Дождь! Дождалась! Ну нет, вовсе не ждала, где-то между солнечными бликами, ненавистью к себе, к своему страдальческому виду, от которого отражение в зеркале подергивалось помятыми и взлохматившимися волосами, где-то от "любовь моя" до "иди на х*й", будто они, эти стервятники чувствовали или только и ждали вставить свое слово в мое тленное существование, сколько я сплю в день?,час, два, просыпаюсь на часа три и снова сплю, и уж если человек сходит с ума, то от своих снов, вспоминая врезавшиеся в подсознание моё огни фонарных столбов, а главное земля под ногами, асфальт, под тяжелыми ботинками, места, которых нет и где уж я точно не бывала, и дорога одна, туда где дороги нет, так вот, просыпаюсь и начинаю медленно припоминать что произошло, как, где я оказалась, когда на часах 3 дня, а мне снится ночь. И вот начиная с самого финала восстанавливаю картину, но никогда не дохожу до начала, а что в начале было? Слово. Какое такое слово? Не помню. На этом все обрывается, ни отрывков, ни иллюзий, ни призрачных теней, только целые картины, но без заглавия, эпиграфов и сносок. И множество вопросов, направленных в прошлое, и только один ответ: "Да пошло оно все!" Тут я и подумала, что не сопротивляясь мой организм перешел на диету, потому что зубы болят или рот набит болячками, но мой рацион таков, к примеру, на сегодня: 3 киви, 1 груша, 2 картошки выпеченные, 1 яйцо не всмятку.
И вот дышу, и земли под ногами не чувствую, и общаюсь не особо охотно, что даже сестренка двоюродная разочаровалась, потому как хватило от силы минуты 2 на разговор со мной. Ну что за вопрос: "А чё так?"... Ну ниче так, что я могу ответить, он и звучит словно "Заткнись", эвфемизированно "не говори ни слова". Да, действительно, пошло оно все, и пошли они все, кто так и не достучался, не добрался до моей деревянной двери, не приоткрыл дверь, сказав: "Пошли, я покажу тебе удивительный мир, где нет твоих теней, где никто не посылает друг друга идеальным для понимания языком, где вообще разговаривают только на иврите, латинском, древнегреческом, санскритом трепеща, и пусть все завидуют от своей немощности, что место это загробное, но живее вашего".
А сколько было причин для пессимизма? Сколько попыток вылететь из гнезда? Да остановило меня лишь одно, что 5 этажей для смерти губительны, для ее превосходства над миром, а чтоб не 5 лететь, а все чикагские небоскребы вместе взятые. Да кто вообще сказал, что суицид есть трусость? А что храбрость по-вашему? С парашютом или без него? "С парашютом", - ответите. За себя умереть или за Родину? "За Родину". Таблетками себя напичкать, химией или от повышенной дозы радиоактивного излучения, спасая пятирогатую корову? "От коровы". Смешно! Неправда ли? Нет? А я смеюсь! Нет, ржу! До посинения, пока глаза не выкатятся и голосовые связки не переплетутся в двенадцатиперстной кишке. Так что заткнитесь, когда я обливаюсь смехом.
Где же ты? Моя Смерть? Когда ты мне так не нужна?!
Где ты была, в мороз под 40 я ожидала тебя ночью в пустом заснеженном поле, озябшая от огромного количества звезд зимнего неба?
Почему в тот день нашли труп девочки из параллельного класса с несколькими ножевыми ранениями, и не моё тело оказалось изуродованным от грубого насилия четырех наркоманов, и не я шла через посадку в ту роковую для Марины ночь?
Почему судорогу свело лишь когда вода мне была по подбородок, и не было у меня с собой булавки?
Почему я спускалась этажом ниже делать уколы соседке, чтобы не так мучительно ей было умирать в объятиях своих детей от лейкимии, когда она, медсестра, обязана была исполнять свой долг на мне, которой испускать последний вдох без терзаний совести за неоставленное потомство?
Почему всю свою жизнь отец пил беспробудно, но был трезв когда сидел за рулем и не попала я пассажиркой правого сиденья под встречной камаз,который не уступив дорогу выехал с грунтовой справа, не подъехала запоздалая скорая помощь, не пожал в безысходности санитар плечами, не сказав: "Увы, без шансов"?
Почему не нашлось достойного человека, ради которого я бы изрезала себе вены, будь даже лезвие тупым и вода в ванной холодной?
И в конце концов? Прыгая с чертового колеса, оставляя предсмертную записку, этот студент просто забыл одеть крылья!
И если ты соизволишь прийти, Смерть моя, я не буду пялиться глазами с избытком страха и пятится назад, запутывая свои следы, и если ты решишь взять меня, я также обниму тебя удушающе, я вцеплюсь ногтями в область, где у простых смертных предполагается Сердце, и втисну зубы тебе в шею со страстью накопленною монахиней давшей обед безгрешия!