Больше, чем любовь?Оо Ну, смотря к кому испытываешь... тут с названием подумать надо)) Хотя что может быть больше любви, ума не приложу...

Miro_just_me, вот и я не могу понять ... (((

это Любовь...или
Жизнь

я кину тебе это.... оставишь, если сочтешь нужным. но прочитать рекомендую

Отрывок из Божественной Комедии Данте (перевод Чижевского)
В безбрежности великого пространства
Теряется ничтожная Земля,
Подобная чуть видимой пылинке,
Когда она в слепящих струях Солнца
Пред взорами людскими протекает.
Вперед и ввысь простерлась бесконечность
Прозрачного бездонного эфира,
Усеянного точками-звездами…
Вокруг – все пусто, лишь на точках,
Несущихся с безумной быстротою,
Таится жизнь, о смерти изнывая…
Мильоны лет минуют для вселенной,
Как миг один, как миг неуловимый,
Исчезнут солнца, звезды и планеты…
На месте их – другие возродятся,
Изменится картина мирозданья…
О, человек, как ты пред этим миром
Своим существованьем мимолетным
Дерзаешь мыслить о своем бессмертьи!
Но ты – бессмертен и смотри на звезды,
Как на друзей – собратьев бытия!
Смелей окинь безбрежное пространство
Пытающим, скоролетящим оком,
Вдохни струю прозрачного эфира, -
Струю любви, рожденную от света
Вселюбящей и благостной вселенной!..

Ты видишь: там, за дальними морями
Безмерного и сладкого пространства,
В котором тонут все земные взоры,
Живет любовь и движет и мирами,
И солнцами, и звездами – всей жизнью,
Которая от века и до века
Разлилася свободными ручьями,
Дающими начало бытию!..

О, посмотри, как движутся планеты:
Одна к другой, одна другую держит
В объятия незримыми руками!..
И, если сердце к сердцу разгорится
Любовью чистой, искренней любовью –
Как сердце к сердцу властно тяготеет!
И, управляясь силами одними,
Друг друга держат чудному закону
Покорные и верные собратья!

Учится, люди, надо у природы
В ее разнообразных проявленьях,
От дальних звезд до капли, что повисла
На травке миленькой растущей скромно
В туманных зеленеющих лугах!..
Вы видите, как в этой малой капле
Сияет Солнце теми же лучами
Что с высоты летят и согревают
Усталое, измученное тело!
О, капля с Солнцем спорит! Кто сильнее!..

Прополз жучок и эту каплю выпил
И ею сыт на целый, яркий день!..
Он день живет, единый день – то время,
Что Солнце свой свершает полукруг
Над милою и доброю Землею,
Рождающей великие сердца!
Он ею сыт, и жизнь благословляет
И радуется Солнцу золотому,
Зеленой травке, голубым просторам,
Которые, как некие виденья
В его зрачках, что меньше малой крошки,
Во всем своем величьи отразились,
Во всем своем величьи утонули.

О, Господи, когда Твои творенья –
Бездонные, безмерные просторы
На миг один способны воплотиться в душе жучка, живущего лишь утро,
И он своей чуть видимой головкой
Охватывает мир до горизонта
И видит Солнце, ставшее далеко,
И, день живя, Тебя благословляет –
Не может быть, чтоб люди, чей рассудок
Стремиться охватить крылами знанья
Вселенную с великими мирами,
Кто чувствует гармонию творенья,
Кто знает, что ничто не умирает
Бесследно и бесцельно на Земле,
А в жизнь иную должно воплотиться,
Кому рассказывают камни те преданья,
Что перед ними в вечность уходили,
Рассказывает чудными словами –
Не может быть, чтоб он Тебя не видел
И в небе, распростершимся бескрайно,
И в камне, что из темных недр явился,
В жучке иль мушке или таракашке,
Свершающих свой путь неодолимый,
Рожденные от Слова и от Света!

Любовь, любовь – единый голос всех!..
Тот голос, что в прекрасные созданья
Слагал псалмы великому светилу,
Волнам, ветрам и горам, что несутся,
Как храмы Тимы к венцу живого света,
Который славил тучные поля,
Луга, леса, синеющие дали,
Влекущие блуждающее сердце
Прозрачной дымкой, тайной и прекрасной;
Который вдруг в ничтожном человеке
Воспел Тебе подобное созданье.

О, человек, покинь свои сомненья!..
Возможно ли напрасно сомневаться
В том, что вечно, ярко и прекрасно…
Ты любишь? – Да! О, будь же благоскловен
Порыв любви в сей жизни скоротечной,
Пронесшийся ласкающим эфиром
По нежной и младенческой душе!
Как трудно нам, блуждающим по миру,
Что мысли ширь окинуть не дерзает,
Набресть на точку искренней любви!..
Но если так завещано от века,
И ангелы с звездою путеводной
Сопутствуют в скитаниях твоих,
И ты набрел на сердце, что любовью
Наполнилось и жаждет лишь любви, -
Да славится Божественный Создатель!..
На сетуй лишь! Единый миг любви,
Любви прекрасной, вечно и нетленной,
Дороже будь ничтожных искушений,
Дарящим нас бесплодным сладострастьем!..
Единый миг – и ожили два сердца
Для жизни неразлучной и всемирной…
Бессильна смерть, когда условье было
Не умирать во что бы то ни стало!
О, человек, посмейся же над смерть.,
Как раньше смерть смеялась над тобой!..
Твой дух уплыл в далекую безбрежность,
Но тело продолжает быть частицей
Такою же, как дух нерукотворный,
Такою же бессмертною, как дух!..
Земля для нас не хладная могила –
Земля – есть Жизнь, исполненная
Неба, со всей его воздушностью эфирной!..
Когда цветут душистые деревья
И в воздухе купаются цветками,
Несущие на дальние пространства
Симфонии душистых ароматов
В неведомой и живородный пыльце –
Лежат тела недвижно под землею,
Лежат тела и тихо отдыхают,
Питая корни соками своими,
Созревшими в бродячей нашей жизни.
От корней сок подъемлется струями,
Проходит ствол и ветви и питает
Прозрачные и розовые души,
Цветущие на кладбище зеленом!..
И пыльца та, летящая случайно
По тихому течень. Ветерка
Несет свои живые вечно силы
Все вдаль и вдаль – в безмерное пространство,
Чтоб вновь расцвесть своим душистым цветом
И вновь и вновь для жизни возродиться!..

Бегут века… Минуют поколенья,
И жизнь людей изменится совсем…
Но где-нибудь сойдутся снова души,
Которые так пламенно любили,
Иль пыльцею от розы ароматной,
Иль от акации, что душу сладко
Баюкает на волнах тихоструйных, -
И встретятся, и вновь узнают друга,
Упьются вновь любовию великой,
Изведают великое блаженство,
Расставшись вновь, когда минет их лето!..
Бегут века… Давно исчезли люди…
Потухло Солнце… Многие те звезды,
Которые так ласково сияли
Над душами на сгинувшей Земле,
Исчезнут тоже… и родятся снова
В далекой и чудесной стороне
Всеблагостной Владычице-Вслеленной…
Но где-нибудь, в безбрежности миров,
Когда-нибудь, через мильон столетий,
Те души, что так пламенно любили
На позабытой временем Земле, -
Обрадуются встрече, улыбнуться
И кинутся в родимые объятья…
Но век пройдет, и срок опять минует –
Разлука вновь до встречи в новом мире.

а я кину вот что:

ЯЗЫК ЛЮБВИ

Роберт ШЕКЛИ


Однажды в послеполуденный час Джефферсон Томс зашел в кафе-автомат выпить чашку кофе и позаниматься. Усевшись и пристроив поблизости конспект лекций по философии, он взглянул на девушку, управляющуюся со стайкой роботов-официантов. У девушки были дымчато-серые глаза и волосы цвета ракетного выхлопа, фигурка у нее была тоненькая, но отлично очерченная, и, глядя на все это, Томс внезапно ощутил, что к горлу подкатывает комок, а на ум почему-то приходят осенний вечер, дождь и огонек свечи.
Вот так к Джефферсону Томсу пришла любовь. Чтобы познакомиться с девушкой, этот обычно сдержанный молодой человек послал жалобу по поводу слишком автоматического обслуживания. Когда встреча состоялась, Томс был косноязычен и переполнен чувствами. И все же он ухитрился назначить ей свидание.
Девушка - ее звали Дорис - согласилась сразу. Коренастый черноволосый студент произвел на нее впечатление. Тут-то начались муки Джефферсона Томса.
Несмотря на успехи в изучении философии, ок обнаружил, что любовь - это восхитительное и в то же время на редкость беспокойное чувство. Даже в веке, в котором жил Томс, веке, когда космические лайнеры уничтожили расстояние между отдаленными мирами, болезни были окончательно побеждены, войны - немыслимы, а все вопросы, имевшие хоть малейшую важность, образцово разрешены, проблема любви оставалась все такой же сложной.
Старушка Земля жила лучше, чем когда бы то ни было. Города сверкали пластиками и нержавеющей сталью. Оставшиеся кое-где леса представляли собой тщательно охраняемые островки зелени, где вы могли отдыхать в полной безопасности, поскольку все звери и насекомые были удалены в специальные гигиенические зоопарки, и там с завидным умением воспроизводились их естественные условия жизни.
Даже климат Земли поддерживался искусственно. Фермеры получали свою порцию дождя между тремя и половиной четвертого утра, на стадионах собирались толпы смотреть программу солнечных закатов, а торнадо создавали раз в год на специальной арене во время празднования Всемирного дня мира.
Но в делах любви царил тот же беспорядок, что и всегда, и Томс воспринимал это болезненно. Он попросту не мог выразить свои чувства словами. Такие обороты, как «я от тебя без ума», были затасканны, и «я люблю тебя», «обожаю тебя» не выражали существа дела. Они не могли передать всей глубины и пыла его переживаний, В сущности, они даже обедняли их: поскольку теми же словами выражался любой стереотип, любые малозначительные мысли. Люди пользовались ими в повседневных разговорах, и сплошь и рядом можно было услышать, как они любят свиные отбивные, обожают закаты и без ума от тенниса.
Все существо Томса восставало против этого. Он дал себе клятву никогда не говорить о любви теми же словами, что и о свиных отбивных. Но к своему великому разочарованию, обнаружил, что не может выдумать ничего лучшего. Он обратился к своему профессору философии.
- Мистер Томс, - сказал профессор, утомленно покачивая очками, - любовь пока еще не стала предметом наших исследований. В этой области не было выполнено ни одной значительной работы, за исключением так называемого Языка Любви тианцев.
Легче от этого не стало. Томс продолжал размышлять о любви и мечтать о Дорис. В часы их обычных встреч, по вечерам, около ее двери, когда тени от плетей дикого винограда скользили по ее лицу, Томс мучительно пытался рассказать о своих чувствах. Отказавшись от общепринятого языка влюбленных, он старался выразить мысли как-нибудь поэтичней.
- Я испытываю к тебе то же чувство, - говорил он, - какое звезда испытывает к своим планетам.
- Как это огромно! - отвечала она, чрезвычайно польщенная.
- Я не то имел в виду, - признавался Томс, - Мое чувство гораздо больше. Ну; например, когда ты идешь, я вижу перед собой...
- Что?
- Лань на лесной прогалине, - сказал Томе, хмуря брови.
- Как очаровательно!
- Я совсем не стремился быть очаровательным. Я хотел выразить некоторую свойственную тебе неуклюжесть, и вот...
- Но, милый, - возразила она, - я совсем не неуклюжа. Мой учитель танцев...
- Я не говорю, что ты неуклюжа. Но самая сущность неуклюжести, которая... которую...
- Понимаю, - сказала она.
Но Томс знал, что она ничего не понимает.
Так он был вынужден отказаться от необычных способов выражения своих мыслей. Скоро он обнаружил, что не может сказать Дорис ничего мало-мальски важного - каждый раз все оказывалось совсем не то, просто ничего похожего.
Между ними постепенно вырастало длительное унылое молчание.
- Джефф, - умоляла она, - ну скажи хоть что-нибудь.
Томс пожимал плечами.
- Пусть даже совсем не то, что ты думаешь... Томе вздыхал.
- Ради всего святого! Я не могу этого вынести!
В конце концов он сделал ей предложение. Он готов был допустить, что .любит ее, но уклонился от развития этой темы. Он объяснил, что брак должен быть основан на искренности, в противном случае все будет обречено на неудачу.
Дорис нашла эти порывы превосходными, но от замужества отказалась.
- Ты должен сказать девушке, что любишь ее, - заявила она. - Ты должен повторять ей это по сто раз на день, Джефф, и даже этого все равно мало.
- Но я же люблю тебя, - запротестовал Томс. - Я хотел сказать, что у меня такое чувство, словно...
- Перестань!
Получив такой отпор, Томс подумал о Языке Любви и отправился к своему профессору.
- Говорят, - сказал профессор, - что у аборигенов планеты Тиана II был особый и единственный в своем роде язык для выражения любви; Им казалось совершенно немыслимым сказать: «Я люблю вас». В таких случаях они использовали слова, точно отражающие вид и класс любви, которую они ощущали именно в данный момент.
Томс кивнул, и профессор продолжал:
- Конечно, вместе с языком развивалось и искусство творить любовь, поистине невероятное в своем совершенстве.
- Это именно то, что нужно! - воскликнул Томс. - Как далеко до Тианы II?
- Порядочно. И к тому же ехать туда незачем - жители планеты вымерли.
- Следовательно, язык утерян?
- Не совсем. Двадцать лет назад землянин по имени Джордж Веррис отправился на Тиану II и изучил Язык Любви с помощью нескольких уцелевших тианцев.
Томс долго и тяжело размышлял. Путешествие на Тиану II было нелегким, длительным и дорогим. Возможно, Веррис умрет, прежде чем он доберется до места, или откажется учить его языку. «Стоит ли любовь всего этого?» - спрашивал себя Томс.
Он продал ультракомбайн, аппарат искусственной памяти, учебники философии, несколько акций, полученных в наследство от деда, и оплатил поезд до Грантиса IV, ближайшего к Тиане II пункта, куда регулярно отправлялись звездолеты. Покончив со всеми приготовлениями, он пошел к Дорис.
- Когда я вернусь, - сказал он, - я буду в состоянии точно высказать тебе, как сильно... Я имею в виду, Дорис, что, когда освою искусство тианцев, ты будешь любима так, как не была еще любима ни одна женщина.
- Ты думаешь? - спросила она. Глаза ее засветились.
- Ну, - сказал Томc, - слово «любима» не совсем точно выражает это. Однако я имею в виду нечто очень близкое. - Я буду ждать тебя, Джефф, - сказала она, - но, пожалуйста, возвращайся скорее.
Джефферсон Томc кивнул, смахнул слезы, сжал Дорис в объятиях и поспешил в космопорт. Через час он был в пути.
Четырьмя месяцами позже Томc уже шел по пустынному проспекту тианской столицы. По обеим сторонам его вздымались величественные строения. С помощью карманного тианского словаря он разобрал вывеску на одном из зданий: «Бюро консультаций по проблемам любви четвертого уровня».
Он миновал «Институт по исследованиям замедленной привязанности» и двухсотэтажный «Дом для эмоционально отсталых». Это был город, целиком посвятивший себя исследованиям и советам в делах любви.
Для дальнейших размышлений времени не было, Прямо перед ним находился гигантский «Комбинат любовных услуг». Из мраморного подъезда вышел старик.
- Кто вы? - спросил он.
- Я Джефферсон Томс, землянин. Прибыл сюда, чтобы изучить Язык Любви, мистер Веррис. Веррис внимательно посмотрел на него.
- Но это не простое дело, Томс. Язык Любви почта так же сложен, как нейрохирургия или практическая юриспруденция, Нужна работа, много работы. а также талант.
- Я буду работать.
Томс запоминал длиннейшие перечни чудес природы, с которыми можно сравнивать различные чувства. Каждый предмет в природе был занесен в каталоги, классифицирован и снабжен подходящими уточняющими эпитетами.
Когда он вручил весь перечень, Веррис начал тренировать его в ВОСПРИЯТИИ любви. Томс изучил странные мелочи, из которых складывается состояние влюбленности. Некоторые из них были настолько комичны, что он не смог удержаться от смеха.
Старик строго увещевал его.
- Любовь - серьезное дело, Томс. Вам кажется смешным, что предрасположение к любви часто создается скоростью и направлением ветра...
Вскоре Веррис устроил ему десятичасовое письменное испытание, которое Томс выдержал с отличными оценками. Он был полон стремления поскорей закончить учебу, но Веррис заметил, что левый глаз его ученика подергивается, а руки начинают дрожать.
- Вам необходимы каникулы, - сообщил ему старик.
Томс подумывал об этом и сам.
- Вы правы, - сказал он с едва скрываемым нетерпением. - А не отправиться ли мне на несколько недель на Цитеру?
Веррис, которому репутация Цитеры была известна, улыбнулся.
- Не терпится испытать новые знания?
- Но черт побери! - взорвался Томс. - Должен же я немного поэкспериментировать! Должен же я показать самому себе, как все это действует. Особенно «Подход 33-СЦ». В теории он выглядит чудесно, однако я сомневаюсь, что он сработает на практике.
Они забрались в принадлежащий старику космический корабль и летели пять дней до маленького безымянного планетоида. Совершив посадку, старик привел Томса на берег быстрой речки, где вода была огненно-красной, а пена сверкала. По берегам росли низкорослые деревья с листьями цвета киновари. Даже трава - оранжевая и голубая - не походила на траву.
Томс проводил дни, странствуя по берегам рек или любуясь цветами, которые жалобно стонали, когда он приближался. По ночам три сморщенные луны играли друг с другом в салки, утреннее солнце совсем не было похоже на желтое солнце Земли.
В конце недели посвежевшие и обновленные Томс и Веррис вернулись на Тиану П. Томс научился различать пятьсот шесть оттенков Истинной Любви, от самых первых, робких ее проявлений до наивысшего чувства.
В один прекрасный день Веррис сказал:
- Вот и все.
- Все?
- Да, Томс. Сердце не имеет теперь от вас секретов. Возвращайтесь к своей молодой леди.
- Лечу! - воскликнул Томс. - Наконец-то она узнает!
- Пошлите мне открытку, - попросил его Веррис. - Я хочу знать, как пойдут у вас дела.
- Непременно, - обещал Томс. Он горячо пожал руку своему учителю и отбыл на Землю.
У дома Томс вдруг почувствовал, что на лбу у него выступила испарина, а руки начали дрожать. Он мог теперь точно определить это чувство как Ожидательную Горячку второго уровня. Но что толку - это была его первая практическая работа, и он нервничал. Правда ли, что он освоил все?
Она открыла дверь, и Томс увидел, что Дорис стала еще красивее.
- Я вернулся, - тихо сказал он.
- О, Джефф, - произнесла она нежно. - О, Джефф. Это было так долго, и я сомневалась, нужно ли это. Теперь я знаю.
- Ты... знаешь?
- Да, дорогой! Я ждала тебя! Я бы прождала еще сто, тысячу лет! Я люблю тебя, Джефф! Она очутилась в его объятиях.
- Теперь скажи мне, Джефф, - просила она. - Скажи мне!
Томс смотрел на нее, чувствовал, ощущал, рылся в классификации, подбирал эпитеты, проверял и перепроверял. И после долгих поисков и выборов с абсолютной уверенностью, приняв во внимание свое теперешнее настроение и не забыв учесть климатические условия и фазу луны, скорость и направление ветра, солнечные пятна и другие обстоятельства, влияющие на любовь, он сказал:
- Дорогая, я на редкость хорошо к тебе отношусь.
- Джефф! Ты, конечно, можешь сказать больше! Язык Любви...
- Этот язык чертовски точен. Мне очень жаль, но фраза «На редкость хорошо к тебе отношусь» в точности выражает мои чувства.
- О, Джефф!
Это была жалкая сцена и очень болезненное расставание. Томе отправился путешествовать.
Он нанимался на работу то здесь, то там, перебиваясь чем придется; Затем он встретил хорошенькую девушку, ухаживал за ней, в надлежащее время женился и занялся домашним хозяйством.
Друзья говорят, что Томсы достаточно счастливы, хоть в доме у них большинство людей чувствуют себя не слишком уютно. Они живут в красивом месте, но многих раздражает быстрая река красного цвета. Да и кто может привыкнуть к деревьям цвета охры, и трем сморщенным лунам, играющим в салки в необычном небе?
И все же Томсу там нравится, а миссис Томс - покладистая молодая леди.
Томс написал на Землю своему профессору философии, что по крайней мере для себя он решил проблему исчезновения населения Тианы II. Тианцы, видно, настолько углубились в теорию любви, что у них руки не доходили до практики.
А однажды он послал короткую открытку Джорджу Веррису. Он написал, что женился, что ему повезло, и он нашел себе девушку, к «которой питает нежное чувство».
- Везучий, черт, - проворчал Веррис, прочтя открытку.

Ты все еще хочешь классифицировать?

Dark_Ol_U23_leneri, да хочу!
Целуя_Звезды, великолепно, спасип я сохранюю ...

AL_-_The_secret, ну не наю тогда(

Dark_Ol_U23_leneri, кто бы сомневался ...