Глава 1

На дороге стоял человек, с волшебной палочкой. Почти как из сказки.
Правда, эта палочка была неказистой и была полосатой. Но, как и палочка из
сказки, выполняла почти все желания владельца. Вернее, она выполняла одно
желание - иметь деньги, а деньги выполняли все остальные желания. Стоящий
на дороге человек был почти волшебником, потому что, если он взмахивал
волшебной палочкой, движение замирало и многотонные грузовики, легковушки,
навороченные "Мерседесы" и джипы мгновенно глохли и останавливались. У
человека с палочкой было длинное, как у восточных джиннов, имя:
инспектор-дорожно-патрульной-службы-капитан-Сыч. Он был таким же неказистым
на вид, как его палочка, но таким же могущественным, как она. Сегодня
волшебник по имени инспектор-дорожно-патрульной-службы-капитан-Сыч был злым
волшебником. Вернее, очень злым! Потому что с утра поругался с женой, был
не жрамши и только что узнал, что за поездку его дочери в Англию, на
языковые курсы, нужно доплатить двести баксов. Причем немедленно.
Дочь у него была молодая несимпатичная тринадцатилетняя дура, которую
он, тем не менее, сильно любил. Потому что больше было некого - жену он
давно уже терпеть не мог, а родителей схоронил. Одинок был волшебник по
имени инспектор-ДПС-капитан-Сыч, как снимающий все ограничения знак на
дороге. Никого у него не было, кроме дочери. И ничего, кроме полосатой
волшебной палочки, с помощью которой он творил для нее чудеса. Вот и сейчас
нужно было сотворить очередное, которое она от него ждала, чудо...
Инспектор увидел машину и взмахнул волшебной палочкой.
Машина остановилась. Как вкопанная. Палочка работала, палочка своей
волшебной силы не утратила!
- Инспектор-дорожно-патрульной-службы-капи-тан-Сыч, - предупредил
волшебник водителя о том кто он такой есть и какие чудеса способен творить.
И произнес заклинание, потому что любой ребенок знает, что одной
только волшебной палочки для волшебства мало, нужно еще знать специальные
волшебные слова.
- Ваши-документы-пожалуйста!..
Водитель протянул ему документы на машину и права.
- А техосмотр?
Техосмотр был.
- Медицинскую справку!
И медицинская справка нашлась.
- Временное разрешение!
Тоже есть! А в аптечке были все лекарства.
Как-то сегодня с волшебством не заладилось...
Или, может быть, этот водитель заговоренный?
Отпустить его, что ли?..
Но волшебник инспектор-ДПС-капитан-Сыч любил свою дочь. Причем гораздо
больше, чем незнакомых водителей. И он пробормотал еще одно, более мощное,
чем первое, заклинание, которое способно было разрушить любые чары и
заговоры:
- Вы-знак-вон-там-видели?..
И снова взмахнул палочкой. Показывая назад.
Такому заклятью никакие заговоры и обереги были не страшны, и
сторублевая купюра самым волшебным образом из кошелька водителя перелетела
в карман волшебника по имени инспектор-ДПС-капитан-Сыч.
"Итого... - подумал он... - Все равно мало". А времени осталось всего
ничего, и если он недоколдует, то его дочь не полетит в Англию и будет
плакать, чего он, как любящий отец, перенести не мог!
Требовалось маленькое чудо.
И оно случилось.
Далеко на дороге показалась красная "десятка" с самым счастливым,
какой только может быть, номером. С южным номером!
Волшебник по имени инспектор-ДПС-капитан-Сыч взмахнул волшебной
палочкой. На этот раз волшебная палочка должна была сработать в полную
силу. В машине были участники движения кавказской национальности.
- Ваши документы...
Документы были. И были в порядке. Но его не интересовали документы,
его интересовали совсем другие бумаги.
- Медицинская справка... Временное разрешение...
- Канечно, камандир!
Заклинания не срабатывали. Видно, у тех восточных людей был какой-то
знакомый и очень влиятельный джинн.
Но у волшебника инспектора-ДПС-капитана-Сыча тоже было в запасе одно,
специально против восточных джиннов, заклинание. Звучало оно так:
- Что-у-вас-в-багажнике...
Кавказцы переглянулись.
- Все нормально, камандир! Дыня там, урюк... На базар едем, спешим
очень! Отпусти, да?
- Откройте-багажник-покажите, - договорил заклинание волшебник по
имени инспектор-ДПС-капитан-Сыч, отчаянно махая волшебной палочкой в
сторону багажника.
Кавказцы переглянулись еще раз. Инспектор понял, что они не хотят
открывать багажник, что там, видно, что-то есть! Что-то, что они не хотят
показывать!
- Слушай, зачем выходить, там грязь, холод. Давай ты нам поверишь, да
и мы поедем?
И взмахнули в воздухе волшебной бумажкой с портретом президента США.
Против которой любая волшебная палочка пасовала.
Теперь стало ясно, что в багажнике не "что-то", что они показывать не
хотят, а то, "что они ни в коем случае показывать не хотят"! Или наркотики,
или оружие! Иначе бы они махали менее волшебной бумажкой.
Надо бы посмотреть!..
Но волшебник по имени инспектор-ДПС-капитан-Сыч вдруг перестал быть
злым волшебником и стал очень добрым волшебником.
"Черт с ними!" - подумал он. Может, и оружие, только это их дело - не
его дело. Его - дорога! Права у них есть, правил они не нарушали, а
остальное его не касается. Им тоже надо своих детей кормить. А ему - своих!
У него, если он в багажник сунется, может дочь пострадать. Которая не
полетит в Англию.
И взял добытую с помощью волшебной палочки волшебную бумажку, которая
была наделена таким сильным волшебством, что запросто могла перенести его
дочь отсюда в далекую страну Англию чартерным рейсом компании Аэрофлот.
На чем они и разошлись.
Только сказка на этом не кончилась. Сказка только началась...
Волшебник по имени инспектор-ДПС-капитан-Сыч сдал дежурство, успел
оплатить путевку и обрадовать любимую дочь. Которая бросилась ему на шею
целоваться и обниматься. И если бы участники дорожного движения в этот
момент увидели того, кого считали злым волшебником, они бы сильно удивились
счастливому выражению его лица. И нежности, с которой он гладил по головке
свою дочь. Потому что даже самые злые волшебники бывают очень добрыми,
когда не колдуют...
А отпущенные лица кавказской национальности, которые тоже имели детей,
которых им надо было кормить, поехали дальше, легко отмахиваясь оберегами в
виде купюр с портретами чужих президентов от полосатых волшебных палочек.
- Э... я же говорил, никто не будет нас проверять! Они "бабки"
любят!..
"Десятка" въехала в город и растворилась, в массе других машин. А к
вечеру вынырнула на рынке. Который "держали" кавказцы:
- Привез, да?
- Конечно, привез! Обижаешь! Все - там, в багажнике.
В багажнике были не "дыни и урюк", а были какие-то свертки.
- Сколько привез?
- Три штуки.
Предметы вытащили и перенесли в хранилище, где были свалены горы
фруктов и овощей.
- Вон туда.
В одной из гор была вырыта глубокая пещерка, куда сунули свертки,
завалив их сверху яблоками.
- Менты сюда не сунутся? - поинтересовался приезжий.
- Какие менты?! Обижаешь! Овощ-фрукт все любят кушать!
Приезжий проверил, хорошо ли засыпали свертки. Вроде хорошо -
качественно.
- Придет человек, скажет, что он Сурен, и скажет, что от меня, отдашь
ему все, - сказал он.
И вытащил из кармана "волшебные доллары", которые имели волшебное
хождение не только среди инспекторов ДПС.
- Канечно, дарагой! Все сделаем, дарагой!..
Человек пришел на следующий день.
- Я Сурен.
- Ждем тебя. Давно ждем...
- Где они?
- Не беспокойся, сейчас принесут!
Свертки принесли и погрузили в багажник машины, завалив сверху мешками
с картошкой. Вряд ли кто-нибудь станет надрываться их ворочать, чтобы
посмотреть, что находится под ними.
- Что-то еще надо, дарагой?
- Нет, все...
Сурен сел в машину, выехал за город, свернул на неприметную грунтовку
и, проехав пять километров, остановился. Открыл багажник и выбросил из него
картошку. Всю. Прямо на дорогу. После чего проехал еще с километр мимо
каких-то предупреждающих знаков.
Выехав на большую поляну, он встал окончательно.
И достал из багажника свертки.
Которые, отнеся на руках на несколько десятков метров, аккуратно
положил в заранее вырытую яму, присыпал землей и забросал случайным
мусором. Недалеко от этого места он обломил на кусте несколько веток.
После чего сел и уехал.
Свертки лежали в земле недолго. День. Ночью на поляну вышли три
человека в темно-серой, почти неразличимой в темноте одежде. Они были как
тени. Они шли друг за другом, очень уверенно, потому что не один раз
проходили здесь днем. Один остановился в начале поляны, два других
пересекли ее, нащупали сломанные ветки, отсчитали шаги, бесшумно растащили
в стороны мусор и стали копать.
Земля была рыхлая, и яма вскрылась быстро.
Они вытащили свертки и распаковали их.
В свертках были какие-то длинные трубы. Но, кажется, они знали, какие
и как ими пользоваться. Потому что очень уверенно обращались с ними.
Потом они посмотрели на часы. В запасе было пять минут.
Эти пять минут они не курили и не переговаривались. Они сидели на
корточках в темноте и тишине, прислушиваясь к шумам леса. Секундная
фосфоресцирующая стрелка бежала по циферблату круг за кругом...
Где-то далеко, прорываясь сквозь шелест листвы деревьев, прогудел
идущий на посадку самолет. Здесь, рядом, в нескольких километрах, был
аэропорт. Но он им в их задумке помешать не мог. Охрана аэропорта была там,
за забором, огораживающим территорию. А здесь были только они.
Где-то снова загудел самолет. Очередной "борт" заходил на посадку или,
наоборот, разогнавшись, отрывался от взлетно-посадочной полосы.
Рев нарастал, и скоро мимо них пролетел авиалайнер, часто и близко
мигая во тьме ночи сигнальными огнями.
Тени встали и вскинули на плечи "трубы".
Одновременно, с разрывом в одну секунду, в небо ушли выброшенные из
"труб" огненные шары. Ослепительные языки пламени вырвались с другой
стороны "труб", облизнув траву.
Две неяркие точки быстро набрали высоту и догнали самолет,
пристроившись к нему сзади. Еще через мгновенье они ударили в двигатели, и
раздались два, слившихся в один, взрыва...
Разом надрывно и страшно взвыли в пилотской кабине зуммеры тревоги.
Пилоты побелевшими пальцами вцепились в штурвалы. Но сделать ничего было
нельзя - слишком тяжел был заправленный под самую завязку самолет, чтобы
выровнять его, чтобы вытянуть на уцелевшем двигателе и вернуться на
аэродром. Самолет, теряя управление, сваливался на крыло.
Там, сзади, в салоне, в унисон вою тревожной сигнализации поднялся и
стал набирать силу истошный, смертный крик людей. Пока еще живых.
Они поняли всё, потому что услышали, как сильно тряхнуло самолет,
почувствовали, как он вдруг замер, словно остановившись в воздухе, и как,
остановившись, клюнул носом к земле.
Они успели всё понять, и поэтому их смерть была ужасна.
Самолет сваливался вначале по плавной дуге, а потом, как камень, пошел
к земле в последнем своем пике. Он врезался в лес, ломая и круша деревья,
ломаясь и разваливаясь на куски сам. Спастись в этом кромешном аду было
невозможно - обломки фюзеляжа рубили и рвали пассажиров в куски, кресла
срывались с мест, врубаясь в другие кресла, от невероятной силы удара у
людей переламливались шейные позвонки, отрывались, летели куда-то вперед,
отдельно от них, головы...
Криков уже не было слышно, все слилось в один страшный гул,
поглотивший отдельные хлопки, скрежет, вопли... Вдруг на мгновенье
наступила оглушительная, жуткая тишина. Но хлынувшее из разорванных баков
горючее мгновенно залило обломки самолета, землю и тела людей, и раздался
мощный, поглотивший всё и вся взрыв!..
Инспектору Сычу позвонили на работу. Позвонил человек, голоса которого
он не знал.
- Сыч Анна Степановна ваша дочь?
- Да, - ответил он, еще не понимая, кто звонит и что ему нужно. - А в
чем дело?
- Вы бы не могли приехать в аэропорт?
- Зачем?.. - тихо спросил он, чувствуя, как у него от страшного
предчувствия замерло, как остановилось сердце.
Он увидел в дежурке работающий телевизор, увидел, как немо шевелит
губами диктор. И, протянув враз отяжелевшую руку, добавил громкость...
- ...чартерный рейс в Англию... - сказал диктор.
На экране дали картинку какого-то далекого зарева.
- ...Сказать что-либо определенное сейчас невозможно, но нельзя
исключить ни одну из причин, в том числе террористический акт, потому что
свидетели видели, как они утверждают, два предшествующих падению самолета
взрыва...
- Они... ее!.. - прошептал инспектор, теряя над собой контроль. - Если
они ее!.. Падлы! Я их собственными руками! Всех!..
Он ненавидел, он готов был ногтями, зубами рвать людей, убивших его
дочь! Его единственную дочь! Но только он не знал, кого рвать и где их
искать.
- Как же они могли так...?!..
Вместо тела дочери им выдали запаянный цинковый гроб. Без окошка.
Потому что смотреть было не на что. В гробу лежал "мусор", собранный на
месте катастрофы, - обломки самолета, перемешанные с землей, щепой деревьев
и обгоревшими фрагментами человеческих тел. Вполне вероятно, что чужими
фрагментами.
На похоронах единственной дочери отец тихо выл, бесконечно и монотонно
повторяя одну и ту же фразу:
- Как же они могли? Как им позволили?! Кто?!

(с) Андрей Ильин
Продолжение следует...