, но совершенно другой, не имеющий ничего общего с тем помутнением сознания, которое обычно вызывала у меня высота. Легкий ветерок развевал мои распущенные волосы, и я чувствовала, как они щекочут мне щеки. Откуда-то снизу, со стороны донесся звонкий смех и топот ног. Это парочка влюбленных подростков, веселясь, возвращалась домой, перемежая короткие перебежки по двору с более длительными по времени поцелуями. Жизнь шла своим чередом, наполняя только ей одной понятным смыслом каждую минуту этого позднего вечера. – Всего один шаг… о-дин ша-г… - И я шагнула вперед…
…и грохнулась на покрытый мягким пушистым ковром пол небольшой комнаты, больно ударившись коленом о ножку журнального столика. Но даже звук падения не привлек внимания людей, находящихся в соседней комнате. Я взяла в руки высокую керамическую вазу, стараясь угадать, сколько же она может весить. Интересно, если я сейчас что есть силы шваркну ею об стену, они заметят это? Отреагируют? Впрочем, не буду врать самой себе, ведь я прекрасно знаю, что нет. Я пустое место, бесплотное существо, обитающее за стенкой… что-то непонятно и совершенно незначительное для того, чтобы обратить на себя внимание. Возвратив вазу на свое законное место, я по привычке открыла бар, извлекая из него бутылку виски и стакан. Выверенными движениями плеснула виски в стакан, опустив тяжелую бутылку на журнальный столик. И тихо сползла по стенке, замерев на полу и уткнувшись носом в колени.
В соседней комнате занимались любовью. В тишине квартиры с садистской отчетливостью был слышен каждый звук, каждый стон, каждый вздох… Двое, не обращая внимания ни на что вокруг, с удовольствием понятным только им придавались срасти. И им не было никакого дела до меня, разбитой и потерянной. Им было все равно, что за стенкой сидит человек, отчаянно нуждающийся в помощи.
Я опустила взгляд в бокал с виски. Какой он уже по счету? Я и сама не помню… Третий, пятый, или?... Не знаю. Да и кому это важно? Им все равно, а мне тем более. Я топила в виски свои печали? Не думаю… Я пыталась забыться? Может быть, но это плохо получалось… Я просто тупо глотала обжигающую жидкость, стараясь не думать…не слышать, того, что происходит за стенкой… стараясь просто не существовать в этом мире, в этом измерении… Когда мой разум засыпал в объятиях алкоголя, мне казалось, что все, что сейчас происходит – не со мной… что я вижу все это со стороны… будто в кино… и что это не мой муж сейчас занимается сексом в нашей супружеской кровати с какой-то неизвестной мне девушкой… Да-да. Именно муж. Вы не ослышались и не ошиблись… Вы шокированы? Не стоит… Я давно уже привыкла к этому… настолько давно, что иногда мне кажется, что так было всегда… Я всегда сидела на полу, бездумно глотая виски и слизывая собственные слезы, перемешанные с тушью, и вслушивалась в стоны за стенкой, в легких скрип кровати, в негромкое бормотание двух людей, пытаясь различить в нем родной голос… его голос…

[500x341]