Настроение сейчас - послевоенное

Бросок, захват, крепкие тиски зубов противника на холке. Ничего, это терпимо. Зато я схватил его за горло, крепко, изо всех сил…и вот уже его хватка слабеет. Всё решилось в тот момент, когда враг ошибся и раскрылся. И больше не имеет значения кровоточащая рана на плече. Теперь хватка противника слабеет, и он медленно умирает. Вот в его тупых глазах на секунду промелькнуло осознание того, что только что произошло. Мгновение после этого он попытался освободиться от моих «лобзаний», но тем самым лишь усугубил своё положение. Теперь рана напоминала кратер на его горле. Эта твердолобая мразь думала, что разорвёт меня на части, а теперь сама оказалась на тропинке смерти. И до этого гада наконец дошло, что он умрёт. Он предпринял ещё одну попытку, и у него почти удалось вырваться, но я был готов, и, оттянув рану, схватился за неё с ещё большей силой. Теперь ему точно конец. Даже Хирург, что смотрел за боем с кровавым упоением демона, ничем не сможет помочь этой зверюге…а ведь неплохо знали друг друга. Иногда даже удавалось поболтать, если клетки оказывались рядом…а вот ведь как жизнь извернулась!
Он дёрнулся в последний раз и обмяк. К нему мгновенно подбежал ЕГО, и отнёс уже мёртвое тело Хирургу. Они звали его именно так – Хирург. С большой буквы. Мы любили и боялись его. После каждого боя нас вели, а, нередко, и несли, к нему. Победителей восстанавливали, ведь нас ещё можно было использовать. Проигравших освобождали от мук там же, где Хирург штопал победителей. О проигравших я никогда не задумывался. Не к чему. Я всегда побеждаю. Главное не сильно повредить себя. Некоторых победителей так же освобождают, т.к. их раны не совместимы с дальнейшей Карьерой. Но это меня не касалась. Ведь Она так не поступит. Никогда.
Я помню тот день, когда впервые встретил Её. Она нашла меня, несмышлёного и такого слабого. Помогла стать сильным, быстрым, непобедимым. Нам пришлось пройти через многое, что бы сделать меня таким. Она не останавливалась ни перед чем, когда делала из меня бойца. Я видел боль в Её глазах. И я тоже был готов на всё. Я помнил главное правило: Всё для Неё. А, поэтому, падать было не больно, а вставать – легко. Я прошёл весь курс и стал идеальным оружием. И тогда Она привела меня сюда. В этот новый, странный, жестокий мир. Мир, где меня знали как Гладиатора…
Но его простые законы понравились мне, и я очень быстро прижился здесь. Я долго готовился к этому, а посему мир вечных баталий привлекал меня. Здесь я был в своей истинной стихии. Я понимал, что Она готовила меня для этого мира. А, значит, я обязан буду полностью продемонстрировать свои возможности. Для Неё.
Поднявшись с пола, я побрёл к Хирургу. Плечо очень саднило, и я был уверен, что сейчас Она поведёт меня к Хирургу. Я посмотрел на Неё, но Она не сдвинулась с места. Взглядом указав на мой угол, Она отвернулась. Интересно, что бы это значило? Возможно, мне предстоит ещё один бой? Но какой в этом смысл, если я могу истечь кровью раньше, чем он начнётся? Но Её приказ абсолютно ясен. Значит надо вернуться. Ведь Она столько сделала для меня.
Хирург освободил моего бывшего противника и, бросив на меня странный взгляд, удалился прочь. Я знал, что был любимчиком Хирурга, за свою силу и хладнокровность в бою. Но я не мог понять, что было в этом взгляде…так странно.
Но прочь мысли. Появился противник. Вот его удерживают у края арены. Меня не надо удерживать. Я умею ждать. Я давно понял что те, кто проигрывают первый бросок, зачастую проигрывают весь бой. Хотя, с такими ранами, как у меня, шансов оставалось бесконечно мало. И с каждой секундой их становилось всё меньше. Надо вставать, иначе его просто отпустят и он разорвёт меня лежачего. Поэтому я встаю и надеваю фирменный боевой оскал. Сейчас начнётся круговерть. Он моложе, но я опытнее. Надо показать молокососу, чего я стою…
Внезапно я вспомнил свой второй бой. Я тогда был абсолютно молод, и мою шкуру ещё не покрывала та густая паутина шрамов, которую я носил сейчас. Тогда меня выпустили против какого-то древнего ископаемого, которое непонятно каким образом ещё выживало в моём, тогда ещё новом, мире. На этом старикане, кроме множества шрамов, было ещё и несколько свежих кровоточащих ран. Они ещё даже не успели затянуться. Я принюхивался к воздуху, втягивая ноздрями сладкий аромат крови. Я был на таком взводе, что меня с трудом удерживали прутья моей клетки. И как только клетка открылась, я набросился на него. Я был уверен, что с лёгкостью разорву эту рухлядь, но старик оказался на удивление проворен. Он пропустил мой первый яростный выпад и сильно прихватил меня за ногу. Тогда я впервые узнал, что такое техника боя. Не просто бездумное борьба, кто сильнее и выносливее, а расчётливое сражение, в котором побеждает тот, кто раньше заставит противника ошибиться и открыть шею. Можно сказать, что тот старик стал моим первым учителем. Я помню, как я убивал его. В тот раз молодость взяла верх над опытом, но сейчас я прекрасно понимаю, что во многом мне помогли те, кто так удачно изранил эту паршивую тварь…
Это станет уже третьим моим боем, за сегодняшний вечер. Это будет тяжело, но я смогу. Я просто должен.
Первым броском новичок набросился на ветерана. Он вложил всю свою ярость и силу в этот прыжок. Растянувшись в воздухе в одну сплошную линию он метнулся к ветерану. Но старик не стал бросаться в ответ. Покачиваясь от кровопотерь, ветеран пропустил молодого в строну и позволил ему удариться головой в ограждение, а затем мгновенно набросился на своего молодого конкурента. Они начали дикую возню и невозможно было разобрать, где голова, а где ноги. Дикая кутерьма боя захлестнула обоих, и теперь всё мог решить один верный захват…
Спустя несколько секунд всё было решено. Молодость вновь взяла верх над опытом. Но Гладиатор нашёл, чем удивить собравшихся сегодня гостей. Он умудрился вывернуться и оторвать своему противнику ухо и честь кожи с шеи. Новичок лишь на секунду отпустил ветерана, но этого вполне хватило для того, что бы опыт доказал свою силу. Он выскользнул из захвата противника и сам захватил его шею. Раны Гладиатора были смертельны, но он не отпустил противника даже в тот момент, когда испустил дух. Он удивил всех присутствующих тем, что умудрился провести все 3 раунда, не проиграв ни разу. До этого никто не мог совершить такого, но этот боец действительно был лучшим. Пожалуй, надо будет купить у его хозяйки потомство или, хотя бы, семя. На сегодняшний куш директор тотализатор сможет позволить себе и не такую роскошь. Побольше бы таких Гладиаторов, и можно завязывать…
Хозяйка благосклонна посмотрела на лежащую возле Её ног горку мяса и принялась принимать поздравления вперемешку с соболезнованиями. Пожалуй этот гибрид показал себя с наилучшей стороны. Максимально долгий срок активного периода жизни(8 лет!), максимальная обучаемость и преданность хозяину. Это попахивало неплохим контрактом с Минобороны, или, как минимум, с охранкой. А пока можно было бы направить деньги, полученные в результате «тестов в боевых условиях» на дальнейшее развитие породы…
Хирург молча смотрел на скульптуру. Скульптуру абсолютной ярости, ненависти, любви и смерти. Почти все известные Хирургу эмоции были запечатлены в этой композиции, состоявшей из двух мёртвых собачьих тел. Оба пса яростно боролись до конца, и оба не выжили. Молодого не было жаль. С ним и так было сразу ясно, что он быстро прогорит. Да и к Гладиатору никаких особых сожалений он не испытывал. Через него прошло уже множество таких жертв человеческого азарта. Но что-то в этот раз было не так. Что-то в уже помутневших глазах Гладиатора, не давало покоя опытному ветеринару. Это была не боль, не ярость и не жажда крови. Хирурга всегда потрясал этот пёс, а теперь он просто не мог понять, что же именно испытал этот прогоревший дотла воин…
Откуда было знать простому ветеринару частной клиники, Дмитрию Олеговичу Невременко, что обычный бойцовый пёс, выведенный и воспитанный исключительно для подобных игрищ, за несколько мгновений до смерти получил знание. Знание, кардинально перевернувшее его жизнь. Гладиатор узнал, что за чувство крылось в глазах Хирурга, за несколько секунд до начало боя. Это было сочувствие. Сочувствие к псу, приговорённому к смерти. Именно это чувство увидел Пёс в его глазах. И в последние жалкое мгновение, когда сознание Гладиатора уже проваливалось в некую сырую, тёмную и вязкую массу, он осознал, что вся его жизнь проведена в рабстве. Что всю свою жизнь он любил и боготворил Ту, что даже не видела в нём живое существо, способное чувствовать боль. Пёс осознал это в последнее мгновение своего существование и не выдержал. Впервые за всю свою жизнь он захотел заскулить и поджать хвост. От простого осознания своей ненужности и бесцельности. Но откуда ему, простому ветеринару, знать о всех перипетиях души бойцового пса. В действительности, его удивила слеза, оказавшаяся в уголке глаза Гладиатора, ярко блестящая сотней граней алмаза под светом ярких софитов на сцене этого театра смерти и жизни, которым так любили баловать себя Большие Люди…