[250x375]
Настроение сейчас - завтра тяжелый день

Мне 41 год. Ей, наверное, около шестидесяти, я не знаю точно. Да и не волнует меня возраст. Я люблю ее. И мне плевать на то, что она меня старше, что она не так богата, как я, что она из провинции... Это все абсолютно не важно! Я ее люблю... Мы расходились несколько раз и вновь возвращались друг к другу. Я ничего не мог поделать со своими чувствами к ней. Я ее люблю...

Каждый день вспоминаю, как мы познакомились. Пускай уже прошел не один десяток лет с того времени, я помню все так, как будто это было вчера...
Я влюбился тогда с первого взгляда. Как мальчишка. Впрочем, тогда я и был мальчишкой. Мне было 20. Мне очень много говорили о ней. Ее знали все... кроме меня. Я узнал о ней все, что мог. Узнал чудовищно мало. Практически ничего. Помню, сложно было добиться встречи с ней. За несколько недель до того я встретил ее в городе абсолютно случайно.
Я узнал ее сразу же, я не мог не узнать. У меня были сотни ее фотографий и я почти каждый день просматривал их. Любовался ее красотою, необыкновенною красотою. Она меня пленила. Не зная ее лично я влюбился. Заочно, так сказать.
Насколько безумно было мое удивление тогда, в тот обычный весенний день, передать не сможет никто и ничто. Место встречи было прекрасным. Метро. Красная киевская линия метро.
Я никогда не изучаю пассажиров. И в тот раз особо не пускался в это занятие. Я ехал сидя. И на одной из станций (кажется, это была "Арсенальная") она зашла в метро. И стала как раз рядом со мной. Я был поражен. И тут же уступил ей место. Она удивилась, она улыбнулась. Эта ее улыбка... Господи, сколько я готов был за нее отдать!..
С почти неприкрытым интересом я смотрел на нее всю дорогу. Я напрочь забыл о том, что я куда-то держу путь и что у меня есть дела. Я ехал с ней. И вышел с ней. Преследовал. Тихо, осторожно, ненавязчиво. Я умею это делать. Тайное преследование продолжалось недолго - меня хватило на 10 минут. Потом я не выдержал и подошел к ней, поздоровался. Она почему-то не удивилась. Позже я понял - так должно было быть. "Это Судьба"...

Мои этюды в багровых тонах закончились. У меня теперь была Тайна. Этого не знал никто, кроме нас.
Стремительный роман. Страстная любовь. Всеподавляющая нежность. Разница в возрасте вызывала недоумение у моих друзей. Вернее, у "друзей". Близкие мне поняли все и искренне радовались. Родители тоже были не в восторге. И когда они мне открыто это заявили, я съехал от них. С тех пор я не находился дома больше суток.
Безумие... Сладкое-сладкое... Приятное-приятное... Сладострастный трепет... Любовь...

Я скопил деньжат и мы уехали на две недели в Грецию. Правда, кроме дороги у меня ни на что не хватило и в Греции мы тратили ее деньги. Я не хотел растрачивать ее имущество, но она настаивала. Я никогда не мог ей отказать...
Две недели абсолютного праздника. Они потом стабильно повторялись в разных городах и странах и никогда не надоедали. Днем - пляж и экскурсии, вечером - рестораны и дискотеки, ночью - безумства в номере "для молодоженов"... Мы спали так мало, что потом отсыпались на родине месяц...

Романтика наша длилась так долго... Мы посвещали друг другу стихи и рассказы, музыку и даже картины. Если можно назвать картинами мои извращения с карандашами и компьютером.

Мне было 23 когда мы расстались впервые. На полгода. Она принеслась ко мне на работу на всех парах. Всеми правдами и неправдами я отпросился домой. Полдня и полночи мы любили друг друга. Она говорила, что не может без меня жить. Я говорил, что мы будем вместе всегда. Ошибался ли я?.. Нет, я почти не ошибался.
Еще два года безумной романтики. На сей раз две недели абсолютного праздника были в Италии. Ницца, Рим, Венеция... Песни, которые пел гондольер, были аккомпаниментом для наших поцелуев.

Мне было 25 когда мы расстались во второй раз. Полюбовно. Каждый в глубине души знал, что долго друг без друга нам не прожить.

Мы продержались почти 23 месяца. Я пришел к ней июньской ночью. Был сильный дождь и я промок насквозь. Дверь открыла мне заспанная и уставшая девушка. Она... Нам не потребовались слова, прикосновения говорили сами за себя. Она засыпала на моем плече. Снова...
Мы были в Индии. О, насколько же там было прекрасно! Прогулки на слонах, нежность возле Тадж-Махала...

Из Индии нас вернулось уже трое... Нашему счастью не было предела. Мы были готовы быть родителями, обсуждали наше будущее "на троих" и все еще шли, держась за руки. Это должен был быть мальчик... За три месяца до предполагаемых родов ночью ей стало безумно плохо. Ребенок родился мертвый. Диагноз я тогда не запомнил. Замерзший, испуганный, уставший я понял только одно: детей она теперь иметь не может.

У нее почти каждый день были истерики, иногда я силой вливал в нее успокаивающее. Она говорила, что я могу уйти от нее, что так мне будет лучше. Я отрицал все ее слова, клялся быть с ней до конца. Она засыпала в три часа утра на моих коленях, вся в слезах. Я стал похож на тень. Она все время плакала. Обое очень много курили, а она начала еще и много пить тогда. Приходила ночью или уже утром. У меня на столе на кухне был включен телевизор и стояло две полных пепельницы. Она что-то кричала, а я брал ее на руки и нес в ванную, под холодный дождь. Она потом тяжело заболела. Врач странно смотрел на эту странную парочку: тень-мужчина с прокуренным голосом и крошка-женщина с красными глазами. Лечились тогда вдвоем. Мне было 27, ей - около сорока.

Когда лечение было окончено, мы снова расстались. У меня появился ребенок на стороне. Мальчик... Необыкновенно, но он не был похож на свою мать. Он был похож на нее. И на меня.

Мне было 33, когда мы вновь встретились. У нее тогда был кто-то. Но его быстро отодвинули. Она называла себя старухой. Я говорил, что ей 18. Каждый ее день рождения был 18тилетием. Она познакомилась с моим сыном. "Это наш мальчик", - говорила она и слезинка медленно скатывалась по ее щеке...

Больше мы не расставались. Она засыпала на моем плече как и 10 лет назад... Мы вели тихую семейную жизнь. Когда сыну исполнилось 12, он решил жить с нами. Его мать тяжело вздыхая провожала мальчика к нам. Через год "мамой" он называл не биологическую мать, а ее. Он был нашим сыном.

Сейчас ему 15. Он учится в 10ом классе в той же школе, где учился я. Он пишет свою музыку и свои стихи. С друзьями они собрали группу и играют и соединяют в себе не один и даже не два направления.
Из моих окон все еще можно услышать старую, почти забытую музыку. Музыку нашей молодости.

Мы будем вместе до последнего вздоха, я знаю. Мы любим друг друга вот уже 20 лет. Это Судьба.