«Иногда подумаешь: хорошо бы превратиться в коврик у входной двери. Лежать бы всю жизнь где-нибудь в прихожей... Но ведь в мире ковриков тоже своя мудрость и проблемы свои. Хотя это уже не мое дело.»

 «Стоит раз признать какую-нибудь ахинею – потом уже не остановишься.»

Харуки Мураками, "Денс, денс,денс"  

 
    

 «В конечном счёте кто знает, как бы оно было лучше? Поэтому не обращай ни на кого внимания и если думаешь, что можешь стать счастливым, не упускай этого шанса и будь счастлив. В жизни таких шансов бывает раз, два - и обчёлся, а упустив их, жалеешь потом всю жизнь.»

Харуки Мураками, «Норвежский лес»   

 «Все мы – несовершенные люди, живущие в несовершенном мире. Наша жизнь не может быть измерена в глубину линейкой и по углам транспортиром и быть полна приятных вещей, как счет в банке.»

Харуки Мураками, «Норвежский лес»   

 

 «Самое лучшее – это запастись терпением и ждать. Не терять надежды и распутывать запутавшиеся нити одну за другой. Как бы безнадежна ни была ситуация, конец у нити всегда где-то есть. Ничего не остается, как ждать, подобно тому, как, попав в темноту, ждешь, пока глаза к ней привыкнут.»

Харуки Мураками, «Норвежский лес»   

«Не сочувствуй самому себе. Самим себе сочувствуют только примитивные люди.»

Харуки Мураками, «Норвежский лес»   

 

  «Стоит человеку начать врать в чем-то одном, и он, чтобы не попасться, продолжает врать до бесконечности.»

Харуки Мураками, «Норвежский лес»  

  «Смерть существует не как противоположность жизни, а как её часть.»

Харуки Мураками, «Норвежский лес»   

 

 

 «Думай, что жизнь – это коробка с печеньем. В коробке с печеньем есть печенюшки любимые, и не очень. Съешь первым делом самые вкусные – останутся лишь те, что особо не любишь. Когда мне горько, я всегда думаю об этой коробке. Потерпишь сейчас – проще будет потом. Вот и выходит, что жизнь – коробка с печеньем.»

Харуки Мураками, «Норвежский лес»   

 «Неважно, какими бы глубокими и необратимыми ни были наши потери, как бы ни было дорого нам то, что у нас отобрали, вырвали прямо из рук, неважно, что и мы сами изменились настолько, что от нас, прежних, осталась одна лишь кожа, - мы можем и дальше, все так же без лишнего шума, тянуть эту лямку. Простирать руки и цепляться за время, отпущенное нам, а потом - снова оставаться ни с чем, следя за тем, как оно уходит в прошлое. Проделывать это снова и снова, как привычную, рутинную работу, достигая почти виртуозных результатов порой.»