На этой неделе закончился показ сериала «Исаев», сопровождавшийся, в отличие от предыдущего фильма Урсуляка, не только широкомасштабной рекламной кампанией, но и всплеском интереса интеллектуальной прослойки общества к книгам Юлиана Семенова и их старым экранизациям. С этими первоисточниками и соотнесем увиденное, несмотря на то, что журналисты официальных СМИ отчего-то в первые дни показа фильма «Исаев» настойчиво убеждали и подталкивали зрителя к сравнению увиденного исключительно с «Семнадцатью мгновениями весны» и «Ликвидацией». Видимо, эти писаки не подозревали по малограмотности или младости лет, что у Урсуляка были предшественники, а у сценария сериала – первоисточник.

Итак…

Для начала, историческая справка по историческому периоду, в котором действовал Владимиров-Исаев.
Сразу после Октября большевики стали ударными темпами вводить экстремально-утопический коммунизм методом военно-однопартийной диктатуры и жестоких репрессий. Экспроприация вкладов и ценностей у населения, запрет частной торговли, запрет продажи недвижимости, запрет всех газет других партий, запрет самих этих партий, поголовные принудительные работы для представителей «непролетарских классов», государственное распределение всего жизненно необходимого. Встала экономика, грянул голод, побежал народ из городов, всеобщий саботаж подавлялся маузерами ЧК.
На протяжении всей Гражданской войны, в 1917, 1918, 1919, 1920 годах в России было достаточно хлеба. Голода НИКОГДА не было НИ НА ОДНОЙ из территорий белых государств России. Голода не было на территории банд, крестьянских армий, иностранных воинских подразделений. НИГДЕ. Во время Гражданской войны голод был ТОЛЬКО на территории, которую контролировали большевики. Он возникал везде, где они появлялись, и исчезал везде, откуда они уходили. Если бы большевики хотели этого, они уничтожили бы голод.

Американское управление помощью АРА (American Relief Administration) в августе 1921 г. заключило с советским правительством соглашение и с октября 1921 по июнь 1923 г. кормило до 11 млн. человек (половину из них детей), снабжало медикаментами, одеждой и семенами. Комитет норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена и другие европейские организации помогали еще около 3 млн. человек. К лету 1922 г. сведения о смерти от голода прекратились. Принимая помощь от иностранцев, РСФСР одновременно продавала зерно на экспорт. Узнав об этом, американцы прекратили помощь.

А теперь, сопоставив и учтя пропагандистскую составляющую произведений Юлиана Семенова, перейдем к деталям.

Начну с главного героя сериала, ибо выбор актера на эту роль являлся определяющим для дальнейшей судьбы сериала. Сходство или наоборот НЕсходство Владимирова-Исаева с каноническим образом Исаева-Штирлица либо позволит сложиться в сознании зрителя двум многосерийным фильмам в единую кино-антологию «Житие советского разведчика Исаева-Штирлица», либо этого не случится, как не случилось у фильмов-предшественников «Исаева».

На мой взгляд, Страхов, что называется, «попал в образ», в отличие от ранее игравших ту же роль Ивашова и Нахапетова, и его Исаев не вызывает отторжения и ощущения диссонанса с образом Исаева в исполнении Тихонова. Верится, что этот молодой человек через двадцать лет станет штандартенфюрером, чье лицо, жестикуляция и мимика нам так знакомы. Верится, даже если бы Страхов не выкладывал ежика из спичек.
Впрочем, для этого ему не потребовалось большого дарования, поскольку Штирлиц в первых, примерно пяти, сериях фильма Лиозновой также мало является действующим героем, а скорее значимой смысловой деталью интерьеров, в которых происходит крах Третьего Рейха. Аналогично поступал в течение всего фильма Исаев Страхова.
На преемственность фильмов играет в прямом смысле слова музыка Таривердиева, в которой слышатся темы «Семнадцати мгновений весны».

Теперь перейдем, по традиции, от признания заслуг и удач к критическим соображениям.

Если кто-то помнит, то был в СССР актер Александр Кайдановский, игравший в первой экранизации повести «Бриллианты для диктатуры пролетариата» князя Воронцова. Вот он – был КНЯЗЬ. А актер Пореченков, в лучшем случае, - кучер этого князя по фактуре и повадкам. Жирный минус, учитывая глубокий смысл, который несла в себе сюжетная линия, связанная с Воронцовым.

Абсолютно бессмысленно была убита агент большевиков Лидия Боссе подручным депортируемого из Эстонии резидента германской разведки Нолмара. Если она была вычислена, как агентесса, то наблюдение за ней дало бы разведке Германии и лично дискредитированному провалом в Ревеле Нолмару большие перспективы в вычислении других агентов и следующей из этого контр-игре. А Боссе, вместо этого, непрофессионально шлепнули. Стыдно, господа. Так дела не делались даже в 19-ом веке, а уж в прагматичном 20-ом и подавно.

В фильме резидент ЧК в Ревеле Роман, брат расстрелянного, с его же помощью, служащего Гохрана Шелехеса, также необъяснимо сообщает Исаеву, что он не собирается возвращаться в Совдепию, после чего его практически сразу убивают ликвидаторы из ЧК.
Где логика? Либо не сдавай брата (что естественно, для нормального человека) и оставайся в Эстонии, либо если сдал брата под расстрел, то с чего вдруг оставаться? Где объяснение невозвращенчеству? Зато режиссеру есть возможность показать изуверское лицо кровавой гебни, большевистской «чрезвычайки» для тех, кто считает Советскую власть – роковой ошибкой истории.

Я слышал упреки, что советские люди в первой части фильма «Исаев» представлялись… малосимпатичными и недалекими. Склонен не согласиться с этой точкой зрения. Революция выметнула наверх отнюдь не самых лучших. Если посмотреть на коллективные фотографии тех времен, то это просто рыло на рыле, с редкими вкраплениями перепуганных лиц образованных людей, чье лицо все-таки обезображено интеллектом, но старательно мимикрирующих под окружающую гоп-компанию. И вот эту-то урлу Урсуляк и показывает в весьма органичном для них амплуа ворья и расхитителей.
Плохо другое. Люди, не вызывающие брезгливости у зрителя выражением лица, в сериале проходят по статье «злодеи-белогвардейцы-организаторы преступлений». К ним примыкают семья Владимировых, Бокий и, условно, Блюхер с раз и навсегда замершим выражением лица пациента в депрессивном психозе.

Отчего я назвал свою частную рецензию «Исаев начал за здравие, а кончил за упокой»? Оттого, что повесть «Пароль не нужен» слаба сама по себе, как первоисточник. Это - проходная повесть «на троечку», вот и пришлось ее расцвечивать режиссеру то эпигонской сценой встречи «через окно» Исаева с отцом, в оригинале расстрелянным в повести «Бриллианты для диктатуры пролетариата», то лакейским антиамериканским эпизодом, на потребу «генеральной линии» и «придонным слоям общества», в редакции Владивостокской газеты.
Перечтя повесть «Пароль не нужен» вдоль, поперек и даже квадратно-гнездовым способом вы, господа, не найдете ни одного упоминания о том, что адъютант полковника Гиацинтова был одноглазым. Зато какая отсылка к фильму Лиозновой с одноглазым Айсманом!
Также не обнаружите уже народной мудрости о том, что «Запоминается из всего разговора последняя фраза», которую якобы даровал молодому разведчику Исаеву все тот же полковник Гиацинтов.
Эти и многие, многие другие эпизоды, столь ярко выглядевшие на экране, к примеру, оборона Блюхером и его охраны отцепленного в заснеженной степи штабного вагона, в книге ОТСУТСТВУЮТ. Трудно из плохой книги сделать хорошее кино, не скатившись в подражание более удачным лентам и конъюнктуру текущего момента.

Последние пятнадцать минут фильма едва не угробили в моих глазах образ Исаева, превращающегося в нечто среднее между героями анекдотов майором Прониным, ответственно не спавшим пятые сутки, и Штирлицем, которого распоряжения и сообщения Центра настигали даже с берлинского забора. Зрителю, в моем лице, было абсолютно неясно, какого черта не спится герою, и отчего он так беспрекословно выполняет абсолютно идиотские распоряжения Центра, словно не понимающего, что посылать человека в полнейшем психофизиологическом расстройстве на новое задание – это значит обречь его и порученное ему задание на гарантированный провал.
Впрочем, утопление, по фильму, в проруби полковника Гиацинтова, перспективного в плане закордонных контактов и разведдеятельности, ради сомнительной цели оставить Исаева во Владивостоке для контроля над и без того неуклонно рушащейся власти купцов Меркуловых – вполне укладывается в означенную схему действий Центра. К счастью, наша разведка таких глупостей в действительности не делала.

Можно еще много рассуждать, перебирая те или иные несостыковки сюжета и упущения режиссера, поскольку каждый зритель, смотревший фильм с горячим сердцем, но, при этом, холодным разумом может добавить свои пять копеек к данной теме.

Основные свои размышления я уже изложил и вердикт мой будет следующим: диск с этим фильмом, в отличие от «Ликвидации», я покупать не стану, хотя при повторе через пару лет быть может посмотрю. Событием этот фильм не стал, впрочем, провала тоже не случилось. Мы можем поздравить себя с более-менее складным формированием «жития разведчика Исаева».
торрио