Писать что-либо о музыкантах, говорить о которых даже для журналистов - табу, трудно, но очень хочется. У них уже давно такое число фанатов, что им не просто не надо себя раскручивать, им можно не напоминать о себе и десятки лет спустя - их всегда будут помнить и лелеять, в каждом поколении, вырощенном на здоровой поп-музыке или новом направлении в роке, найдутся те, кто достанут старый родительский магнитофон и будут восторгаться сложными и честными текстами, кристальными отзвуками гитары и губной гармошки на потрескивающей затёртой кассете, глупые мечтатели и псевдо-реформаторы.


К таким нынешним музыкантам из прошлого относятся и Игги Поп, и Патти Смит, и Нил Янг, и десятки других людей, которые не знали границ и преград для собственного самовыражения. Среди них первым для меня навсегда останется Роберт Циммерман, или в простонародье Боб Дилан.
Пытаться описать всего этого человека целиком в паре строк невозможно, поэтому я остановлюсь на одной маленькой части его жизни, больше подходящей для данного периода мировой истории, в котором мы все стремимся сорвать с себя маски и раздеться прилюдно.
The Freewheelin' Bob Dylan альбом глубины воображаемой Марианской впадины, только внутрь конкретного человека. Второй альбом человека, ещё пожертвующего, пожалуй, всем в этой жизни ради истины, веры и правды. Как ни странно, но в его случае это не пустые слова на ветер, а цельное описание последующего пути. 22-летний Дилан предстаёт в роли Мессии, каких не было и не будет ни после ни до.
Всё начинается с девяти вкрадчивых вопросов, первый из них: How many roads must a man walk down, before you call him a man? С самого начала - тупик длиной в две с половиной минуты. И ответ как всегда is blowing in the wind. Этот теоретический диалог со слушателем толкает немного сильнее, чем землетрясение в 7 баллов. За ним идёт трогательная баллада "Girl From The North Country", пронизанная колкими ветрами и какой-то старческой заботой о неизвестной:
Please see if she's wearing a coat so warm,
To keep her from the howlin' winds.
Надо верить, что это нам, во вьюжную Россию (шучу).
Следующая - "Masters of war". Тут я могу сразу сказать, что ни одна кавер-версия не сравнится с оригиналом и голосом Дилана, пускай не самым сильным, но самым пронзительным. Что-то вроде охоты за всеми сильными мира сего с ружьём наперевес. Смелость лирики не отпускает ни разу, сшибает с ног своей силой, твёрдостью и потрясающей прямотой. Ни каких обходных путей:
And I hope that you die
And your death'll come soon
I will follow your casket
In the pale afternoon
And I'll watch while you're lowered
Down to your deathbed
And I'll stand o'er your grave
'Til I'm sure that you're dead.
В Down The Highway напряжение достигнет своего апогея благодаря гитарному перебору и незатейливым рифам, как и в Bob Dylan's Blues оно уже разольётся по венам и вызовет нервный зуд. Я скажу честно, это такие сложные зарисовки, в которых можно только поразиться его мастерству как поэта - игра слов, народные мотивы, дань блюзу.
A-Hard Rains A-Gonna Fall превращается в почти тихий рассказ о духовных мучениях молодого человека, полу-исповедь, эдакое продолжение первых девяти вопросов, взгляд старца глазами юнца:
I saw ten thousand takers whose tongues were all broken
I saw guns and sharp swords in the hands of young children
And it's a hard, it's a hard, it's a hard, and it's a hard
It's a hard rain's a-gonna fall.
Это гимн-призыв раздирает не только внутри, он убивает всю ложь вокруг себя, выворачивает мир наизнанку.
Don't Think Twice It's allright после всего уже должна растереть в порошок особо впечатлительные натуры (я сама лет в двенадцать рыдала под подоконником и воображала себя взрослым брошенным мужчиной). Говорят, Битлам удавалось писать песенки о любви, превращая их в сущность бытия. Дилан делал это неосторожно, неосторожно разбивал сердца, а сам, плут, писал:
I give her my heart but she wanted my soul.
На Bob Dylan's Dream падут сердца даже самых отчаянных циников и лицемеров:
With haunted hearts through the heat and cold
We never thought we could ever get very old.
Всё так просто, лист бумаги, который мы обычно принимаем за лист бумаги превращается в историю тебя, меня, нас.
Oxford Town и эти строки
He comes to the door, he couln't get in
All because of the color of his skin
What do you think about that, my frien' ?
о предрассудках - всего_лишь_зарисовка и опять в цель - дискриминация, негры, Мартин Лютер Кинг.
Corrina, Corrina и Honey, Just Allow Me One More Chance - две песни, чьё авторство не принадлежит Дилану, это отражение фольклора и Генри Джеймса на альбоме, вполне вписывающееся в отсутствии концепции, но немного чужие там, не инородная субстанция, скорее просто разная концентрация гениальности.
I Shall Be Free почти безумна, но в очередной раз подтверждает, что человек с чувством юмора - это тот человек, который смеётся над собой. Почти пьяный сценарий для Кустурицы и в очередной раз:
Well, my telephone rang it would not stop
It's President Kennedy callin' me up
He said, "My friend, Bob, what do we need to make the country grow" ?
I said, "My friend, John, "Brigitte Bardot,
Anita Ekberg
Sophia Loren".
Country'll grow.
Самый честный, искренний и разоблачающий альбом в истории американской музыки, цепкими когтями вырывающий ложь и притворство. Проповедь, чья сорока пятилетняя история не закончится. Это одна из 50-ти записей, отобранных в 2002 Библиотекой конгресса США для национального регистра записей, по словам незабвенной Википедии. Никогда простота слов ещё не принесёт вам такое satisfaction.
Хорош для всех, разнузданных пьяниц и очкастых девственниц, священников и атеистов-агностиков, сторонников и Путина и Обамы и Усамы, врачей и убийц, глупцов и самопровозглашенных гениев.
Послесловие писать к выбросу собственных субъективных эмоций очень неловко и неудобно, хочется разорвать и сжечь, а потом осознаешь, что тут поможет только кнопка del и упаковка Прозака. Но жизнь продолжается. Я вот что хотела сказать, друзья: найдите то, что вы будете любить всю жизнь, чьим советам через моря и океаны вы сможете следовать, постарайтесь хранить это поближе к розовому и стучащему сердцу. И тогда вы никогда не угаснете, морщины никогда не изуродуют вашего лица, вены не сузятся, а душа отойдёт туда, где вечно будет играть любимый проигрыш. Любите музыку. На этой ничуть не трагичной ноте я заканчиваю.