"Я перечел сейчас все, что здесь написал, и вижу, что гораздо умнее
написанного"- как у Достоевского в "Подростке". А ведь его лучшие герои час-
то кончают с собой, не так ли? Но ведь жизнь человека вообще трагична, чего
же ожидать? Истина, не требующая особых доказательств. Все в мире пыль и
тлен, песок и кирпич, вода и вода... Люди ищут истину, какие-то идеалы, а
если их вовсе нет? Не запланированы Богом или Мировым Разумом? Кто может
ответить на эти вопросы. То-то и оно...
Вот уж октябрь на дворе, точнее, его конец. Холодно и неуютно на улице,
а в общаге так же скверно, как и всегда. Больше двух лет я в этом городе,
но что изменилось? Ничего... Моя жизнь скрыта и бессмысленна, я человек под-
польный. Я все время в ожидании, но чего же я жду... В детстве я верил, что
моя подлинная жизнь - в юности, пришла юность, но ничего не изменилось, даже
тоскливей стало. Подходит время зрелости, и что оно? Все очень скверно и
душно... Душно здесь, в этой конуре, душно на улице, душно в универе - сре-
ди ничего не смыслящих, пустых лиц. Я Замза, я паук без паутины и без необ-
ходимых жертв. А вы знаете, что паук, прежде чем убить, долго мучит свою
жертву, потихоньку выпивая из нее все жизненные соки? Не знаете, а я теперь
точно знаю... Если бы я мог быть настоящим пауком! ведь они не ведают стра-
ха и сомнений. Или ведают, как мы? Нет, не хочется в это верить.
Раньше такой безысходности не было, не помню... Был выбор и была воз-
можность уйти куда-то. Теперь ничего не помогает - ни книжки, ни учеба, ни
водка, ни пьяные знакомства... Я хочу спать, но не могу уснуть. Я последний
месяц вижу только один сон - он повторяется почти каждую ночь. Каждую ночь -
сон про паука. Весь наш мир окутан тончайшей паутиной, и с каждым днем она
становится все плотней и плотнее. Я вижу, как пауки, эти вассалы Арахны,
каждую ночь опутывают мир все больше и больше, но мир спит и ничего не чув-
ствует. Опутана Америка, Европа, Россия, едва дышит запутавшийся в этих ни-
тях Восток, что-то пытается сделать Япония со своим экономическим чудом, но
тоже запутывается... И никто ничего не делает, пауки невидимы для людей. Я
один вижу, один протестую и пытаюсь разрубить эти тонкие нити, но они так
тяжело рвутся, будто это леска, а не паутина... Потом с чудесной скоростью
они восстанавливаются. Я хочу убить пауков, но они с каждой ночью все круп-
нее и их все больше - мне уже не совладать! А союзников нет, никому нет де-
ла, никому... И я просыпаюсь всегда в такой тоске, с таким ужасом. Мне ста-
новится страшно, я выхожу из комнаты, я один бреду по коридору... И здесь я
вижу смутные тени пауков, и наяву они преследуют меня. И этот бесконечный
кошмар длится уже месяц.
Самоубийство... Вот слово, которое все чаще мелькает в моем воспаленном
мозгу. Я все постиг, я знаю, что мир обречен, что в один ужасный день он
будет задушен пауками, нет никого, кто понял бы меня. Надо уходить, время
уже на исходе... Но ведь я в ожидании... Чего? Вон сволочь многолапая смот-
рит на меня с потолка и потирает лапки, он знает, что я смотрю на него, но
он меня не боится. Арахноид, их много, их миллионы, их тьмы и тьмы и тьмы.
Чего же ждать? Особенно-то нечего. Вот у людей нет никаких благородных це-
лей, никакой особой надежды, а они живут. Для чего? Их пытают, душат, наси-
луют, уничтожают, а они все стараются выжить... Сколько людей вернулись из
сталинских лагерей, разве все они были счастливы? Чем же? Что выжили там
и умрут десятью, двадцатью или сорока годами позже. Вот их благая цель,вот
цель человечества - выживание! Но пауки не дадут нам выжить, их уже легион
и они умнее и хитрее всех нас. Кто может им противостоять?
Скажете: "Давай помалкивай! Мы это уже проходили... Фашистов победили,
разруху преодолели, сталинизм завалили, так с пауками как-нибудь справимся".
А вот и нет! Раньше была Красота, она и помогала выжить. А сейчас-то где она?
Красота вам всем теперь глаза режет, вы хотите видеть вокруг себя такую же
грязь, как в ваших грязных паучьих домах. А я был создан для другого. Почему
же и мне такая участь? Может, я жить хочу, любить хочу?! А с вами я другой,
я пошлею, пауком становлюсь. Вроде сначала было легче, но теперь - "муки Ада
ничто по сранению с этим"! Вот она - безысходность.
Я пришел к вам, люди, с Идеей великой! А вы Христа распяли, пророков
сожгли, храмы Божии поругали...Себя жалели, свои паучьи дома и темные паучьи
храмы... Но храмики ваши - ваши могилы, скоро там все окажетесь! Знайте это
и страшитесь.
Вы и меня убили - своей ненавистью, трусостью, презрением. Вы знали,
кто Я, но сделали вид, что не узнали. Закрыли глаза стыдливо... И никогда не
быть вам в Эдеме, ни вам, ни детям, ни внукам вашим! Живите в грязи, плоди-
тесь, задыхайтесь в паутине, все меньше воздуху... Воздуху мне, воздуху! Что
же это так душит меня все? Это пауки, вон их уже сколько... Люди! Так живи-
те же в грязи и будьте этим довольны. Только меня с вами уж не будет. А про-
клясть вас я не хочу, зачем?
Боже, я мешаюсь. Мысли путаются, записи обрываются... Можно ли еще что-
то добавить? Боже, зачем ты мне дал эту душу - слишком ранимую, слишком отк-
рытую, слишком легковерную... Душу живу! Зачем? Отвечай.
Я жить не хочу и не буду... Есть другое место для меня - за гранью вашей
вшивой паутины. Есть это место, и оно уже близко. Огоньки мне видятся, синее
на белом, город золотой красивый , река там течет не переставая, кто-то пес-
ни хорошие поет... Там иные люди, ангелы, и удел мой будет иным. Есть это
место, есть. Слава Богу... Чего же медлить? Вперед же, быстрее! Нельзя ни
минуты... Боже, куда мне ступить?
/На этом исповедь Студента обрывается./

П Р И М Е Ч А Н И Е ИЗДАТЕЛЯ.
Последний лист в рукописи был густо исчеркан чернилами, мы с большим
трудом его восстановили. Заметим, что последние абзацы написаны человеком,
как бы мягче-то, не вполне нормальным. Мы даже нашли нужным посоветоваться
с главным психиатром городской больницы Семеном Аристарховичем Бзыкиным, и
он, прочитав, сказал... Впрочем, внимательный читатель и сам все поймет.
С точки зрения гуманности. Поймет и оценит! что оценит?
Кстати, дорогие наши читатели, вы заметили одну очень верную мысль, од-
но настроение в конце этих записок? Одну детальку? Очень интересную, очень.
Мысль-то верна, насчет паутины-то верна, что скрывать! В с е ведь опутано,
все... КГБ, ЦРУ, английская разведка - все опутали и запутали. Я вот про па-
утину лекцию готовлю, не вру, ей Боже. Еще Нострадамус про арахноидов гово-
рил. Посмотрите! А интернет этот - разве не часть паутины? Л ю д и, если вы
не пауки, читайте, читайте Кероля, он верную мысль высказал: пора рвать эту
паутину к чортовой матери. Мы же задохнемся в ней.
Впрочем, самое главное теперь - узнать, кто этот самый Кероль. Кто он,
куда делся? Мы ведь только труп нашли, а где душа? Где? Пауки, отвечайте!
Читатель, ищи!

НЕОБХОДИМОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ.

гриф "ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ!"
Неожиданное и загадочное самоубийство Издателя записок Ивана Петровича
Стрелкина, кандидата исторических наук, известного в городе человека, про-
изошедшее 22 декабря 199... года, вынуждает нас отказаться от дальнейшего
расследования этого странного и изначально запутанного дела. Опасаясь даль-
нейших последствий, мы выпустили предписание о необходимости приостановить
распространение тиража /начато распространение 25 ноября/ этой так называемой
"Исповеди молодого человека". Уже реализованную часть экземпляров мы поста-
раемся вернуть всеми возможными законными средствами. По нашим данным реали-
зовано было примерно 665 экземпляров... Мы дали указание средствам массовой
информации обратиться к студентам Билибинска с просьбой добровольно вернуть
купленные экземпляры "исповеди" или хотя бы не распространять их среди своих
родных и близких.
По ряду фактов, содержащихся в записках Кероля NN, нами было проведено
расследование. Однако результаты розыскных действий изумили нас своей не-
предсказуемостью: ни на историческом факультете в университете, ни на дру-
гих факультетах пединститута и университета о студенте с таким именем никто
ничего не слышал; в общежитиях этих учебных заведений тоже никаких следов
Кероля не обнаружилось;Подруга и Знакомый не откликнулись на публикацию; ре-
дактор университетской газетки "Голос студенческой молодежи" Вениамин Люце-
ферович Тюлов сообщил, что со статьей о Достоевском никто к нему в последние
месяцы не обращался. Имена преподавателей университета в рукописи приведены
подлинные, но ни Бирюков, ни Крысикова, ни декан /кстати не истфака, а фил-
фака!/ Яков Васильевич Титоренко ничего о странном студенте "Кероле" сооб-
щить не смогли. Яков Васильевич даже откликнулся на нашу просьбу и съездил
на опознание, но ничего внятного нам впоследствии не сообщил. Борис Наумович
Епштейн также не вспомнил студента истфака с таким именем и с такой запоми-
нающейся внешностью. Все выше изложенное заставляет нас сделать вывод, что
студента исторического факультета университета Кероля NN никогда не существо-
вало, а молодой человек, утонувший в ночь на 26 октября в реке Маас, никогда
не жил в Городе, а прибыл к нам накануне самоубийства. Соответственно, мы
смело можем снять всякую вину за его смерть с наших горожан, известных сво-
им радушием и уральским гостеприимством.
Рационального объяснения ситуации с Керолем не существует. Хотя обста-
новка в городе со времени публикации "Исповеди" серьезно ухудшилась, так как
уже зафиксированы две попытки самоубийства по тому же сценарию /к счастью,
не удавшиеся/. Поэтому мы и настаиваем на изъяитии тиража записок. По офици-
альному заявлению декана исторического факультета БГУ Моисея Каиновича Зара-
лева, сделанному два дня назад по городскому телевидению, студента Кероля
никогда не существовало, а его так называемая "Исповедь" - шалость студентов
других наших вузов, имевших дерзость бросить тень на истфак университета.
Принимая во внимание научные заслуги и докторскую степень профессора Зарале-
ва, мы должны учесть его аргументированное мнение.
Предлагаю прекратить данное дело и направить его в архив со служебной
пометкой: "НЕРАСКРЫТО в связи с невозможностью раскрытия".

Из официального письма по делу о самоубийстве Кероля NN
заместителя начальника Сыскного отдела Префектуры
Центрального округа г.Билибинска Разыскалова А.Г.
от 24 декабря 199... года.
[464x600]