Ей было двенадцать, тринадцать - ему.




 

Им бы дружить всегда.




 

Но люди понять не могли: почему




 

Такая у них вражда?!




 

Он звал ее Бомбою и весной




 

Обстреливал снегом талым.




 

Она в ответ его Сатаной,




 

Скелетом и Зубоскалом.




 

Когда он стекло мячом разбивал,




 

Она его уличала.




 

А он ей на косы жуков сажал,




 

Совал ей лягушек и хохотал,




 

Когда она верещала.




 

Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,




 

Но он не менялся никак.




 

И все уже знали давно, почему




 

Он ей не сосед, а враг.




 

Он Бомбой ее по-прежнему звал,




 

Вгонял насмешками в дрожь.




 

И только снегом уже не швырял




 

И диких не корчил рож.




 

Выйдет порой из подъезда она,




 

Привычно глянет на крышу,




 

Где свист, где турманов кружит волна,




 

И даже сморщится:- У, Сатана!




 

Как я тебя ненавижу!




 

А если праздник приходит в дом,




 

Она нет-нет и шепнет за столом:




 

- Ах, как это славно, право, что он




 

К нам в гости не приглашен!




 

И мама, ставя на стол пироги,




 

Скажет дочке своей:




 

- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,




 

Зачем нам твои враги?!




 

Ей девятнадцать. Двадцать - ему.




 

Они студенты уже.




 

Но тот же холод на их этаже,




 

Недругам мир ни к чему.




 

Теперь он Бомбой ее не звал,




 

Не корчил, как в детстве, рожи,




 

А тетей Химией величал,




 

И тетей Колбою тоже.




 

Она же, гневом своим полна,




 

Привычкам не изменяла:




 

И так же сердилась:- У, Сатана! -




 

И так же его презирала.




 

Был вечер, и пахло в садах весной.




 

Дрожала звезда, мигая...




 

Шел паренек с девчонкой одной,




 

Домой ее провожая.




 

Он не был с ней даже знаком почти,




 

Просто шумел карнавал,




 

Просто было им по пути,




 

Девчонка боялась домой идти,




 

И он ее провожал.




 

Потом, когда в полночь взошла луна,




 

Свистя, возвращался назад.




 

И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!




 

Стой, тебе говорят!




 

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?




 

Значит, встречаешься с ней?!




 

С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!




 

Не смей! Ты слышишь? Не смей!




 

Даже не спрашивай почему! -




 

Сердито шагнула ближе




 

И вдруг, заплакав, прижалась к нему:




 

- Мой! Не отдам, не отдам никому!




 

Как я тебя ненавижу!