В дивное субботнее утро Эволюция, сверившись с радиационным фоном (в этот день он был пониженным и не сулил срочной работы) присела отдохнуть на склоне пока еще безымяной горы. В последнее время мать природа, звавшая её для простоты Эвой, буквально заволила бедолажку заказами на изготовление новых видов, специально приспособленных под постоянно меняющийся, согласно маминому капризному нраву, облик и климат планеты. Эва утомленно присела на нагретый солнышком камень и вытянула гудящие ноги.

С высоты птеродактильего полета Эва не без гордости смотрела на раскинувшийся перед ней живой мир. В густых непролазных чащобах ниже по склону что-то хрюкало и трещало ветками. Судя по более отдаленным воплям другое существо не выдержало напряженной борьбы за существование и стало обедом для более удачливого конкурента за выживание. Всё вокруг неё цвело, жужжало, кричало, росло и размножалось. Именно в этот момент наивысшего блаженства и гордости от проделанной работы она услышала чью-то беседу.

Надо сказать, что как и любой ребенок её нежного возраста (всего каких-то несколько эпох), Эва была крайне любознательной. И как истинный естествоиспытатель предпочитала ставить эксперименты прежде всего на себе. Модель ушек, которые и уловили этот разговор, еле слышный на фоне общей кокафонии она разрабатывала не один десяток тысячелетий. И столько же ушло на корректировку и настройку. Зато теперь она по праву гордилась этим уникальным слуховым аппаратом, способным улавливать широчайший диапазон звуков от инфра до ультра. Она даже примерно представляла кому достанется такой великолепный подарок - малентким летучим зверькам под кодовым названием "летучая мышь". Но вернемся ближе к делу, потому что любопытная Эволюция уже направилась к зарослям древовидных папоротников и случайно чуть не раздавила таинственных собеседников.

Уютно расположившись на теплом песочке, две маленькие толстые ящерки вели беседу до боли знакомую каждому существу, которое когда-либо пыталось построить семью.

- И ты представляешь, он мне заявил, что больше не собирается бить пузо на перевалах в брачный сезон! "Об эти чертовы камни", хотя от начала рода между самцами и самками был неписаный договор, который гласит "каждый для продолжения рода должен приложить равные усилия, пройдя половину пути". Я просто не понимаю самцов, чего они хотят?
- Того же, что и все самцы любого рода и вида: сытно есть и долго спать. Да, еще поменьше двигаться - червяки и мошки должны сами заползать в рот. - старая ящерица с потемневшей от возраста чешуей брезгливо прижмурила глаза.
- И не говори. В прошлом году я три недели ждала самца на перевале, думала лапки склею от голода - сама знаешь, там не живет ничего, что можно было бы укусить без риска проситься с жизнью и планами на воспроизводство. Видите ли снег поздно сошел. А потом еще и засуха наступила, чуть не погубив кладку. Задержись он на пару дней и все мучения прошли бы впустую - молодая полосатая ящерка рассеянно слизнула быстрым раздвоенным язычком пробегавшего мима муравья и продолжила. - А в этом году, никого не дождавшись, мы с девочками посовещались и рискнули сами спуститься в долину. Так ты знаешь чем они были "заняты"? - последнее слово было произнесено самым презрительным шипением, на которое она была способна.
- Знаю я их занятия. Небось опять торчали у зимовки гадюк в ожидании их линьки. Стрептиз со змеями им подавай... - пожилая ящерица удрученно покачала головой. - Я слышала ,что многие после этого не дошли до места кладок и отложили яйца на холодных камнях. А это значит, что шансы на рождение более сознательных и молодых молодых самцов, что само по себе равнялось бы чуду, теперь попросту равно нулю.
- Да уж. Я каждый день думаю, если бы случилось чудо...
- Какое например?
- Обыкновенное. Либо пусть мужики рожают вместо нас, если не хотят блюсти традиции, либо чтоб они передохли. А мы и без них справимся.

Старая ящерица лишь улыбулась пылу своей молодой подруги (а может и дочери, ведь пресмыкающиеся не помнят родства), а через несколько минут они обе забыли о самом содержании беседы - голод взял верх над всеми остальными чувствами и просто стер обрывки разговора, дабы не мешали поиску пропитания. Ящерки шустро соскользнули с камней и исчезли в траве. Но Эва осталась и, шкодливо оглянувшись, подумала: "А почему бы нет?"

С тех самых пор и начался новый род партеногенетических ящериц. Самки стали давать жизнь лишь новым самкам и ленивые бесполезные самцы, которые больше не вписывались в планы эволюции, скоро ушли в историю не оставив за собой даже следов. Но самки живут по сей день. И каждый раз видя летучих мышей на уровне древней генетической памяти смутно припоминают такие же, торчащие из зарослей папоротников тогда давно, на заре эволюции, задолго до появления нынешних обладателей уникальных живых радаров.