Публикуемая ниже рукопись была случайно обнаружена в карма-
не куртки одного молодого самоубийцы, завершившего свой земной путь в ночь
с 25 на 26 октября 199... г. в реке Маас. Труп был обнаружен только 28 числа
около 10 часов утра местным жителем Пройдохиным М.Г., который обратил внимание
на "в уматину пьяного" парня, лежавшего под Малым мостом и сразу же известил
об этом ближайшего постового - сержанта полиции Затыкалова Р.Г. Спустившись
под мост, Затыкалов уяснил себе картину произошедшего и вызвал подкрепление.
В карманах куртки самоубийцы не было обнаружено ничего любопытного, в том чи-
сле хотя бы какого-либо документа, указывающего на личность погибшего. На
вид молодому человеку было 20-22 года, он был среднего телосложения,темново-
лос и кареглаз; нос имел прямой, губы тонкие. Помимо куртки на нем был надет
костюм серого цвету, чорная рубашка и старые кроссовки. Экспертиза установи-
ла, что смерть наступила в результате асфиксии, связанной с попаданием в лег-
кие большого количества воды. Молодой человек не был пьян, поэтому следствие
уже на месте ужасной находки выдвинуло версию о самоубийстве.
Данная рукопись была тщательно упакована погибшим /в два прозрачных фай-
ла и пакет/, а потому мало пострадала. Майор сыскного отдела Префектуры Цент-
рального округа Билибинска Александр Германович Разыскалов просмотрел ее чуть
ли не на месте трагедии и, посоветовавшись с вышестоящим руководством, принял
решение предоставить ее для ознакомления нам как лицу, хорошо знающему такой
тип молодых людей. Из рукописи мы выяснили, что имя самоубийцы - Кероль, что
он, скорее всего, был студентом исторического факультета Билибинского универ-
ситета, приехавшим в преславную столицу Южного Урала из какого-то города-спу-
тника/но какого?/, что он прожил в городе короткую, но весьма трагическую и
поучительную жизнь. Несмотря на наши неоднократные запросы в деканат истори-
ческого факультета университета и в деканаты других факультетов университета
и пединститута, нам ничего выяснить не удалось. Студента с таким именем там
никто не знал, а отдельные штрихи его биографии носили слишком смутные очер-
тания, чтобы их можно было изложить документально.
Прошло уже более месяца после описанных выше событий, а ситуация никак
не прояснилась. Мы, согласовав вопрос с руководством Префектуры Центрального
округа, решились опубликовать данную "Исповедь молодого человека"/так она
была озаглавлена ушедшим от нас юношей/, надеясь, что , прочитав ее, кто-ни-
будь "опознает" загадочного Кероля N и обязательно откликнется. Одному это-
му обстоятельству, а вовсе не праздному суесловию и любопытству обязан чита-
тель данной рукописи. Текст был разбит автором на части, названными "отк-
ровениями", к концу каждой части были присоединены некие изречения, которые
мы для удобства читателя определили как "миазмы". Впрочем, судите сами.
И.П.Стрелкин, руководитель регионального обще-
ственного движения "Молодежь Билибинска - за прогресс на
Южном Урале", кандидат исторических наук.


"ИСПОВЕДЬ МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА".
Да - вот это наше поколенье...

ОТКРОВЕНИЕ 1.
Глупо писать исповеди! Еще глупее их читать... Человек как порядочная
скотина, только одна и вредящая всему живому, наврет на себя, выставит свои
пакости в лучшем виде, а другие /всякая мразь и мерзость/ и рады ему верить!
Лю-юди, чело-о-овеки... Я вообще ненавижу людей - сволочи они, все до одного.
И вы /все вы/, если читаете сейчас мою исповедь, тоже сволочи... И плевать я
на вас хотел, на всех. Тьфу!
Зачем я тогда пишу, спросите? А что мне остается?! Дошел до этого, до
точки своего отсчета... Скажете, начитался Достоевского там, Мамлеева или Ка-
станеду /мистик вшивый!/, вот крыша-то и съехала. Возомнил себя чорт знает
кем! А вот и нет, крысы дотошные, сморчки толстобрюхие. Ха-ха!!! Я просто пи-
шу, для себя пишу, тем и прикроюсь от вашей насмешки и вашего невнимания...
Может, впрочем, хотя б одна живая душа, не испорченная, посочув... Нет! Что
говорить - не для издания пишу, для себя! Все равно не поймете, извратите
все, изгадите, под себя подведете. Плевать... Для себя пишу и для уточнения
своего положения. Пора приступать, однако. Точка.
Я смутно помню, как оказался в этом большом городе. Жизнь моя, довольно
пресная прежде, поначалу обрела здесь свой "особенный" здравый смысл. Я по-
ступил на исторический факультет Университета, стал с энтузиазмом ходить на
лекции, с жаром кинулся в философию. Точно не знаю, почему я выбрал именно
этот вуз и именно это город... Вероятно, просто спасался от скучной жизни в
скучном сером городке в 40 верстах от Билибинска. Спасался от скуки, беспер-
спективы и одиночества... Но я знал /знал!/, что и здесь не избавлюсь от них.
Просто сменю место пребывания... Впрочем, там стало совсем невыносимо. Кста-
ти, надо представиться /авось кто-то уж читает это и матерится про себя!/:
К Е Р О Л Ь - мое подлинное имя, фамилию называть не буду. Имя весьма стран-
ное - родители постарались! Точнее, папаша: увлекался чехом Гашеком, сукин
кот, вот и назвал меня в честь кого-то там. В школе и во дворе надо мной,яс-
ное дело, потешались как могли. Дети не прощают другому чего-то загадочного
и непонятного... Я ,однако, привык к своему чудному имени, как собака к клич-
ке, и любил его произносить вслух. Ке-роль! с ударением на первом слоге; но
Ке-роль, если ударить на втором. Кероль-Кароль-король... Вот оно что! И это
уже мне нравилось. Потом я прочитал какую-то нелепую книжку про скучную дев-
чонку, попавшую в зазеркальный мир, и имя автора этой книжки тоже было похо-
же на мое - Кэроль... кажется, Луис Кэроль. Впрочем, к черту! Имя как имя -
кому какое свинячее дело!
Я никогда не знал подлинной удачи ни в дружбе, ни в любви, ни в жизни.
Я хотел угодить другим детям, они за это называли меня подлипалой, я начинал
оскорблять их - они больно били меня всем скопом, зажав между гаражами во
дворе нашего старенького трехэтажного дома. Было не больно - они толкались и
только мешали друг дружке, но я испугался этой расправы, испугался на всю
жизнь. И с тех пор я стал избегать прямых конфликтов... Я помню, подружился
лет в 12 с одной девочкой, она жила в соседнем дворе, училась, правда, в дру-
гой школе и была годом старше меня. Мы с ней дружили пару месяцев, часто убе-
гали со двора на озеро и гуляли по берегу; она рассказывала мне про своих
"подлых" подружек, вечно пьющего отца и его веселых друзей, иногда щипавших
ее за заднее место. Еще болтала про какого-то пацана, которого она бросила,
потому что он оказался "козлом". Я больше молчал, чувствовал рядом с ней не-
обыкновенное волнение и старался крепче сжать ее теплую ладошку и случайно
коснуться щеки, когда мы сидели совсем близко. Она уже покуривала, а один раз
я даже четко почувствовал, что от нее тянет спиртным... Я очень хотел ей
понравиться, рассказывал о своих геройских планах на будущее и убеждал сде-
латься моей верной подругой. Она /кажется, Светка?/ лишь улыбалась и иногда
чмокала меня в щеку; у нее были пухлые красные губы, а вкус поцелуя был терп-
ко соленым. Потом пацан к ней вернулся /это был крепкий и борзый паренек, ко-
торый иногда наведывался к нам во двор и которого я ужасно боялся/, и эта
с у ч к а /иного слова и не подобрать/ вдруг перестала меня замечать и почти
не здоровалась. Я ужасно переживал, хотел с ней объясниться, но...
Через полгода они переехали в другую часть города, на поселок, и мои
страдания утихли сами собой. О как я возненавидел ее тогда, каких страшных
страданий для нее я желал! И когда ,уже спустя пару лет, мы снова случайно
встретились с ней на школьной дискотеке, я даже к ней не подошел, хотя она
меня узнала и старательно махала мне рукой... Пошла она!
Даже настоящего друга в детстве у меня не было, пожалуй, да - не было!
Были одноклассники, с которыми я общался чаще, чем с другими, был один паре-
нек со двора - несчастный хромой калека, над которым все мои сверстники безу-
держно смеялись и который стоил дороже их всех, был сосед по подъезду Санек,
старший меня двумя годами - вот, пожалуй, и все..."Я хотел любить весь мир"-
да-да! Именно так, как Печорин, я выучился этот мир ненавидеть. Но ненависть
не приносит облегчения, вот беда. А потом... Я один из тех, кто всегда чего-
то ждет и на что-то надеется. Только, увы, не на себя! А чего ждать? Ведь я
точно знаю, что никому не интересен, что и при жизни никто меня не замечает,
а после смерти и вовсе не вспомнят. Нет, не вспомнят, хоть ты колесом пред
ними пройдись! Некоторые уроды думают, что вот ,дескать, при жизни не любят,
а вот как помру я - плакать начнут, цветов натащат, улицу, на которой жил, в
честь меня назовут... Ах, дебилы. Да нет же, нет - никто никому в этой жизни
не нужен! Кроме нужных людей и подхалимов; их-то как раз и ценят. Людям нра-
вится, когда пред ними унижаются, когда можно сказать - он еще гаже, чем я!
Так ведь? А я не похож на таких людей... Может, я не человек?
Весь ужас моего положения в том, что не могу с собой ничего поделать -
будто инвалид какой-то. При здоровом теле и в здравом уме... Другой уж давно
нашел бы себе занятие, деньги б зарабатывал, мотоцикл купил или машинешку
подержанную, девку бы завел себе для "поддержания сексуального здоровья", а
я вот... Лежу и книжки почитываю. Простые люди, не забивающие себе голову
такими мыслями, - самые счастливые люди, я уверен! Хотя и с животным уклоном,
но счастливые люди. Поработали, заработали, потратили, купили, детей напло-
дили - вот жизнь! У меня уж человек десять одноклассников окольцевались, на-
шли "спутниц по жизни", сукины дети. Все теперь спрашивают, когда мой черед?
А я смеюсь, им, соплякам, и невдомек, что я совсем не такой, что меня от их
жизни тошнит, блевать тянет. Быть таким, как они, и вовсе не быть - для меня
одинаково. Но если я не человек, то кто тогда?! Ведь не ангел же, с земли
воспаривший? Нет же. Но и не бес - точно знаю... Потому что всегда искренне
желал людям добра, непонятно почему. Делал добро сам, от лени, но делал! Мо-
жет, Господь нарочно в мир таких, как я, запускает - чтобы людям веселее
жилось на свете. Впрочем, не знаю... насчет веры-то у меня большие сомнения,
если честно. Нас ведь по-другому воспитывали. "К добру и злу постыдно рав-
нодушны..." - это обо мне и моих сверстниках, что уж говорить. И это не ри-
совка, это правда - такая же горькая, как водка.
Если кто эту исповедь прочтет, то непременно скажет:"Ну и самолюбие
у этого сукиного сына, ну и претензия у недотепы!". Непременно в этих сло-
вах скажет, чтоб обидней задеть. У нас ведь любят самовыражаться, других
задевая... Но мне плевать, для себя ведь пишу. Тьфу, кажется, повторяюсь!
Главное - высказаться, душу отвести. Вот Плутарх или Светоний тоже писали
о Цезаре там или Помпее, об истории человеческой, и я пишу. О себе, правда.
Ну, а что поделать... Я вообще ничего скрывать не буду, все опишу - даже
те гнусности, что в моей жизни были, те поступки, за которые и теперь...
Да что там! А людишки-то обычно, совершив гнусность, либо замалчивают ее,
либо норовят приукрасить до добродетели. А мне совесть не позволяет такое
сделать, или нет - не совесть, что-то другое. Привычка что ли, гордость,
презрение? Точно не скажу... Вот и рассвет на улице - в сентябре рано све-
тает, лучше декабрь. Надо быстрей спать, в восемь - на занятия, лучше не
опаздывать. Отложу на потом.
М И А З М Ы:
1. Если возле тебя нет близких людей, ужаснись!
2. Кто бы ты ни был, ты - художник, ибо ты творишь себя!
3. Верь только себе, больше-то все равно некому!
[700x681]