"Юристы, наверно, тоже когда-то были детьми - Чарлз Лэм ".


"- Конечно, я чернолюб. Я стараюсь любить всех людей... Иногда обо мне очень плохо говорят... Понимаешь, малышка, если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий. Так что ты не огорчайся, когда миссис Дюбоз бранится. У нее довольно своих несчастий".


" - Да. Она на многое смотрела по-своему, быть может, совсем не так, как я... Сын, я уже сказал тебе: если бы ты тогда не потерял голову, я бы все равно посылал тебя читать ей вслух. Я хотел, чтобы ты кое-что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество - это когда у человека в руках ружье. Мужество - это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь. Миссис Дюбоз победила. По ее воззрениям, она умерла, ничем никому и ничему не обязанная. Я никогда не встречал человека столь мужественного".


"И во-вторых, людям вовсе не по вкусу, когда кто-то умней их. Они сердятся".


"Аттикус когда-то мне объяснил: если ты человек вежливый, говори с другими не про то, что интересно тебе, а про то, что интересно им".


"Никогда, никогда, никогда на перекрестном допросе не задавай свидетелю вопрос, если не знаешь заранее, какой будет ответ, - это правило я усвоила с колыбели. А то ответ может оказаться совсем не такой, как надо, и погубит все дело".


"Но мы знаем - люди не созданы равными в том смысле, как кое-кто хочет нас уверить: одни выделяются умом, у других по воле случая больше возможностей, третьи умеют больше заработать, иным женщинам лучше удаются пироги, - короче говоря, некоторые люди рождаются значительно более одаренными, чем остальные".


"Если Аттикус Финч желает прошибить стену лбом - что ж, лоб-то его, не чей-нибудь".


"- А я, когда вырасту, навернор, стану клоуном, - сказал Дилл.
Мы с Джиои от удивления стали как вкопанные.
- Да, клоуном, - сказал он. -Ничего у меня с людьми не получается, я только и умею, что смеяться над ними, вот я и пойду в цирк и буду смеяться до упаду.
- Ты все перепутал, Дилл, - сказал Джим. -Сами клоуны грустные, а вот над ними все смеются".

"- Я все ждал, когда ты до этого додумаешься, - сказалон. - На то есть много причин. Прежде всего мисс Моди не может быть присяжной, потому что она женщина...
Я возмутилась:
- Разве в Алабаме женщины не могут?..
- Вот именно. Как я подозреваю, это для того, чтобы оберечь нежных дам от грязных дел, таких вот, как дело Тома. И потом, - Аттикус усмехнулся, - боюсь, мы бы ни одно разбирательство не довели до конца: дамы все время задавали бы вопросы".


"Но с отцом и вообще среди мужчин мне куда лучше. Ведь мистер Гек Тейт ни за что не станет заманивать тебя в ловушку невинными вопросами, а потом поднимать на смех; Джим и тот не станет чересчур насмехаться, разве что ляпнешь какую-нибудь глупость. Дамы, по-моему, побаиваются мужчин и не очень-то их одобряют. А мне мужчины нравятся. Пускай они сколько угодно ругаются, и пьют, и в азартные игры играют, и табак жуют, а все равно в них что-то есть; пускай они не такие уж прекрасные, а мне они все равно нравятся... Они не...
- Лицемеры, миссис Перкинск, прирожденные лицемеры, - говорила миссис Мерриуэзер. - Мы здесь, на Юге, по крайней мере хоть в этом не грешны. А там их освободили, а за один стол с ними не садятся. Мы по крайней мере не обманываем их, не говорим: да, вы ничуть не хуже нас, но только держитесь от нас подальше. Мы просто говорим: вы живете по-своему, а мы будем жить по-своему".


"- Почти все люди хорошие, Глазастик, когда их в конце концов поймешь".


(с) Харпер Ли