Опять Луна лучом скользящим,
как скальпелем, прорежет мглу,
и пробежит по лицам спящим,
ресниц касаясь, лунный луч.
В постели целостно-отдельный,
во сне, ворочаясь, сопя,
я вознесусь над сопредельем,
чтоб осознать опять себя.
Давно живу двойною жизнью:
дневной, реальной. И ночной,
в которой с грустной укоризной
Добро беседует со мной.
В которой власть любой короны –
ничто в сравнении с весной,
когда в лесу деревьев кроны
зазеленеют вновь листвой.