Вам подают водку из морозильной камеры.

Из погребов современности.

Приносят ледяную бутылку с кухни. Только что достали из убийственного холодильника " Stinol ".

Или из переносной холодильной камеры "Vitrifrigo", "AC/DC" или "Rosan".

В ларьке-остановке "24 часа" вам продают бутылку из побледневшего стекла с этикеткой, одноименной нашему президенту.

Или самой популярной фамилии среди официального населения Петербурга. Среди неофициального самая популярная, наверное, Гвиниашвили.

Паленую водку или хорошую. Все зависит от того, как она пойдет — на утро и самая лучшая заслуженная марка алкогольной продукции может вылиться в унитаз потоком вашей блевотины. После получаса зависания в туалете, когда блевать уже нечем, а спазмы, сжимающие ваши ребра, продолжаются, изо рта вытекает желудочный сок. Такая светло-синяя жидкость, похожа на средство для мытья посуды.

Вам подают ледяную водку, которая наполняет стопку тягучим ручьем. Кажется, еще чуть-чуть, и этот ручей замерзнет прямо над столом, превратиться из тягучего тела в твердое. Смотрите на наполнение своей стопки и невольно проводите аналогии между желудочным соком, которым, вполне возможно, придется любоваться с утра.

Или придется блевать в ванную, где спит Ваш по пояс раздетый друг.

Вариантов много.

Ледяная водка отмораживает Ваше горло. Тут уже не воскликните "хаааааа, обжигает!!!".

Ледяная водка откликами боли будит каждое зарождение кариеса в Ваших зубах.

И еще она хорошо дает в голову. Слишком хорошо — не успеваете остановиться, и вот уже ползаете по грязному полу парадной, бесполезно пытаясь поздороваться с проходящими мимо людьми.

Потому что все они кажутся Вам знакомыми.

Если "водка — зло", то ледяная водка — мать всех демонов. Сорок градусов, раскалившие ад.

Насчет градусов. Просто кто-то давно и по-пьяни заслонил большим пальцем "слеш" и нижнюю окружность в значке процентов (%) на этикетке водочной продукции, вследствие чего над цифрой 40 осталась лишь одна окружность, символизирующая в системе СИ градусы.

Цельсия, Кельвина.

Прочие фамилии.

Кто-то заслонил пальцем две трети символа, и теперь мы все считаем, что содержание спирта измеряется в градусах.

Очнуться в ванной, когда на Вас сверху блюет Ваш вчерашний собутыльник, можно не только после ледяной водки.

Есть еще портвейн за 26 рублей в том же ларьке-остановке, откуда только что выходил мужик с шуршащим мешком. Сквозь полиэтилен проглядывали горлышки водочных бутылок. Вы смотрите косящимся взглядом, ваши руки согнуты в локтях, ладони в карманах короткой кожаной куртки подозрительного коричневого цвета. Уже коричневого выцвета.

Вы, чуть не наткнувшись на растущее около ларька дерево, открываете металлическую дверь. Вы просите портвейн и отдаете две десятки.

— Остальное я занесу потом, ладно Мариша&? — запинаясь, говорите Вы, а "Мариша" записывает что-то шариковой ручкой на клочке бумаги. Обычно это пустая упаковка от блока жвачек — такой хмурый, пахнущий клеем картон.

"Мариша" уже суммирует в столбик.

Если на улице холод, то Вы, закрыв за собой скрипящую дверь ларька "24 часа", быстро возвращаетесь домой со своей добычей. После нескольких таких походов начинается путаница: ларек работает 26 часов, а портвейн стоит 24 рубля или наоборот?

Если же на улице тепло — местные алкаши не дадут Вам прохода. Будут просить мелочь, глоток портвешка, будут канючить и постоянно здороваться с Вами за руку. Местные алкаши будут рассказывать вам какие-то истории, а местные будущие алкаши (в возрасте где-то от 16 до 25) будут постоянно драться друг с другом и искать повод подраться с Вами. Местные задорные ребята будут часто брать с собою небольшие перочинные ножи.

В Питере, возле дома 9 на Пулковском шоссе, летом 2004 года почти каждый вечер бродил странный щуплый дядя с ножиком и резал шеи вечерним покупателям прямо перед ошалевшими продавцами.

Просто подходил сзади, обхватывал шею ничего неподозревающего человека и резко проводил лезвием ножа по горлу.

Как это ни удивительно, но ни одна из его жертв не погибла.

А в ТСБ нам показывают ужасы про провинциальных маньяков.

Та же история, что и с Челябинском, где покалечили двух солдат. Раздули дикий скандал, хотя служащие на том же Кавказе по возвращении в Питер рассказывают, как Деды убивали духов с одного удара кулаком в голову.

Кого-то посадили на полгода и выпустили через четыре месяца за хорошее поведение.

Вы пьете портвейн прямо из горлышка и слушаете подобные рассказы. Слушаете и уже понимаете, что ничего не понимаете, однако испытываете сильное желание кивать и всячески показывать рассказчику, что заинтересованы. Вы даже пытаетесь спорить о том, чего не смогли понять или услышать.

Вы пьете в компании людей, грабящих прохожих.

В компании белорусов, приехавших в Вашу страну скрываться от статьи.

Или в компании бритоголовых бонов, ломающих ребра всем, кого посчитают приехавшими в Вашу страну скрываться, воровать, работать, жить или любить.

А через пару дней Вы рассуждаете о том, как мерзко быть быдлом, и что всех их надо пересажать.

Вы пьете в таких компаниях, о которых по трезвости и не слышали никогда. С такими людьми, которых вы боитесь в повседневной жизни. Когда люди пьют ледяную водку — они другие. И у них другие компании.

Скидываетесь и посылаете знакомого человека за закуской и соком, потому что обнаруживаете, что кроме водки дома ничего нет.

Обнаруживаете, что завтра не встанете на работу или учебу, потому что человек, ответственный за еду и сок отсутствовал полтора часа, а когда вернулся, то принес пять литров пива. Денег больше нет, и вы запиваете водку пивом.

А через неделю пьете мартини с белым вином, в компании каких-нибудь хихикающих блондинок.

Шампанское на Новый год сразу из трех бутылок.

Пьете странное модное пиво или вино из коробок.

Абсент в попсовом клубе Метро, абсентер в простом метро. Баночка, завернутая в глянцевый журнал.

Пьете все, что попало.

Глинтвейн, Кровавую Мэри, Солти-Дог.

Спотыкач или Ерша.

Цель всегда одна.

Но каждый раз, нажравшись и отключив свой мозг, Вы пялитесь в потолок и думаете о человеке, а не о пьянстве.

Вы думаете о ней и хотите умереть, лишь слабость опьяненных суставов не дает вам взять нож и разрезать горло. Разрезать по-настоящему. Мужчины не плачут, но жизнь от этого прекрасной не становится.

Когда Вы пьяны — Вы ведь очень скучаете по кому-то, правда?