Ты спрашиваешь меня – какая была бы разница, если бы рядом со мной была не батарея центрального отопления, а живой человек?...
Я прижимаюсь плечом к раскаленному металлу. Он обжигает кожу – больно, но не мне. Я не имею чувств.
В чём разница? Лишь в том, что заключенное в металлическую оболочку тепло никогда не сравнится с жаром человеческого тела.

Стекла. Они мешают. Они не дают уйти на свободу… Люди сами заковали себя в клетки из стекла и железобетона, и пытаются найти место в этом колючем и мертвом пространстве. Лишь время не медлит, равномерно – равно для каждого, равно в меру – идёт в никуда. И в тишине пустой комнаты слышно тиканье часов – не страшно. Можно лежать тысячелетия, глядя в серый размытый потолок, с которого сыплется облупившаяся краска, и не знать, что происходит за пределами этой моей маленькой клетки…
Всё будет превращаться в тлен и пепел, разрушаться и исчезать, я буду всё таким же живым, не надеясь и не веря, буду смотреть вверх, и негромко шептать слова какого-то бреда в телефонную трубку. Зная, что на другом конце провода не ты, не тот, кого я любил и кого так сильно ненавидел, что порой хотел убить, нет – там пустота. Зная, что я говорю для себя, и те слова, что умирают где-то в бесконечности сети, я слышу один.

Мёртвый город.

И вечное тёмное небо. Тысячи лет всё будет так.

Мне не место здесь, но я не могу уйти – может, оттого, что не могу заставить себя подняться и броситься на стекло, чтобы вырваться из узкой клетки, где так трудно дышать.

А кто-то ждёт меня там, и пепел тлеющей сигареты медленно и легко опадает на мокрый от дождя асфальт. Ожидание кажется вечным – но я не приду. Никогда. Я потерян в сети, я запутан в невидимых проводах, и глаза мои – лишь зеркала, в которых отражаются чужие души. Разве это не прекрасно – быть копией в безумном холодном мире? Я не чувствую боли и гнева, мне неведом страх, что гложет человеческое сердце.

Фабрика. Бензин и масло вместо крови. Поршни вместо сердец. Трубы вместо сосудов.
Агония того, что люди называют техническим прогрессом, так мучительно-медленна. Она разлагается на звуки, режущие мой изнеженный тишиной слух. Неуютно. Подоконник становится уголком вселенной, где я могу быть собой. Обхватив колени руками, смотреть невидящим взглядом извне – наружу. Там нет людей. Нет жизни. Я слышу только непрекращающийся крик и стон конструкций. Мёртвые строения. Здесь нет ни птиц, ни солнечного света.

Но пока кто-то стоит в ожидании меня под дождём, и вглядывается в окружающую тьму из-под стёкол тёмных очков, - я не отдам свою душу этому бесчеловечному миру, в котором мне нет места. Ему всё равно, тому миру – ведь я больше не человек…

Симфония умирающего города ужасна для того, кто остался в нём.

В одиночестве…

(19.11.2007 by MaxWell aka l_or_ruyzaki)
[500x494]