Когда я разговаривала об этом с подругой, она сказала: "По крайней мере, ты можешь об этом говорить". Теперь я могу об этом и написать. Потому что от того, говорю я или пишу, ничего не изменится.
Папы больше нет.
Он умер во сне в своей новой квартире, не успев пожить в тепле и уюте и месяца. Ему было 57.
Это было ожидаемо. Это было прогнозируемо. Но это было неожиданно. И горько.
Я с трудом нашла силы позвонить на работу: "Завтра не приду". Когда речь зашла о причинах - у меня сдавило горло. Я не могла сказать об этом знакомым, мне казалось это жалобой на жизнь. Я не хотела жалости и сочувствия.
Я все еще употребляю слова в настоящем времени: "Папа не любит, папа сказал, папа всегда делает так-то". И отчасти не могу поверить.
Мы вскрывали его дверь, вызывали скорую и участкового, занимались подготовкой к похоронам, заказом процедуры, выбором места на кладбище, заказом кафе и поминального обеда. И все время было некогда начать переживать и думать. Я не могла плакать: человек, которого я любила, давно сменился неким охламоном, который орал, пил, матерился, тянул деньги и совершенно нас не ценил. Но иногда тот, родной отец, проскальзывал в его поступках, и тогда становилось жалко, в кого он превратился?!..
Накануне похорон меня прорвало. На поминках я напилась и мечтала запустить бокалом в любящих родственников отца, которые судачили о том, каким хорошим и добрым он был, как дружил со всеми, какие у него были замечательные братья-сестры, тетки-дядьки... и только нас, меня и мамы, у него, судя по всему, не было. Они знали его много лет, а я - только 27, но это была вся моя жизнь.
Итогом было одно упоминание наличия у него дочери, одно выражение личного сочувствия и ни одного предложения помощи. Приперлось 20 человек, на минуточку. Мы не просили, но на сами похороны пришлось брать кредит. В 57 мало кто откладывает на это определенную сумму. Вот они, папуля, твои любимые братья-сестры-дядьки-тетки.
Куча родственников, и никого родного.
Сегодня девятый день. Придут, слава Творцу, только близкие.
Сначала я боялась, что "на завтрак" и сегодя будут напрашиваться быдлородственники, а теперь недоумеваю, почему этого не было? Почему никто не объявился? Неужели всем вам он был нужен только в качестве лошадки и вечного посредника, которого можно было использовать? Вы даже его похороны превратили в балаган и самовосхваление. Другого слова я подобрать не могу: 40 лет помнить, как ты молодому студенту в общаге постирала носки, и этим гордиться может только нехилый себялюб.
Все традиции по отношению к мертвым придуманы живыми, чтобы портитить самим себе жизнь.